Ты сама пришла ко мне в руки

Но оставалось ещё выяснить отношение Леммай к нему.

Кармин вошёл в дом, и Леммай закружила его в вихре слов, идей и мыслей. И её выражение лица, все её жесты… Почему-то они без слов говорили ему, что ей плевать на то, кто он и откуда. С такой мягкостью и нежностью, такая молодая и милая женщина не может притворяться. И потом… она бы не согласилась покинуть предел с ним, если бы он ей не нравился, даже если бы отец не любил или совсем не замечал её, как она утверждала. Она могла бы укрыть Эю законом Рашингавы или отдать Кармину и навсегда исчезнуть из его жизни. Но она здесь.

Сарма пела весёлую песенку для Эю, то и дело срываясь с нот в фальшь и хрип от смеха. Её веселило выражение лица Кармина. Слова, часть которых он не знал, ставили его в тупик. Он пытался выведать у неё прежде значения слов, которые Сарма, забываясь, говорила Эю на родном языке – дзинго. И, надо отдать ему должное – Кармин быстро, чудовищно быстро запоминал дзинго. Сарма учила его только тогда, когда он очень просил, но и для этих редких занятий Кармин слишком быстро наращивал объём знаний. Он знал то, что она ему не говорила. Что, если он что-то задумал?.. Может ли так быть, что он пытался выяснить что-то?.. Может, Нинио вышел с ним на связь?.. От мыслей об этом Сарма замолкла и сосредоточилась на том, что делала до сих пор. А она, герцогиня предела Рашингавы, дочь принца, тривиально готовила еду. Сегодня ей хотелось немного пищи, привычной для герцогини.

– Что случилось? – тут же, заметив перемену в настроении, спросил Кармин.

Эю, перестав слышать голос матери, завозилась в его руках, и он принялся подбрасывать малышку в воздух, чтобы развеселить и развлечь.

Сарма никак не могла привыкнуть к тому, насколько Кармин внимателен к её настроению. Эю его словно бы не так заботила, как Сарма. Что странно для такого как он.

Недавно Сарма мысленно перебирала знакомых варлордов и их отношения с женщинами, когда они попадались ей на глаза. И у них было не принято обращать внимания на матерей своих детей. На возлюбленных и любовниц – да. Но не так. Не так, как делал это Кармин. Может быть потому, что он очень молод?

Сарма вытерла руки и повернулась к Кармину, чтобы взглянуть на него.

Да, он не похож ни на одного знакомого варлорда. Не только потому, что он почти недосягаемо сильнее и крепче всех их, нет. Никогда бы не подумала, что настоящий алмазный варлорд будет настолько… неравнодушен к тем, кому с происхождением повезло не так, как ему.

– Ты… берёшь уроки дзинго в Ньоне? – спросила Сарма, встретившись взглядом с Кармином. – Тебе так нравится этот язык? Или ты что-то планируешь?

– Ничего особенного. В библиотеке казарм есть справочник по самым простым словесным конструкциям на всех популярных языках. Многие доспешники учат их. Ну и я – тоже. Я уже целый период в составе группы захвата, а функции в группе я выполняю разве что как живой щит. Всегда вхожу в центр с тем, кто почти на всех языках способен говорить хоть что-то.

– Не думала, что доспешники должны знать много языков.

– В столице – должны. Но… Леммай… я бы хотел учить дзинго, потому что это твой родной язык. Я знаю, что тебе приятно говорить на нём.

– Кармин… ты так говоришь, будто…

– Скоро я буду достаточно зарабатывать, чтобы предложить тебе контракт и выплатить твоему отцу столько, сколько он скажет.

– Ты шутишь, наверное, – простонала Сарма, почти перестав видеть от ощущения приятной волны удивления, поднявшейся внутри. – Зачем тебе я? Ты – алмазный варлорд. Принцы будут готовы платить тебе за контракты с их дочерями, чтобы оставить твоих детей себе. Ты так быстрее достигнешь богатства, чем как-то ещё.

– Ты говоришь глупости. Впрочем… я бы пошёл на это, если бы ты поставила такое условие. Считаю, что должен предоставить тебе достойную защиту. Но я бы не хотел делать этого. И не спрашивай почему. Ты должна сама понимать. Я ведь точно такой же, как и все остальные перевёртыши, и не хотел бы оставлять своих детей чужим мужчинам. А… Знаешь, в казармах не так уж плохо. И потом… ты могла бы гулять с Эю под моим присмотром после того, как заключишь со мной контракт.

– Прекрасная идея. Но… не сейчас.

– Леммай? Почему нет? Моя работа теперь приносит неплохие деньги. Я могу заплатить за твою и Эю дополнительную охрану. Можем нанять герарду тебе в помощь…

Кармин продолжал убеждать её. Голос его взлетал от хриплого и жаркого, к твёрдому и звенящему, и прекрасно ощущалось, что он взволнован.

Сарма солгала ему о своём возрасте и происхождении. На самом деле она прожила уже больше шести тысяч лет. И опыт говорил ей, что Кармин немного влюблён в неё, привязан и до предела искренен сейчас.

Она сжалась при мысли о том, что будет, когда Кармин узнает о том, что его возлюбленная Леммай – это Сарма Э Дайиси, использовавшая его ради того, чтобы получить от него ребёнка. Словно пережив за мгновение всё то, что ей грозит в будущем, она подумала, что Кармин, разозлившись, просто заберёт у неё Эю и спрячется. После нескольких лунных периодов, проведённых здесь, в этом домике, он уже прекрасно знает, как выхаживать Эю, и может решить, что справится с малышкой и без Сармы.

И всё рухнет. Всё будет напрасно.

Сарма словно очнулась от наваждения.

Она не должна была соглашаться на жизнь в этом домике с ним. Она совершила глупость, поддавшись обаянию молодого и красивого, порывистого и горячего варлорда. И продолжала делать глупости, живя с ним всё это время. О чём она думала?! Да ни о чём. Наслаждалась мирным существованием серены, иллюзией счастья быть важной частью жизни великолепного мужчины.

Надо забрать Эю на Циннию и предупредить отца о том, что ей нужна защита. Отец будет счастлив тому, что его внучка – дочь алмазного, будет рад наблюдать её рост и развитие и защитит Эю. Тем более что место Сармы – возле её отца, а не здесь, на Пенрине.

– Так что ты мне ответишь?

– Да, я хочу контракта с тобой, Кармин, – мягко ответила Сарма, опустив глаза. – Но я боюсь, что ты скоро охладеешь ко мне. Так часто бывает.

Она лгала и говорила правду через слово. Но Кармин – не крылатый, чтобы видеть ложь по глазам, и слишком молод, чтобы оценивать правдивость на основе опыта. Он доверчив и не сможет ни в чём разобраться до тех пор, пока не узнает, что его Леммай – это Сарма Э Дайиси.

– Ты же понимаешь, что нет доказательства преданности в прошлом и настоящем, что они только в будущем? – осторожно поинтересовался Кармин.

– Да. И я боюсь будущего, – всё не поднимала глаз Сарма. – Я хочу…

Кармин вдруг издал звук, бессловесное восклицание, говорящее об удивлении и озарении. Сарма вскинула глаза на него и увидела торжествующую улыбку.

– Меня учила пользоваться красками для лица Красивейшая из женщин… – с гордостью и нежностью говорил Сарме алмазный варлорд, – и я даже не вспоминал о ней до сих пор. Едва она ушла, как я перестал думать о ней, и все мои мысли заняла ты. Я думаю о тебе всегда, что бы я ни делал. И это продолжается уже много периодов. Неужели ты скажешь, что это не важно?

– Важно…

Сарма смотрела на отца своей дочери и незримо плавилась от его слов.

Слишком приятно оставаться просто Леммай Аффор.

Весь следующий день она провела в ожидании возвращения Кармина, а вовсе не в пути к космопорту. И когда ближе к вечеру она подумала об этом, то пообещала себе отправиться на Циннию к отцу завтра.

А когда наступило завтра, то просто уехать, ничего не сказав, уже оказалось немыслимо. В голове и сердце безраздельно властвовал Кармин. Тело Сармы и её душа словно пели рядом с отцом Эю. И вскоре пришлось признаться себе, что для расставания с Кармином нужны невероятные усилия. И она могла бы найти в себе нужные силы. Но уже не знала, что ужаснее – остаться без Эю самой или внезапно оставить Кармина одного в опустевшем домике, даже стены которого, казалось, в последнее время пропитывались счастьем.

Взгляд Кармина наткнулся на странную вещицу. Истинно хаотичной формы штуковина не имела острых углов и вся исходила широкими кольцами из упругих материалов. Она была похожа на датчик движения для Эю. А может быть и на деталь крепления для пояса малышки, который прицеплялся к лентам, протянутым к центру комнаты для удерживания Эю от ударов, если ей вздумается полетать. Но всё же, назначения предмета Кармин разобрать не мог.

– Что это? – спросил он у Леммай, подняв предмет и показав.

Он подумал, что эта штука прежде могла быть где-то на дне одной из коробок, купленных им для Леммай и Эю. И потому он её прежде не видел.

– Это… – Леммай запнулась, вздохнула и с необъяснимой для Кармина смесью чувств выпалила: – Это наручник, чтобы Эю не пыталась взрастить меч. Такая штука, которая надевается ей на руку как перчатка. Эю её сжимает и…

– Я же не покупал её.

– Я купила её сама, – странно тонким голосом проговорила Леммай.

Кармин, до сих пор стоявший вполоборота к ней, выпрямился и развернулся к Леммай всем телом. Но прежде, чем он что-то сказал, возлюбленная выгнула брови и призналась:

– Я всего один раз летала в город неподалёку. Не в самый ближний.

– Ты оставляла здесь Эю одну?

– Да. Она летала на креплении, очень увлеклась, и я справилась с покупками очень быстро. Она даже не плакала, когда я вернулась.

– Но эта штука… это ведь не тот предмет, за которым нужно было срочно улетать, не дожидаясь меня.

– В целом… да…