Биологическая опасность. Последний приказ

– Держи. – сказал Жека, протягивая мне телефон.

– Иван Денисович. Гоффман беспокоит, здравствуйте.

– Слушаю вас.

– Скажите, сколько космонавты смогут продержаться до прибытия эвакуационной команды?

– Так… подождите секунду. – на том конце провода послышались стуки пальцев по клавиатуре, и через минуту я услышал незнакомый голос, наверное один из его адъютантов. – Экипаж “Орлёнка”, состоящий из трёх человек способен продержаться до трёх суток в ожидании помощи. Естественно, при желании, можно растянуть рацион до пяти-шести суток. Но это очень не рекомендуется. Мы не знаем реакции их организмов на растягивание рационов.

– Я понял. Есть альтернативы, если в Костроме не удастся сесть, там же вроде тоже есть полоса.

– Не думаю, что ваша машина сможет там сесть. Попробуйте Ярославль. – Вклинился в разговор уже Миролюбов.

– Понял. Какая ситуация в этих аэропортах.

– Кострома – в черте города, плюс регенераты, сколько сможете быть в воздухе?

– Чтобы долететь до Питера – часа три, не больше.

– Спутник будет над Костромой через два с половиной часа.

– А что с Ярославлем?

– Секунду. Спутник пролетел над ними вчера перед закатом.

– Давайте их фото.

– Через пять минут ожидайте. Да, кстати. Мы попробуем выслать борт за космонавтами… когда-нибудь.

– А пока их к себе везти?

– Ну, Звёздный городок тоже пал, так что, давайте к себе.

– Хорошо. Теперь вопрос Жеке: как скоро он с людьми смогут добраться до космонавтов.

– Поставь на громкую. – шёпотом сказал Жека. – Думаю, за десять-двенадцать часов управимся, но это при идеальных условиях. Если же нет, то это день-полтора.

– Хорошо. Спасибо за информацию.

Пришлось ещё минут десять покружиться в зоне ожидания, пока на планшет Жеки не придёт файл с необходимыми снимками.

– Есть снимки. – Жека протянул планшет мне.

На снимках было видно, что проблемы наши только начинались – практически прямо посередине трёхкилометровой полосы покоились обломки какого-то крупного самолёта.

– Виталь, садимся на моторах. Трюк с планированием не прокатит.

– Почему… Вот чёрт. Тогда закрылки и спойлеры на полную, а движки чуть ли не на взлётный на прямой, а перед касанием – реверс.

– Тогда что, меньше километра для посадки?

– Да… Меняем курс?

– Меняем, куда уж нам деваться.

– Принято. Курс?

– Курс два один один на Ярославль. Высоту и скорость не меняем.

Я вывел самолёт из зоны ожидания, направив его на Ярославль. В принципе, мы можем и сами посмотреть, что с полосой в Костроме, и спутник ждать не придётся. И будет это в разы быстрее, всего-то полчаса. Высоту я решил не менять, чтобы спокойно долететь до Костромы, а там сбросив высоту до метров семисот пятидесяти и скорость до минимально возможной, километров триста в час. Сейчас – две тысячи метров и пятьсот километров в час.

– Курс на Ярославль установлен. Подлётное время сорок пять минут.

– Хорошо. Давай продумаем план посадки.

– Смотри. У нас полполосы заблокировано. На какую будем садиться?

– На двадцать третью, на пороге сваливания. Около ста восьмидесяти километров, как ты предложил, на полной механизации. На второй круг не уходим ни при каких обстоятельствах.

– Согласен. Иного варианта у нас нет.

Десять минут полёта, которые мы с Виталей потратили на планирование посадки прошли абсолютно спокойно, когда я уже собирался вызвать Жеку в кабину для согласования с ним нашей и его части операции, как в кабину вбежал Вася.

– Фриц, какая-то дрянь на окне, это нормально?

– Конечно же не нормально! – воскликнул я. – Ну-ка пошли! Виталь.

– Понял. Управление взял. Справлюсь.

Обеспокоенно, я вышел из-за кресла и чуть ли не побежал за Васей, который что-то увидел в иллюминаторе.

Мы остановились на двадцать четвёртом ряду, и он показал мне на иллюминатор по правому борту. Он действительно был заляпан чем-то вроде отработавшего моторного масла.

И это заставило моё лицо перекоситься до неузнаваемости.

– Виталя! Глуши второй мотор! – крикнул я, забыв, что между нами почти двадцать метров. – Чёрт подери!

Я же побежал сломя голову в направлении кабины, но добраться до неё не успел – раздался оглушительный взрыв и меня оторвало от пола, неслабо так приложив сначала о потолок, а потом вообще опрокинув на пассажирские кресла.

Если бы это был боевик типа “Воздушного маршала”, то сразу после такого падения я должен вскочить на ноги… ну ладно, пару секунд по закону жанра разрешается. Но после этого я должен был сломя голову нестись в кабину, но… мы в реальности, а в реальности это было очень больно. И хотя я несколько секунд пытался вернуть контроль над своим телом и встать, сделать это удалось, только ценой нестерпимой боли в ноге и в груди. Может, я что-то и сломал, но в тот момент времени не было времени озаботиться своим здоровьем, так как надо было бежать в кабину и спасать себя и остальных.

Добежав кое-как до кабины, я сел за место и не успев посмотреть на приборы, обратился к Витале.

– Что у нас?

– Второй двигатель вышел из строя. Первый на взлётном, да. И у нас… сам посмотри.

На дисплее горело сразу пять предупреждений “R ENG FAIL”, “R ENG FIRE”, “HYDRAULIC 2 FAIL” “HYDRAULIC 3 FAIL” и “FUEL TANK LOW”…