Последний отзыв
Книга дельная. Без воды, приводятся реальные кейсы и способы их разрешения. Много практичных полезных советов и методик. Кое-что уже испробовала в дел...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Что посмеешь, то и пожнёшь
Год написания книги
2023
Теги
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
30 лет на Кавказе…
Я с семьей решил возвратиться домой. Вернувшись на Родину, видя ее дивную природу, я буду видеть и вспоминать любимую Аджарию. Мир её народу и полного расцвета его творческим силам, подобно восходу солнца, которое чем выше поднимается по небосводу, тем светит ярче и ярче».
(Вскоре после отъезда Лау на Родину приехала в Советский Союз его внучка Лю. Вышла замуж за грузинского художника Гиви Кандарелли. Более сорока лет преподавала китайский язык в тбилисском университете. Председатель грузино-китайского общества «Великий шёлковый путь».)
Лау Джонджау – пионер чайного дела у нас в стране.
В Китай он вернулся в 1925 году.
А через два года в Чакву приехала Ксения Ермолаевна Бахтадзе, выпускница тбилисского политехнического института.
Продолжательница дела Лау.
Академик ВАСХНИЛа.
Депутат Верховного Совета СССР.
Бахтадзе вывела более двадцати новых сортов чая.
За пять лет до её смерти я встречался с нею в Чакве.
И теперь я ехал в Чакву поклониться праху Великой Ксении.
Сердце пало моё, заплакало в Чакве, у могил Ксении Ермолаевны Бахтадзе и Владимира Андреевича Приходько.
Одним крылом селекционный питомник – чаи, бамбук, магнолии – взлетал к вершинке бугра, где в сырой тени ёлок супились, горевали за оградой два намогильных знака.
Отсюда как на ладошке море; у изголовья питомник, всё дело жизни. К участкам китайского, индийского, японского чаёв примыкают участки с новыми, уже выведенными здесь Ксенией Ермолаевной при поддержке Владимира Андреевича двадцатью сортами местного чая.
Ещё в девятнадцатом веке русские начали разводить чай в Чакве. Воистину, Чаква – «слон чайного русского дела».
Отошёл Владимир Андреевич в 1966 году – судьба отсчитала ему 64 года, – и Ксения Ермолаевна сама выбрала место для последнего успокоения в верхней точке питомника. Ограду заказала на две могилы. Мужу и себе.
Я бывал у Ксении Ермолаевны и после давней чаквинской истории, переписывался с нею, писал о ней в одном московском популярном журнале.
Я знал её простые, как взгляд ребёнка, желания. Лечь в землю рядом с Владимиром Андреевичем. У обоих будут одинаково тихие намогильные знаки. И будет на них написано на родном языке семьи – на русском. Владимир Андреевич украинец, Ксения Ермолаевна грузинка. А говорили они меж собой по-русски. Русский был родным языком семьи.
Ксения Ермолаевна умерла в субботу 25 ноября 1978 года, (родилась 6 февраля 1899). Два месяца недобрала до восьми десятков.
И послушались её живые?
Похоронили рядом. А в остальном…
Памятники совершенно разные.
Не спутаешь, кто рядовой агроном, ни за что репрессированный лагерник, выселенец. А кто академик.
У него на памятнике написано по-русски, а у неё – царственой вязью по-грузински.
Выходит, в жизни они говорили на разных языках?
Не понимали друг друга?
И в обиде смотрит Владимир Андреевич из обычной альбомной карточки на просторно разлитое по чёрному мрамору какое-то чужое, смятое печалью лицо жены.
«Ксеничка, милая, что же они с нами так?.. А?.. Двадцать семь лет я не видел тебя, всё в Чу один да один. И теперь, когда мы рядом, они нас разлучают?»
Зачем же вы, живые, ссорите и мёртвых?
Светлому будущему – светлую память!
В. Колечицкий
Домой, в Москву, мы возвращались с женой через областной город В.
Каждая деревнюшка норовит скроить себе костюмчик по Москве.
Местные комцарьки ни в чём не хотели отставать от цэковских.
В цэка как?
Вот первого секретаря обкома собрались провожать на пенсию. Смотрят. Рьяно служил партии? Вроде рьяно.
И в столицу выкатывают пенсионера. Получай цэковские палаты, продолжай радоваться советской жизни!
Откинул лапоточки цэковский шишкарь – его тащат на красный погост. Под кремлёвскую стеночку.
А чем провинция хуже Москвы? Разве нельзя учредить для партэлиты свой красный погост? Всю жизнь парттруженичек кормился из спецмагазинов, лечился в спецбольницах, отдыхал в спецсанаториях, сидел в спецтюрьмах… А откинул коняшки партбожок – и кончилась спецжизнь? Партправитель ложись в землю рядом со всяким сбродом? Было время, ложились. Больше нету сил играть в любовь к народу, в спецдемократию. Откроем свой спецпогост! И назовём мудро:
Аллея почётного ЗахоронениЯ
Приглашаем всех желающих!
От А до Я!
Приглашаем-то всех. Да положим на Аллее самых спецдостойненьких!
Приближалась красная совдата. Годовщина Октября!
Надо поднести подарок. Что за праздник без подарка? Всё должно как положено.
И решено было поднести к дате ах подарок.
Аллею!
Наметили день и час торжественного открытия.
