Мозаика судьбы

Я не был на погребении. Я вообще выбрал затворнический образ жизни. Прошло немало лет. Моя мать старела, и пришло ее время уходить. Перед смертью она, держа меня руку, слезно попросила: «Не иди наперекор судьбе»

Я воспринял это как завет на поиски своей возлюбленной. Тем более что времени прошло действительно достаточно, чтобы она родилась и уже где-то подрастала. А я ведь совсем не менялся, люди стали странно поглядывать на меня, когда я появлялся на рынке. Лица моих старых знакомых покрывали паутинки морщинок, а я выглядел так, будто мне все еще двадцать два. Многие начали шептаться за моей спиной, думаю, весь город обвинял меня в тех давних трагических обстоятельствах. Находиться и продолжать жить на моей родине больше не представлялось возможным. Поэтому я собрал вещи и отправился в путешествие.

Много островков было обжито мной. Первый раз я нашел ее случайно. Шел по проселочной дороге, и вдруг мое сердце подпрыгнуло, меня как будто молния прошибла. Навстречу мне шла девчушка лет шестнадцати. Мои мысли мгновенно отсчитали прожитые мной года с того рокового дня и все сошлось. Я узнал ее по глазам. Серые, отливающие морской пеной, совсем не свойственные южанке, они глядели на меня с интересом. И, конечно, стоило бы. Я выглядел как настоящий отшельник, отпустил бороду, одежда износилась, в руках была палка, потому что я много ходил. Но там под бородой было все то же молодое лицо. Она несла какую-то корзинку, и я решил, что это отличный предлог. Я предложил ей помощь, и она согласилась. В ее доме меня радушно приняли и даже предложили остаться на какое-то время, скорее всего от того, что я прикинулся паломником. Я начал учить ее грамоте, она была не похожа на Психею, но в каких-то манерах и повадках я узнавал, что это она. Душа моя подсказывала. Конечно, мне не понадобилось много времени, чтобы влюбиться вновь, мне кажется, я уже заочно ее и любил. Так должно было быть. Она на удивление тоже легко сошлась со мной, была не из робких. Ее отец понял, что я ученый человек, и рад был тому, что я все еще у них. Думаю, он мечтал сосватать мне ее.

Однажды в погожий день мы гуляли по равнине, она собрала венок и, подскочив ко мне надела его на мою голову, обвив затем мою шею руками и прижавшись к моей груди.

Она просила меня не уходить, она призналась в своих трепетных девичьих чувствах, это была еще не любовь, но девчушка сказала, что я ей бесконечно дорог и что-то внутри нее растет и цветет. Я был окрылен, я не мог поверить, что так легко обрету счастье, ради которого мне пришлось платить смертью.

Глупец! Сразу после этого признания моя нимфа заболела, и в четыре дня скончалась. Я остался жить с ее родителями. Мое сердце еще долго никуда меня не толкало.

Прошло много ее жизней. Судьба неизбежно отнимала ее у меня. Как только я трогал ее сердце, она умирала, исчезала, ускользала. Но я слепец не желавший видеть в этом закономерностей. Я многого не замечал, как и соперника, который все чаще вторгался в мои попытки быть со своей единственной.

Годы начали идти для меня незаметно. Мир менялся, мне все было интересно. Я вел дневники, потом сжигал их, ведь я не существовал. Я забыл свое первое имя, потому что сменил их десятки. Между своими поисками я старался быть в гуще социальной жизни, ведь я думал каждый раз, что это может быть последние годы молодости.

Осознание и раскрытие первой тайны пришло для меня внезапно. Я уже давно жил за пределами своей давней родины. В той жизни она была куртизанкой. Все по знакомой схеме, я как человек без зрения, на ощупь, по стене чувств каждый раз приходил к ней. Вот и в этот раз нашел ее, руководствуясь лишь толчками моей интуиции. Я стал ее постоянным клиентом. Я, наконец, овладел ее телом, помню, что тогда я жил в эйфории. Даже долгое время мне казалось, что я начал стареть.

