Крест на ладони

–Что же он родных детей обидел?

–Да нет, там всем хватит: и детям, и внукам.

–НовВы же, Марина Николаевна, нигде не упомянули про экспертизу. Преступник может и не догадываться о ней.

–Но Галя Петрушина не могла быть наследницей, она позже переехала в Шабалиху.

–Да, но она что-то знала или у нее были какие-то свидетельства, не известные ей самой. Поэтому убийца Гали, что-то искал ночью в её доме, где его и застала соседка.

–Да, как там Семеновна, очнулась? Вид у нее был… – Марина поежилась.

–Очнулась, но не знает, кто её ударил по голове, не видела. Я не могу сказать на сто процентов, но связь с вашими поисками очень может быть. Поэтому, пожалуйста, посмотрите внимательно и назовите мне всех, кого узнаете на этих фотографиях. Скажете, когда будете готовы, я включу диктофон.

Марина раскрыла альбом. Фотографии были наклеены на листы, нигде ни единой подписи. То, что Гали нет в живых, как-то обязывало Марину отнестись к ним внимательнее. Она медленно листала эпизоды чужой жизни. Младенец с родителями, младенец голый на животике, девочка с мишкой, детсадовские группы, школьные классы, – это еще до Шабалихи. Вот появились знакомые лица, это пятый класс, дальше – с шестого по десятый – серия снимков, которые Мариной уже смотрела у Татьяны Аркадьевны. «Смотрела, да не увидела». Из года в год неизменно одно: в первом ряду сидят рядом Роза и Лара. В старших классах за их спинами пристраивается некрасивая Галя Петрушина. В десятом возле нее, как раз за спиной Лары, оказывается долговязый Боря Шугай.

С выпускного вечера – только плохие любительские снимки. Но среди них – отдельное фото этой четверки. Марина сразу поделилась со следователем своим открытием: эти четверо, похоже, были друзьями. Рассказала, что Роза живет в Омске, а её дочь Анна – в Академгородке. Рассказала про Свету и Лиду Рудых и оставшуюся в Шабалихе Галю Испалову. Называть остальных не было смысла, ведь подписанные на обороте имена и фамилии уже были на копии.

Несколько фотографий были с места учебы Гали – незнакомые девушки у двери с вывеской «Техникум», они же – в какой-то аудитории, на пикнике. Вот Боря, очень возмужавший, в спортивном костюме стоит в ряду таких же атлетов. А вот снова Роза, Лара и Галя сидят за столом в какой-то компании. Кажется, это комната в общежитии, стол придвинут ко кровати, над которой на стене висит гитара. Девушки повзрослели. Очень изменилась Лара, стала ярко краситься, похорошела. Галя тоже накрашена, но это ей не помогло. Сходство с обиженной мышью только усилилось. Роза красива, как и раньше.

Вот опять компания, снято зимой на прогулке в солнечный день. В центре – Галя с Ларой и Роза с каким-то парнем, обнявшим её за плечи. Парочка не смотрит в объектив, они смотрят друг на друга и улыбаются, просто сияют. Они явно влюблены. «Очень красивая пара. Этот парень похож на какого-то артиста. Вспомнила! Да это же Сергей Валерьевич Дворжецкий! Вот оно что: он и есть та «кошка», которая пробежала между подругами! Что ж поделаешь, бывает». Марина назвала узнанных персонажей и уточнила, что это – муж Ларисы Владимировны. На следующей странице была пара фотографий со свадьбы Дворжецких. Марина узнала жениха и невесту, Татьяну Аркадьевну с мужем, которого видела на фото, и Галю, скромно стоящую с краю. Розы, понятно, не было. Свидетельницей была незнакомая Марине девица в мини почти по пояс.

Дальше шли похороны, видимо, – Галиных родителей и еще каких-то родственников. Снимки в библиотеке женским коллективом, кажется, для доски почета. С возрастом Галя снималась все реже. Раз – в квартире рядом с Ларой, за праздничным столом, да еще раз – на природе, наверное, на даче. Последний снимок был с юбилея, Галя отмечала его на работе в кругу коллег, тоже немолодых женщин. Она стояла в белой блузке с букетом цветов и большой самодельной открыткой с надписью «Дважды 25 лет». Марина закрыла альбом. Вот и вся жизнь одинокой женщины. Ни ребенка, ни котенка. Но ведь не преступница, училась, работала, дружила, сажала цветы, читала книги, выручала коллег. Кому же она помешала?

Видимо, последнее она сказала это вслух. Геннадий Васильевич ответил:

–Найдем, кому. Может, и с Вашей помощью. Вот мои телефоны: служебный и домашний. Как что-то новое обнаружите или вспомните, даже не существенное, сразу звоните. Если меня нет дома, можете передать жене, она уже привыкла.

–А сотовый?

–Увы, пока обещают, а мне самому не по карману.

* * *

Марина вернулась в офис.

–Как прошла беседа, удалось что-то выяснить? – спросил Евгений.

Он явно куда-то торопился и, похоже, его в данный момент не очень интересовал результат беседы Марины со следователем.

–Вы куда-то собираетесь? – вопросом на вопрос ответила Марина, чтобы ничего не рассказывать.

