Рассказы

В учительской вздыхали фарфоровые рты и пожимали плечами, старательно вычеркивая лишнюю строчку из документов.

Стоя у доски мисс Дуг 289 чертила на доске.

–Это окружность. Записываем: «О-круж-ность». – монотонно вещала она, продолжая стучать указкой. Где-то в углу, в тени школьного класса, Би 80 прятала в ладонях слезы и шептала: «Солнце. Она всегда говорила, что это солнце.» Оплакивая ушедшую подругу, она совсем не заметила, как губы покрылись плотной соленой пленкой. «Соленые. Мои губы соленые» – прозвенело в голове Би 80.

Нас учат, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, но, господи, если вы однажды наконец посмотрите вверх, то увидите, какие дивные птицы кружат у самых ресниц и как много из них способны стать вашими.

Нас было трое

Я слишком поздно осознал то, к чему мы пришли. Поздно понял, как разрушили наш общий мир, как упустили любовь. Друзья мои сказали, что это удел всех брачных уз: слабеть и исчезать, оставляя лишь общее имущество, штамп в паспорте и некую дымку былого очарования. Мы с Мэри Биссон стали такими. Чужими и раздраженными, крикливыми и недопустимо гордыми. Стали или же были всегда?

Я никогда не придавал особой значимости громким фразам вроде «Мы в ответе за тех, кого приручили» или «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Все въедается в нашу жизнь, становясь прозрачным.

Меня зовут Фрэнк Биссон, и я расскажу вам о своей жене.

Когда она умирала, все стало по-другому.

Все началось с простой истории: с истории нашего знакомства.

–Расскажи мне как это было,Фрэнки.

–А ты что, не помнишь?

–Я все помню. Но расскажи мне.

–Ты была в тот день удивительно красива…

–Я знаю,я знаю!-смеялась она-А ты был весь такой в костюме и с сигарой. А я накрасила глаза, как светская львица и громко смеялась, чтобы обратить твое внимание!

–Но мне сказали,ты крутишь с Грэгом.

–Да я и так крутила. Но он надоел мне, и я пролила вино на его рубашку.

И Мэри заплакала очень громко и странно.

–Родная,что с тобой?

–Оставь меня,пожалуйста.

И я ушел, впервые увидев, как плачет моя жена. Было в этом что-то, слишком меня испугавшее. Тогда я не знал, что мне будет страшно теперь каждый день.

–Фрэнки, расскажи мне историю.

–О том,как мы познакомились?

–Да. И о том, как я стала твоей женой.

–Мы играли в мафию с нашими друзьями. Я знал, что ты мафия, но ты слишком удивительно обманывала всех остальных.

–И ты обвинил Сару Гринфорд. Ты знал,что она мирный житель?

–Конечно, я знал.

–А потом ты сказал, что у девушки с такими хитрыми глазами, как у меня, должно быть много секретов.

–Я так сказал?

–Да,Фрэнки,именно так.

Я,конечно,помнил это,но мне было немного стыдно за свои дешевые методы.

Моя жена улыбалась.В последнее время она слишком часто улыбалась.

–Ты уже тогда полюбил меня?

–Нуу нет. Ты была слишком хитрой. И крутила с Грэгом.

–Возьми меня за руку.

Я послушно сжал ее ладонь.

–Что было потом?

–Мы встретились на улице. Случайно или неслучайно, уж не знаю. Ты помнишь это?

–Я все помню.

И Мэри заснула. Как легко было сделать ее сон счастливым. Несколько неуклюжих фраз о нашем прошлом позволяли ей чувствовать себя здоровой и здравомыслящей. Так я думал.

Я вышел на крыльцо нашего остывшего дома. Воздух был отвратительно вязким. Я поднес к губам ядовитый табачный огрызок. Общепринятая тенденция прятать страх и переживания за вредными привычками показалась мне в этот момент несказанно привлекательной. Но через минуту я закашлялся и отбросил окурок. «Мысли не спрятать так просто» – подумалось мне. Нет ничего хуже, чем видеть, как день за днем растворяются любимые люди.

Я стоял у комнаты Мэри. Моя умирающая жена отчего-то становилась все более счастливой с каждым днем. Это разъедало мое сердце. Она перестала вставать с кровати, редко ела, вдыхала удушливый воздух своей спальни и улыбалась. Когда я видел ее сумасшедшие глаза, на душе скребли кошки. Я отворил деверь.

–Мэри, не спишь?

–Какой уж тут сон. Поговори со мной, Фрэнк.

–Что тебе рассказать, любимая?

–Что там на улице?

–Удивительно. Знаешь, там сегодня прошел дождь и поразительно свежо. Улица угостит тебя, может, открыть окно?

–Не стоит, дорогой. Не хочу, чтобы наш воздух смешивался с уличным. Так мне спокойнее.

–Как скажешь.

–Напомни мне лучше, как мы познакомились.