Рассказики-4. Криминальные истории

– Вот это поворот! —воскликнул Тургенев: -Надо выпить, -и разлил «Мадеру» по бокалам. Посидели, молча смакуя вино. Окружающие тихонько вздыхали.

– Антон Павлович, возьмешься описать происшествие? —поинтересовался Белинский.

– Нет, тут Бунин нужен. Умеет он разбираться в темных аллеях человеческих душ…

– Все улики косвенные, из доказательств лишь предположения, -вздохнул Толстой: -Неподсуден. А жаль… И особенно жаль Сидорова. Как он, кстати?

– Они с отцом Ольги после похорон запили и через три дня отравились водкой с метанолом.

– Я даже подозреваю, кто прислал бутылочку, -с горечью усмехнулся Белинский.

Тургенев загрустил: -А мы все пишем да пишем… И я думаю о том, что в будущем кто-то скажет – «Писатели стоят в библиотеке и ждут, когда их кто-либо возьмет»…

Входная дверь хлопнула, вошел Есенин и направился прямо к лакею, дежурившему у секретера: -Водки налей!

Лакей виновато развел руками: -Нет ничего. Поставщики, мерзавцы, подвели.

– Морду им набью! —пообещал Есенин и пошел по залу, громко распевая матерные частушки.

Толстой развернулся в кресле: -Молодой человек, пожалуйста, заткните фонтан!

– Кто этот старый пердун? —Есенин направился к камину.

– Не такой уж и старый! —парировал Толстой.

Есенин подошел к нему вплотную: -Мужик, в морду хочешь?

– Кого испугать собираешься, сопляк? —зло ощерился Толстой: -Я в осажденном Севастополе сражался, пока ты с голым задом гусей по деревне гонял!

– Да я певец земли русской! —встряхнул золотыми кудрями Есенин.

– Член ты кудрявый, а не певец! Пошел вон!

Белинский добавил почти ласково, но с угрозой: -Иди, Сережа. Будешь проходить мимо – проходи. Здесь тебе не тут.

Есенин ухмыльнулся, направился к двери, громко бормоча: -Кому морду набить? Подходи, отоварю! —вышел на улицу, где и наткнулся на Федора Емельяненко…

Пятница

Ко времени обеда в клубе почти никого не осталось. Лишь кресла у жаркого камина были заняты. Толстой просматривал газету, Чехов задумчиво глядел на огонь, Бунин что-то сочинял, чиркая на листе бумаги, а Белинский листал томик Шекспира. Лакей погасил свет в зале и удалился в прихожую подремать. Задернутые шторы надежно не пропускали уличный свет.

– Господа! —прервал молчание Толстой: -Приятная новость. Нынче в Александринском театре представляют «Гамлета» с самим Каратыгиным в заглавной роли! Посетим?

Бунин оторвался от писания: -История Гамлета весьма романтичная. Месть, любовь, смерть…

– А я без Ольги не пойду, -вздохнул Чехов: -Но пьеса привлекательная. И Каратыгин в главной роли! Я представляю, как он произносит – «Быть или не быть? Вот в чем вопрос!». Герой!

– Я думаю, Гамлет совсем не герой, а, скорее, жертва, -заявил Белинский.

– Нуте-с, нуте-с, -отложил газету Толстой: -Объяснитесь.

Виссарион Григорьевич Белинский

Белинский усмехнулся: -А давайте проанализируем происходящие в пьесе события, рассмотрим их под другим углом…

– Это интересно, -заявил Бунин: -Слушаем тебя, Виссарион.

Белинский почесал свой ястребиный нос: -Кто такой Гамлет? Принц Датский, который после долгого отсутствия вернулся домой. Но здесь он никому не нужен, даже матери, слишком увлеченной любовью к Клавдию. А Клавдию тем паче. И кто же первым встречает Гамлета на родине? Друг Горацио. Откуда он вдруг появился? Ведь Гамлет уехал мальчиком и вряд ли помнил кого-то из детства. Есть какой-то намек, будто Горацио дальний родственник короля. Похоже, Клавдий и приставил его к Гамлету.

– Для выяснения целей Гамлета? —догадался Чехов: -Не претендует ли он на корону!