Евгений оживился:

–Собираюсь заехать к Анне Викторовне. Я обещал ей помочь упаковывать вещи, попутно хочу посмотреть другие фотографии её семьи. Они ведь могут нам пригодиться?

Марина уже была в курсе все от того же Евгения о составе семьи Анны Викторовны: у нее было два брата младше её, которые родились в Омске, и не то, что в Шабалихе, даже в Новосибирске не бывали.

–Конечно, надо съездить, – поддержала его Марина.

Ей хотелось подумать одной. Не давала покоя та фотография. Что угодно Марина могла поставить на то, что Роза и Сергей на том снимке не случайно обнимались, не просто дурачились перед объективом в своей веселой компании. Они любили друг друга! Где-то есть адрес соседки по общежитию Розы Леонгард, добытый Евгением и занесенный в базу. Вот он, Людмила Ивановна Коростелева, есть адрес и телефон. Надо позвонить и съездить, пока нет Евгения.

Людмила Ивановна, Люся, с порога запричитала:

–Ой, не прибрано у меня, вечером смену сдала, два дня работала. В киоске работаю, два дня работаю, два отдыхаю.

–В киоске? Так вы же институт закончили.

–Что с того, что закончила? Работала в научно-исследовательском институте, зарплату платить перестали, вот и пошла в киоск. А что? Деньги регулярно, семью содержать хватает. Да вы проходите, я сейчас чай сделаю. Я, честно говоря, не поняла, по какому вопросу вы ко мне?

–Мы проводим журналистское расследование, оно касается Шабалихи. Дело в том, что вы пять лет жили в общежитии с Розой Леонгард, она родом из той самой Шабалихи. Нам известно от её дочери Анны, что вы до сих пор переписываетесь с Розой Георгиевной.

–Да, переписываемся. Вот, видите, какой красивый халатик, Роза прислала к именинам. А что вы узнать хотите? Спросили бы у нее самой или у дочери, она здесь живет. Я про эту Шабалиху ничего не знаю.

–А про Ларису Дворжецкую что-нибудь знаете? Приходила она к вам в общежитие? Они, кажется, подруги были с Розой?

–Подруги, но я всегда Розе говорила: змея подколодная эта Ларка. Роза ей курсовые делала, в учебе помогала. Добрая Роза была, порядочная, по себе о людях судила и до сих пор такая осталась. Вот сами смотрите, болела я одно время, витамины, фрукты прописали врачи. А денег где на все это взять? Дачи-огорода у меня нет. Так Роза с Анечкой прислала мне ведро смородины и ведро вишни. Бедная девочка с таким грузом из Омска тащилась. Роза и деньги бы дала, но знала, что обижусь, а это как подарок из своего сада получился.

–А что произошло между Розой и Ларисой?

–Как что? Лариска у Розы парня увела, Сергея Дворжецкого.

–Как увела?

–Подробностей не знаю. Практика закончилась у нас преддипломная, я выкроила две недельки перед майскими праздниками, к родителям поехала. Сама я из Хабаровского края. Уезжала я домой, все у Розы и Сергея хорошо было, а приехала – расстались. Роза молчит, с Сергеем не разговаривает, книги возьмет – и в Шабалиху. Мать у нее умерла в начале весны, но соседка там оставалась. Они с соседкой как родня были, к ней Роза и уезжала. Соседку эту, Нину Матвеевну, Роза потом к себе в Омск забрала, до сих пор живет с ними. А Лариска за Дворжецкого замуж вышла, никто из нашей группы не пошел на эту свадьбу, кто уезжал, а кто не захотел. Сейчас Дворжецкая большим человеком стала. Всегда недолюбливала её, но шоу её «Школа красоты» смотрю по телевизору. Придет к ней замухрышка из замухрышек: ни кожи ни рожи, двух слов связать не может. А потом смотришь, откуда что взялось? Не красавица, но глаз не оторвать и говорит складно. И все они потом и работу находят интересную и личную жизнь устраивают. Про них это все по телевизору показывают. А сама Лариска лет на тридцать выглядит.

–А после свадьбы Роза встречалась с Ларисой или Сергеем? – вернула Люсю к первоначальной теме Марина.

–Вряд ли. Роза по распределению в Омск уехала, на приборостроительный завод, там и осталась. В июне уехала, а осенью замуж вышла за начальника цеха, а летом у них Анечка родилась.

–Как летом? Нет, Анна Викторовна родилась в январе.

–В январе? – округлились глаза у Люси. – Да вы что?! Вы уверены?

–Да, её подруга Таня назвала день рождения.

–Ну, надо же! Я и не знала. Роза мне летом написала, что у нее родилась дочь, я и подумала, что летом. Вот, оказывается, как дело было. Мне-то могла правду сказать? Неужели бы я что-то этим Дворжецким растрепала?

Люся вскочила, обхватила плечи руками и заходила по комнате.

–Ну, надо же! Выходит, Аня – дочь Дворжецкого.

–А вы в этом уверены?

–Конечно, даже ни минутки не сомневаюсь. Такая любовь у них с Розой была! Мы все на них любовались: какая пара красивая.

–Люся, Вы понимаете, что о нашем открытии никому говорить нельзя?

–За кого вы меня принимаете? Нет, уж я-то подруге гадить не буду. – А потом добавила: