Беседы с волками, медведями и скворцами о свободе, коррупции и диктатуре

– Но ведь нынешняя власть наживается на вас, обворовывает и ничего для вас не делает!

– Какая разница, какая власть – эта или та? Все равно обманут и ограбят. Жить бы не мешали, и на том спасибо.

Когда Арсений, наконец, добрался до города, у Игоря болело буквально все тело от неровностей дороги и постоянных ударов о стенки бочки. Снаружи до него доносилась ставшая уже привычной многоголосица домашних и лесных животных, и птиц. Чем ближе телега подъезжала к болотной площади, тем громче становился гвалт за стенками бочки.

Наконец, Арсений остановился. Игорь осторожно приподнял крышку и выглянул наружу. Его глазам предстала достаточно большая площадь, с трех сторон зажатая одноэтажными серыми строениями. С четвертой стороны прямо к площади примыкала узкая речушка, возможно, та самая, на берегу которой час назад Игорь встретился с Арсением. К запахам животных, навоза и прелой травы на площади добавлялся сладковатый аромат тухлой воды, и Игорь подумал, что это место не зря заслужило свое название. Судя по всему, в весеннее половодье эту площадь затапливало, а блестевшие тут и там на утреннем солнце лужи красноречиво говорили, что еще совсем недавно она была полностью залита водой.

Сейчас же на отвоеванной у реки земле неровными рядами стояли телеги разных размеров и волокуши, на которых звери расставили свои богатства. Медведь торговал прошлогодним медом, куры с гусями – пухом и перьями, перед енотом была разложена свежевыловленная рыба, пара белок ревниво охраняла горки еловых шишек.

Между торговцами, толкаясь и налетая друг на друга, бродили покупатели. Тут лиса, заискивающе приседая на передних лапах, пыталась продать овце с растерянным видом войлочную подстилку из овечьей же шерсти; там – два индюка, пронзительно кулдыкая, старались уговорить курицу купить пуховую подушку, на которой будет удобно откладывать яйца.

В общем гаме и шуме никто из зверей и птиц не обратил внимания на Игоря, который быстро выбрался из бочки и проскользнул вдоль телеги Арсения к стене ближайшего строения, судя по всему служившего домом для нескольких десятков уток. Там он подпрыгнул и, подтянувшись за верхний край бревен, над которым, как и во всех других постройках в этом городе под стрехами тянулось вентиляционное окно, вскарабкался на крышу.

Пригнувшись, Игорь добрался до конька, и только там заметил, что площадь по всему периметру была окружена ослами и свиньями из полиции и СВИНа. Сверху он увидел, что и все прилегающие к ярмарке переулки также были заполнены полицейскими и СВИНовцами, готовыми броситься с копытами и дубинками на тех, кто все же посмеет выйти на несанкционированный митинг. Кроме того, они в большом количестве сновали по самой площади и внимательно вглядывались в морды находившихся на ней животных в поисках потенциальных нарушителей спокойствия и порядка. Изредка полицейские по одним им известным причинам выхватывали из толпы то зверя, то птицу и куда-то уводили. В такие моменты никто кроме жертвы не протестовал, а оказавшиеся на месте задержания обыватели старались поскорее отойти в сторону и не оказаться на пути у силовиков. Порой ослы и свиньи набрасывались даже на животных, которые были крупнее них – на лосей, волков и даже медведей – и неизменно оказывались победителями в схватке, так как брали числом, и даже хищники не могли оказать им должного сопротивления. В одном случае упитанный гусь, шедший по своим делам, имел неосторожность попасть под копыта козлу в полицейской форме, который нес в зубах за уши верещавшего во весь голос зайца. От удара копытом гусь отпрыгнул в сторону и, недовольно загоготав, дважды взмахнул крыльями. Третий раз он это сделать не успел. Сзади к нему подскочил еще один козел и, схватив гуся зубами за шею, потащил его вслед за коллегой. Спустя несколько мгновений оба полицейских со своими жертвами исчезли из виду, а на бурой грязи, которой была покрыта площадь, остались лишь несколько белых гусиных перьев.