Белинский нахмурился, отчего действительно стал похож на ястреба: -И что же делает друг Горацио? Всячески представляет Гамлета полоумным! Кто сообщает, будто Гамлет беседует с тенью отца? А про его разговоры с черепом бедного Йорика? И эти безумные высказывания Гамлета – «Прервалась связь времен», «Кто он Гекубе? Кто ему Гекуба?». Без наркотиков точно не обошлось. Кроме того, он натравливал Гамлета на Клавдия и мать. Кто сообщил Гамлету, что Клавдий отравил его отца, накапав в ухо спящему сильный яд? Скажите, Антон Павлович, с медицинской точки зрения такое возможно?

Чехов отрицательно покачал головой: —В ухе нет дырочки, чтобы жидкость пролилась в мозг. Однако сильный яд проникает через кожу прямо в кровеносную систему..

– О чем я и говорю! Заметьте, никто в Дании не подозревал, что прежнего короля отравили. В стране не было никакой смуты. Но Горацио рассказывает об убийстве с мельчайшими подробностями. Откуда он мог их узнать?

– Только если являлся сообщником! —догадался Толстой.

– Да-а, Шекспир прямо дока по части смертоубийства! —констатировал Чехов.

– А что ты хочешь? Средние века, без ножа и кинжала не прожить! —воскликнул Толстой.

Белинский зловеще рассмеялся: -Правда, версия с отравлением отца Гамлета весьма надуманная. Ну, как бы смог Клавдий проникнуть в спальню короля, если стоит охрана?

– Получается, Гамлет поверил в это под влиянием наркотиков? —удивился Бунин.

– Вероятней всего! И кто уговорил Гамлета устроить представление-ловушку? Когда тот уверился в виновности короля, кто предоставил яд для убийства? Лучший друг, но шпион Клавдия.

– Вот же змея подколодная! —возмутился Чехов.

– Это подтверждается и в сцене отравления Гертруды, матери Гамлета. Но возможно ли подумать, будто Гамлет собирался ее убить? Кто дал в руки Гамлета кубок с отравленным вином? Друг. И Гамлет подал кубок именно Клавдию, но вмешался случай – вино попало Гертруде.

– Еще Гребенщиков предупреждал – «Не пей вина, Гертруда!», -заметил Толстой. Ему ли, старому греховоднику не знать? Он ведь и писать начал со стишков типа – «-Где водка? —граф жену пытает. —В графине, -говорит жена. И граф, всмотревшись, понимает – пьяна!».

Белинский продолжил, яростно метая слюну: -Потом в припадке ярости от неудачи Гамлет кидается со шпагой на короля! А друг Горацио даже не думает его останавливать. И от Лаэрта не защищает. Кстати о Лаэрте… Тот еще тип.

– Причем тут Лаэрт? —изумился Бунин: -Он ведь мстил за гибель сестры и смерть отца.

– Мстил? За что? Да, Гамлета обвинили в убийстве Полония. Он заколол человека через штору. Но королевский прокурор его не арестовал. Почему? Даже при том, что Гамлет принц, убили первого вельможу короля. А Клавдий бы явно не стал заступаться. Значит, имелись серьезные сомнения в виновности Гамлета…

– Какие сомнения? —засомневался Чехов: -Есть свидетель – Офелия!

Белинский хмыкнул: -Именно Офелия вдруг позвала Гамлета на свидание, где угостила его пирожками собственного приготовления. Она же обратила внимание на то, что именно Клавдий подслушивает их за шторой. Что за начинка была в пирожках, отчего Гамлет, как помешанный, бросился убивать? Да, он ударил кинжалом в штору, но попал ли в Полония? Когда штору отдернули, там обнаружили мертвеца. Но кровь уже не текла из раны. Кроме того, свидетели увидели на теле укол от шпаги. Поэтому прокурор и засомневался.

– Полоний был убит ранее! —догадался Толстой: -Но кто это совершил?

– Ищи того, кому выгодно! Подозрение пало на сына Полония – Лаэрта. Однако, он имел твердое алиби – был на службе, что подтвердили двое сослуживцев. Уже догадались кто?