Но мало открыть.
Я с семьей решил возвратиться домой. Вернувшись на Родину, видя ее дивную природу, я буду видеть и вспоминать любимую Аджарию. Мир её народу и полного расцвета его творческим силам, подобно восходу солнца, которое чем выше поднимается по небосводу, тем светит ярче и ярче».
(Вскоре после отъезда Лау на Родину приехала в Советский Союз его внучка Лю. Вышла замуж за грузинского художника Гиви Кандарелли. Более сорока лет преподавала китайский язык в тбилисском университете. Председатель грузино-китайского общества «Великий шёлковый путь».)
Лау Джонджау – пионер чайного дела у нас в стране.
В Китай он вернулся в 1925 году.
А через два года в Чакву приехала Ксения Ермолаевна Бахтадзе, выпускница тбилисского политехнического института.
Продолжательница дела Лау.
Академик ВАСХНИЛа.
Депутат Верховного Совета СССР.
Бахтадзе вывела более двадцати новых сортов чая.
За пять лет до её смерти я встречался с нею в Чакве.
И теперь я ехал в Чакву поклониться праху Великой Ксении.
Сердце пало моё, заплакало в Чакве, у могил Ксении Ермолаевны Бахтадзе и Владимира Андреевича Приходько.
Одним крылом селекционный питомник – чаи, бамбук, магнолии – взлетал к вершинке бугра, где в сырой тени ёлок супились, горевали за оградой два намогильных знака.
Отсюда как на ладошке море; у изголовья питомник, всё дело жизни. К участкам китайского, индийского, японского чаёв примыкают участки с новыми, уже выведенными здесь Ксенией Ермолаевной при поддержке Владимира Андреевича двадцатью сортами местного чая.
Ещё в девятнадцатом веке русские начали разводить чай в Чакве. Воистину, Чаква – «слон чайного русского дела».
Отошёл Владимир Андреевич в 1966 году – судьба отсчитала ему 64 года, – и Ксения Ермолаевна сама выбрала место для последнего успокоения в верхней точке питомника. Ограду заказала на две могилы. Мужу и себе.
Я бывал у Ксении Ермолаевны и после давней чаквинской истории, переписывался с нею, писал о ней в одном московском популярном журнале.
Я знал её простые, как взгляд ребёнка, желания. Лечь в землю рядом с Владимиром Андреевичем. У обоих будут одинаково тихие намогильные знаки. И будет на них написано на родном языке семьи – на русском. Владимир Андреевич украинец, Ксения Ермолаевна грузинка. А говорили они меж собой по-русски. Русский был родным языком семьи.
Ксения Ермолаевна умерла в субботу 25 ноября 1978 года, (родилась 6 февраля 1899). Два месяца недобрала до восьми десятков.
И послушались её живые?
Похоронили рядом. А в остальном…
Памятники совершенно разные.
Не спутаешь, кто рядовой агроном, ни за что репрессированный лагерник, выселенец. А кто академик.
У него на памятнике написано по-русски, а у неё – царственой вязью по-грузински.
Выходит, в жизни они говорили на разных языках?
Не понимали друг друга?
И в обиде смотрит Владимир Андреевич из обычной альбомной карточки на просторно разлитое по чёрному мрамору какое-то чужое, смятое печалью лицо жены.
«Ксеничка, милая, что же они с нами так?.. А?.. Двадцать семь лет я не видел тебя, всё в Чу один да один. И теперь, когда мы рядом, они нас разлучают?»
Зачем же вы, живые, ссорите и мёртвых?
Светлому будущему – светлую память!
В. Колечицкий
Домой, в Москву, мы возвращались с женой через областной город В.
Каждая деревнюшка норовит скроить себе костюмчик по Москве.
Местные комцарьки ни в чём не хотели отставать от цэковских.
В цэка как?
Вот первого секретаря обкома собрались провожать на пенсию. Смотрят. Рьяно служил партии? Вроде рьяно.
И в столицу выкатывают пенсионера. Получай цэковские палаты, продолжай радоваться советской жизни!
Откинул лапоточки цэковский шишкарь – его тащат на красный погост. Под кремлёвскую стеночку.
А чем провинция хуже Москвы? Разве нельзя учредить для партэлиты свой красный погост? Всю жизнь парттруженичек кормился из спецмагазинов, лечился в спецбольницах, отдыхал в спецсанаториях, сидел в спецтюрьмах… А откинул коняшки партбожок – и кончилась спецжизнь? Партправитель ложись в землю рядом со всяким сбродом? Было время, ложились. Больше нету сил играть в любовь к народу, в спецдемократию. Откроем свой спецпогост! И назовём мудро:
Аллея почётного ЗахоронениЯ
Приглашаем всех желающих!
От А до Я!
Приглашаем-то всех. Да положим на Аллее самых спецдостойненьких!
Приближалась красная совдата. Годовщина Октября!
Надо поднести подарок. Что за праздник без подарка? Всё должно как положено.
И решено было поднести к дате ах подарок.
Аллею!
Наметили день и час торжественного открытия.
Но мало открыть.
Другие электронные книги автора Анатолий Никифорович Санжаровский
Последний отзыв
Книга дельная. Без воды, приводятся реальные кейсы и способы их разрешения. Много практичных полезных советов и методик. Кое-что уже испробовала в дел...
Далее