Между тем, кое-где были и те, кто пытался пристыдить или урезонить полицейских, хватавших без повода зверей, заподозренных в поддержке Нахала и желании устроить на площади несанкционированную акцию. Однако у таких борцов за справедливость не было никаких шансов не то, что убедить упивающихся своей безнаказанностью полицейских отпустить своих жертв, но и самим остаться на свободе после этого. Буквально мгновения требовались козлам и ослам для того, чтобы схватить тех, кто смел сказать им хоть слово. Некоторые из числа заступников, поняв, что дело принимает нежелательный для них оборот, пытались бежать. Но далеко уйти им не удавалось. Тут же с разных сторон на каждого из них бросались несколько полицейских, и вскоре они пополняли число задержанных.

Игорь понял, что ему нужно торопиться, пока полицейские не перехватали всех активистов, пришедших на площадь поддержать его. Глубоко выдохнув, он еще раз окинул взглядом площадь, взглянул на ярко-голубое небо, с которого ослепительно светило солнце, и, встав в полный рост на коньке крыши, начал свою речь, которую готовил в шалаше на протяжении последних двух дней.

– Жители города! – начал Игорь, но его голос утонул в галдеже, царившем внизу на площади, и никто, даже полицейские, не подняли головы вверх.

Человек на крыше набрал полные легкие воздуха и гаркнул, что было сил.

– Жители города!!! – в горле засаднило от истошного крика, но это сработало. Несколько птиц в страхе вспорхнули из-под стрех окружавших площадь строений, а покупатели и торговцы на ярмарке перестали ссориться и торговаться друг с другом и удивленно повернули головы к источнику звука. Вместе с рядовыми животными на Игоря обратили внимание и полицейские, после некоторого замешательства быстро начавшие сбегаться к птичнику.

Поняв, что ему нужно поторапливаться, Игорь продолжил, но уже немного тише, чтобы сберечь связки.

– Меня зовут Игорь, и я пришел сюда к вам из дальних мест, из тех же самых, откуда в ваш мир попал еще один человек. Этот человек назвал себя вождем над вами, коренными жителями этих лесов и этих полей. Получив власть, он обещал вам новый справедливый порядок, при котором все будут жить в мире и безопасности.

Выступление Игоря с крыши стало знаком для сторонников Нахала, дожидавшегося своего часа на площади. Несмотря на то, что многие из них вперемежку с ничего не замышлявшими простыми жителями города уже были схвачены полицией, значительная часть по-прежнему оставалась на площади. Они изо всех сил начали скандировать лозунги «Наш вождь – вор!» и «Наш город будет свободным!» Однако силы оппозиции и противостоявших им полицейских и СВИНовцев были неравны. Очень быстро акция протеста была подавлена, нарушители спокойствия схвачены и выведены с площади. Основная же масса животных замерла и во все глаза глядела на крышу птичника, где виднелась маленькая темная человеческая фигурка на фоне синего неба.

Игорь взглянул себе под ноги. Там по-прежнему суетились козлы, ослы и свиньи. Никто из них не был в силах забраться на крышу, чтобы снять оттуда человека, и им оставалось только в растерянности, граничащей с паникой, отдавать бесполезные указания друг другу и бегать вокруг, сталкиваясь и озлобленно ревя и хрюкая. Игорь снова поднял глаза на животных, собравшихся на площади, и продолжил.

– На самом же деле вождь и его приближенные обманули вас! – продолжил Игорь. – Они обещали вам права, но насадили беззаконие, когда права есть только у вождя и его друзей, а остальные звери бесправны! Разве вы все равны перед судом, который всегда принимает решения в пользу вождя и его клики и никогда в пользу простых животных? Разве ваших родных не подвергают пыткам в клетках СВИНа, куда вы можете попасть только за одно неосторожное слово? Разве хорьки по всему городу не подслушивают ваши разговоры и не докладывают свиньям? Вождь обещал вам безопасность! Но разве она есть у вас? Каждый из вас может быть отправлен на войну в пустыню или просто быть убитым и отправленным на стол вождю или его друзьям! Да, вождь и другие обитатели терема едят мясо! Каждый день! И вы все знаете об этом, но просто предпочитаете делать вид, что не замечаете этого, чтобы не стать следующей жертвой! В то время как среди вас, обычных зверей, даже волки вынуждены есть только траву, в тереме у вождя даже овцы и свиньи едят мясо! Ваше мясо! Ваше и ваших близких!

Игорь краем глаза заметил, как два осла торопливо принесли к амбару длинную деревянную лестницу. С помощью свиней, ходивших на задних ногах, они прислонили ее к стене, но тут возникла новая проблема – никто из копытных животных не мог взобраться по ней наверх. Один из СВИНовцев, воинственно хрюкнув, попытался было неуклюже начать восхождение, но уже на третьей ступени копыто его задней ноги соскользнуло с перекладины, и хряк с визгом рухнул на землю, оказавшись придавленным упавшей на него сверху лестницей.

– Вы все знаете о воровстве, царящем в вашем городе! Вам не хватает травы и сена, и вы питаетесь кореньями и соломой, а зимой вообще голодаете, в то время как друзья вождя имеют все это в изобилии. Думаете, они сами все это заработали? Нет! Они украли это у вас! И вы это знаете! Вы живете в сырых норах, разваливающихся хлевах и конюшнях, в то время как большие и добротные дома вокруг терема принадлежат кучке животных, вся заслуга которых только в том, что они близки вождю! Думаете, они сами их построили? Нет! Это тоже все украдено у вас!

Свиньи и ослы внизу поставили лестницу обратно к стене и теперь размышляли, что делать дальше. Между тем, полицейских и СВИНовцев внизу становилось все больше, и вдруг Игорь заметил, что из одного из переулков к площади рысцой начали сбегаться матерые волки, которых он видел в тереме. Вероятно, Герман уже был в курсе происходящего. Времени не оставалось.

– Все, что я вам сейчас говорю, для вас не новость! Вы это сами знаете, вы это видите каждый день! Я уверен, у каждого из вас есть близкие и знакомые, пострадавшие от этого лживого режима, который построил здесь вождь под предлогом создания справедливого общества! Вам только нужно сказать: «Нет!». «Нет!» – обворовыванию вас шайкой жуликов! «Нет!» – убийствам ваших знакомых для того, чтобы в тереме могли побаловать себя свежим мясом, а вождь повесил себе на стену новый трофей! «Нет!» – ненужной и бесполезной войне в пустыне, братоубийственному конфликту со степными, развязанным вождем только чтобы потешить его имперские амбиции. Просто встаньте все вместе и скажите – «Нет!». Вы все равны между собой, не позволяйте делить вас на господ и рабов! Вождь и его клика малочисленны, они не смогут противостоять вам! Вы победите, и когда вы победите, вы сможете создать новый справедливый мир. Среди вас есть мудрые и авторитетные животные, которые смогут повести вас за собой! Не верьте вождю! Он лжец, и он построил эту империю лжи вокруг вас! Но в ваших силах ее разрушить. Главное – не бояться! Не бойтесь потребовать от него соблюдения своих прав! Не бойтесь сказать ему, что он и его друзья – воры, которые должны вернуть награбленное обратно! Не думайте, что он мудрый и всезнающий! Я пришел из его мира. И там он был лишь одним из миллионов таких же людей! Не бойтесь постоять за себя! Это он должен бояться и уважать вас, а не вы его!

На последней фразе голос Игоря предательски взвизгнул, и он понял, что кричать дальше у него просто нет сил. Горло болело, словно по нему прошлись напильником.

Внизу животные по-прежнему сидели неподвижно, и по их безразличным мордам было неясно, дошло ли до них то, что хотел сказать Игорь. Над площадью царила тишина, нарушаемая лишь визгливыми приказами и руганью копошащихся вокруг амбара ослов и свиней, к которым теперь прибавилось утробное рычание волков. В ожидании Игорь обвел взглядом толпу у своих ног. Вон, у стога сена возле одной из волокуш, сидел, смешно расставив в стороны передние ноги, козел. Он, не моргая, смотрел на человека, бессмысленно пережевывая сухую траву и изредка подергивая правым ухом. Неподалеку от козла о чем-то вполголоса блеяли две овцы, видимо, обсуждая только что услышанное. Но, судя по тупым выражениям морд обеих, ни одна из них так и не поняла, что им только что вещал этот странный незнакомец с крыши. В другой части площади на борту одной из телег сидела спящая курица. По-видимому, надрывные призывы Игоря не только не воодушевили ее, а, наоборот, усыпили. Под ней задумчиво сидела лиса. Сперва могло показаться, что она размышляла над услышанным, но внезапно она дернулась и начала что-то яростно выгрызать зубами у себя под передней лапой, и Игорь понял, что лиса просто прислушивалась к ощущениям, пытаясь понять, в каком именно месте по ней скачет блоха.

В этот момент Игорь краем глаза заметил какое-то движение на площади прямо под самым амбаром. Темно-коричневая куница, воспользовавшись тем, что внимание всех животных было отвлечено на стоявшего на крыше человека, стремительно промчалась по прилавкам и телегам и, схватив берестяное лукошко с орехами, которыми торговали белки, стремглав бросилась прочь с площади.

«Украли! Украли! Что ж это делается?! Среди белого дня украли!» – заверещала одна из белок.

Это происшествие словно вывело всех собравшихся из ступора. Курицы закудахтали, индюки закулдыкали, кони заржали, овцы заблеяли, и уже через минуту пространство над площадью вновь заполнилось какофонией звуков скотного двора. Казалось, животные уже забыли, что только что перед ними выступал загадочный человек, который говорил странные и непонятные вещи о правах, равенстве и свободе.

Животные и птицы засуетились, выясняя друг у друга, что у кого и как украли, начали наперебой рассказывать об аналогичных историях, свидетелями которых они были, и сокрушаться насчет полиции, которая непонятно куда смотрит.

Игорь стоял на крыше и с грустью наблюдал за происходящим внизу. Он понял, что его слова не то, что не запали в души, они даже не были услышаны. У его ног копошились животные, которым было наплевать на то, что у них украли, и которые были озабочены только тем, как половчее обдурить покупателя, или как урвать себе товар получше, при этом еще и сэкономив. «Они – лишь серая масса, стадо. И этому стаду нужен пастух», – Игорь словно слышал эти слова Германа снова и снова, и как ему не было неприятно от этого, он был вынужден признать, что вождь был прав. Жителям этого города не нужна свобода, и они не смогут ею правильно распорядиться. Им нужна железная рука, которая будет руководить и направлять их.

В этот момент размышления Игоря были прерваны сильным ударом в голову, после чего пространство от правого уха до макушки обожгло, словно кипятком. Потеряв равновесие, он зашатался и покатился вниз по склону крыши. Последнее, что Игорь увидел перед падением на землю, был черный силуэт сокола с распахнутыми крыльями на фоне голубого неба.

Часть 8. В которой вчерашние враги приходят к примирению

Пришел в себя Игорь уже в комнате с большим окном и стенами, обитыми ровными досками, лежа на полу на чьей-то бурой шкуре, возможно, медвежьей. Он сразу понял, что такой интерьер мог быть только у вождя в тереме. Рана на голове саднила. Игорь попытался поднять правую руку, чтобы ощупать ее, но в этот момент плечо пронзила резкая боль.

– Ты бы лежал спокойно, у тебя вывих, – прозвучал хриплый голос где-то вне зоны видимости Игоря. Он повернул голову, поморщившись от боли. Голос принадлежал волку, сидевшему у входа в комнату. В этот момент серый хищник встал и вышел из комнаты, однако уже через несколько секунд он вернулся обратно.

Спустя еще какое-то время дверь открылась, и на пороге появился Герман.

– Я смотрю, тебе в моих владениях не везет, – весело начал он, – то от свиней достанется, то сокол прическу поправит.

Игорь молча исподлобья смотрел на вождя.

– Ну чего ты на меня волком глядишь? Я, между прочим, лично распорядился тебя сюда принести, вместо того, чтоб отправить к свиньям, а они ох как хотели с тобой пообщаться и объяснить, что не стоит убегать из их клеток. Повязку, вон, тебе наложили. А то бы сейчас так и ходил, придерживая скальп одной рукой, – тут Герман все же не удержался и хихикнул. – А коты твои где? Что-то мои молодцы не смогли их на площади найти. Попрятались что ли?

– Коты ушли давно уже. Через нору, в наш мир, – угрюмо буркнул Игорь.

– Ушли, значит, – вождь помолчал. – Ну, что я могу тебе сказать, твои коты оказались умнее, чем ты. Зачем ты остался? На слово мне не поверил. Думал, я все вру, я диктатор, держу несчастных животных в рабстве и бесправии. Надеюсь, теперь ты убедился, что подавляющему большинству из них такая жизнь только в радость.

Игорь ничего не ответил.

– Молчишь. Да мне твой ответ и не нужен. Сам вижу, что ты понял, кто из нас прав.

– Ну, и что теперь делать с тобой предлагаешь? – после паузы продолжил Герман.

Не дождавшись ответа и на этот раз, он вздохнул.

– Не знаешь… Вот и я не знаю, – вождь пожевал нижнюю губу. – А знаешь что, я тебя, пожалуй, отпущу, – последнее слово Герман произнес по слогам, словно все еще размышляя над внезапно пришедшим к нему решением.

Тут Игорь не удержался и удивленно поднял глаза на хозяина терема.

– Ну да, а что мне с тобой делать? – словно удостоверившись в верности своего выбора, уже тверже продолжил Герман. – Сам посуди: моим соратником ты здесь не останешься, да и незачем мне так рисковать. Вдруг ты завтра меня захочешь свергнуть и сам начать здесь править. Кинуть тебя в клетку к свиньям? Так ты же человек. С руками и головой. Все равно сможешь перехитрить недалекую скотину и убежать. Убить тебя и скормить волкам? А если им вдруг понравится вкус человечины? Второй и единственный человек здесь я, – тут вождь с улыбкой развел руками, и мне такой вариант не по нраву. – Просто убить тебя? А зачем мне делать из тебя сакральную жертву? Противников у меня тут достаточно, и пусть они не очень сильны и сплочены, так, зачем мне своими действиями усиливать их ряды? А вот если отпустить тебя, – тут Герман подошел к окну и задумчиво выглянул наружу, – то мои хорьки всегда смогут убедить всех, что мы с тобой договорились, ты выбрал свою свободу и бросил тех, кто возлагал на тебя надежды, на произвол судьбы. Ты же их и, правда, бросил. Ведь все те, кто тебе помогал, – этот медведь, баран и кролик – уже на пути в резервацию. Прямо сейчас свиньи очень плотно общаются с тем конем Августом и его женой, Верой, кажется, да? И даже Нахал загремел, наконец, в клетку. Хотя он на свободе, конечно, был мне полезнее, ведь это был я, кто сливал ему информацию о, ммм, не самых чистоплотных животных из моего окружения, – тут Герман вытянул вниз лицо и развел руками, карикатурно изображая злого гения. – Что за глупый скворец. Думал, что он сам все узнает. Ты спросишь, зачем мне это? Да чтобы держать мою челядь в узде, чтобы они знали, что на каждого из них есть небольшой компромат, который всегда можно будет использовать в случае чего. Но, в конце концов, эта самодовольная птица мне просто надоела. Сколько можно уже выслушивать от него всякую чушь в мой адрес. Пусть теперь посидит в клетке. Глядишь, и запоет иначе. Короче, Игорь, так себе революционером ты оказался. И до простого народа не достучался, и товарищей под монастырь подвел. А сам скрылся обратно в своей норе. Нехорошо, получилось, согласись.

Игорь с ненавистью посмотрел на Германа снизу вверх и осторожно, чтобы не потревожить травмированное плечо, попытался принять сидячее положение. Волк у двери, не сводивший все это время глаз с пленника, утробно зарычал, предостерегая того от необдуманных действий.

– Тише, Рамзан, я думаю, наш гость достаточно благоразумен, чтобы не делать резких движений, – успокаивающе сказал вождь.

– Мне кажется, ты не очень доволен моим решением отпустить тебя, – притворно удивился Герман. – Считаешь, что мне лучше тебя убить?

Игорь опустил взгляд.