Рассказы

–Серьезнее, чем все.

–Дело в твоей учебе?

–Дело в моей любви.

Мистер Гилмор вдруг сосредоточенно и обстоятельно взглянул в окно на старые острые доски и зачатки газона, словно среди прочего тут была и сердцевина любви или хотя бы ее аромат.

–В любви?

–Да,папа. Я пропал. Влюбился в настоящую француженку. В такую изящную, странную француженку, которая всегда сама себе на уме. Всего лишь однажды посмотрел, и то мельком. Почему-то захотел смотреть еще и еще, такая дурацкая привычка влюбленных. Ты спросишь «Красивая?». Конечно. Ты, наверное, захочешь узнать еще кучу всего, но лучше оставь это. Я еще не особо в ней разобрался.

–Француженки это серьезно, сын. Так просто из твоей головы не уйдет, уж я молчу о сердце. Что будешь делать?

–Я хотел спросить у тебя. Все бы ничего, но есть одна деталь. Она не очень броская, но все же немного смущает меня.

–Нет. Забудь эту деталь. Ты говоришь, что влюбился, так? Какая она? Только одно слово, пожалуйста.

–Серьезная.

–Настолько, что про нее хочется сказать «мэм» или «мадам»?

Чарли оживленно закивал. «Прямо в цель!»

Мистер Гилмор на секунду замешкался, отыскивая верное слово, а потом решительно произнес.

–Так завоюй ее, как настоящий кавалер.

–Для этого, наверное, нужны цветы?

–Для этого нужно терпение и фантазия. Девушки любят загадки, попробуй сыграть на этом. Понял о чем я?

Чарли кивнул. «О чем это он?» – подумалось ему.

–Она может сначала поведет носом, такие уж они, эти француженки, но ты будь чуть настойчивее.

Отец Чарли был суховатым на эмоции и строгим человеком. Редко он заговаривал с сыном первым. Но Чарли знал: перед ним самый добрый и мягкий человек , и ему казалось, что отцовскую теплую душу беспричинно обернули в загрубевшее тело.

Когда Чарли было 6 лет, он подошел однажды к нему весь в слезах и закричал

–Папа, там мальчишки сказали, что я похож на Крокобоклю и долго смеялись!

Отец вдруг очень удивленно на него посмотрел и спросил

–Сын, ты видел Крокобоклю?

Не зная, что ответить, Чарли заикался, теряя слова.

–Ну же? Хоть раз?

–Н-нет. – выдавил мальчик, пытаясь припомнить что-то подобное.

–Может, ты слышал истории о нем? Ну? Я так и думал.

Лицо мистера Гилмора покрылось налетом глубокого разочарования. Он схватил клочок бумаги и непринужденными штрихами изувечил белую поверхность.

–Смотри же.

На листке восседал рыцарь – затрепанный, но заслуженный идеал всех мальчишек.

–Это? – озадаченно спросил Чарли.

–Разумеется. И никто другой.

–Но папа…-недоверчиво начал тот.– Отчего же у рыцаря столь глупое имя?

–Ха! По-твоему «Чарли» чем-то лучше? Да в те времена тебя засмеяли бы, дружок!

Чарли вдруг сделался очень серьезным.

–Так значит, я – Кро-ко-бок-ля?

–Ну, это не я тебе сказал.-отвлеченно заметил отец, смахивая опилки.

Мальчик встал и ,деловито задрав нос к небу, вышел во двор.Теперь и он знал, что ответить.

Таких историй можно вспомнить сколь угодно много, правда – в одном : Чарльза воспитывал невероятно умный, внимательный человек, облаченный в диковатую кожуру беспристрастия. Не стоит удивляться, что парень вырос с чувством извечной любви и уважения, всегда звенящим изнутри.

Что же касается француженки (а о ней стоило бы сказать пару слов), так то была совершенно непонятная фигура. Она приехала в их тихий городок совсем недавно, во всяком случае, Чарли заметил ее всего как три недели четыре дня и девять часов. Работала в кондитерской лавке почти каждый день. Жаль, что существует пресловутое «почти». Всегда было довольно милой и в меру сдержанной с каждым, кто имел честь выбирать дивные французские булочки под ее покровительством. Красила губы алой помадой, а вечером съедала ее: за две минуты до закрытия. В уголках ее глаз были еле заметные морщинки. Вероятнее всего, она часто думала о них и склонялась к мысли, что они портят ее: предают ее молодость. Но нет, совсем нет. Подобно хвостикам проворных ласточек они улыбались вместе с ее глазами, а Чарли улыбался им вдогонку. Зачастую вместо «пожалуйста» она говорила «sil vo pluit», а потом смеялась и извинялась. Все эти детали Чарли буквально проглатывал и жадно искал другие. Ему хотелось знать все, и он неустанно прятался за витринами, разглядывая ее глаза, губы и привычки. Ему хотелось знать, кто за ними прячется. Ему хотелось. «У обычной девушки нет столько чар, чтобы не только захватить мой ум, но и похитить смелость. У такой – еще как!»

Они разговаривали лишь однажды. Заметив его незаинтересованность в покупке, миледи услужливо спросила:

–Может, вам нужна помощь?

Чарли уставился на нее испуганно.

–Кажется, так.

Ее глаза спрашивали, а он их не слушал. Зачем кого-то слушать, когда можно вот так любить ?

–Я немного не в себе.– наконец вымолвил он.

–Воды?

–Да. Пожалуйста.

Француженка заботливо налила воды из кувшина и протянула Чарли.

«Кисти! Какие невообразимые кисти рук!»