Однажды я решил предложить выкупить ее из борделя. Она подняла свои томные глаза, и серьезно заявила, что у нее уже есть возлюбленный. Сначала был шок. Я не понимал, что она была лишь в статусе моей собственности, которую я оплатил. Но чувств она не испытывала никаких. Я вдруг понял, что она обслуживает десятки мужчин, они трогают ее, проникают в нее, используют ее. Как и я. Она стала мне противна. Я не желал быть с ней. Но очень желал увидеть этого загадочного соперника, который сумел пленить сердце той, у которой уже не было вкуса жизни. Она с радостью согласилась, утверждала, что он не богат и не сможет ее обеспечивать, но она действительно любит его. Она возвела меня в статус своего друга и устроила нам встречу. Я узнал его почти сразу. Как и у моей желанной у него изменились лишь некоторые черты лица, но взгляд, тот взгляд, который я успел заметить в ту ночь, был отпечатан на его лице. Меня всего затрясло. Я убежал с того вечера, как громом пораженный. Я понял, что он всегда был рядом. Я знал это, просто знал. Свою теорию я скоро легко доказал. Он действительно теперь с завидным постоянством появлялся там, где была она.

За все эти столетия я почти не встречал колдуний или колдунов. Практиковать свои способности я почти не мог, но мамину книгу хранил бережно и с трепетом. Спустя века наступило время, когда я почувствовал себя старым внутри. Я одряхлел, истощил себя. Мне нужны были ответы, и я решил вернуться на родину. На месте нашего городка выросла роща, все было заброшено. Я отправился в горы, и каково было мое удивление увидеть очень знакомую мне хижину. У ее входа на одеяле, которое, казалось, осталось ни больше, ни меньше, а все таким же затрепанным, сидела она. Та самая старуха. Приоткрыв один глаз, она одарила меня беззубой улыбкой.

Она утверждала, что ждала, когда же я догадаюсь вернуться к ней за ответами. И она готова была поведать мне все. Ее интересовал мой рассказ о том, как я совершил ритуал. Сидя там, рядом с ней мне показалось, что я вернулся во времени, и я снова в своем древнем архаичном полном сильной и мощной культуры мире. Суеты жизни ушли, прикрыв глаза я задумался, как хорошо было бы сейчас спуститься с гор и оказаться у своего домишка, где мама будет ждать на ужин. Но вместе мечтаний мне пришлось в подробностях все рассказывать. Она всплеснула руками и засмеялась. Потом резко прогнала улыбку с затянувшего морщинами лица. Оказалось, что тот факт, что молодожены завершили ритуал бракосочетания, изменил условия заклинания. Черная магия крови схлестнулась со светлой магией любви. Они уже произнесли клятвы, и теперь нас всегда будет трое, он будет искать ее, так же, как и я, но ему будет помогать судьба, а мне моя страсть, пока одна из сторон не победит в душе древней Психеи. Я был злом. И, услышав этот приговор от старухи, я изменился. Я понял, что теперь я должен по-настоящему бороться за сердце моей любимой. И все средства будут хороши.

Первую встречу, о которой вы оба знайте это встреча в России. Я действительно убил его. Я бы не сделал этого, скорее всего, если бы не ужасно повторившаяся ситуация. Мы были друзьями все втроем. Я узнал его чуть лучше, постарался представить, что он другой человек. Ангелина была так похожа на Психею, та же кокетка с внимательным взором и легкой походкой. Когда я признался ей, она сказала, что они уже помолвлены. Я рассмеялся ей в лицо и ушел. Потом меня обуяли чувства, и я начал преследовать ее, я искал у нее ответа, но она притворилась испуганной ланью и потребовала, чтобы я исчез из их жизни. Я сделал все, что она хотела. Но когда встретил ее тогда на улице, все вспыхнуло в моем разрушенном сознании с новой силой. Я понял, что могу обрести власть, с моим опытом жизни взобраться на какую-либо должность, расположить кого нужно уже не было чем-то сложным, перестало быть даже задачкой.

В то утро мы арестовали его. Отвезли за город. Он стоял на коленях и не проронил ни слова. Он был горд, самолюбив. Лишь бросил мне в лицо, что она никогда не будет моей…

Она ушла за ним чудовищным способом. Я корил себя. Убивал себя. Сложно поверить, но до этого живя, то на энтузиазме, то на страсти, то на злости, я никогда не пытался прекратить свою жизнь самому. В этот раз я решился. Руки дрожали, когда я возвел курок. Прямо в сердце, чтобы выгнать эту боль. Я нажал и на какое-то время я обрел покой. Приятная темнота негой обволакивала меня. А потом холодный свет вернул меня назад. Лишь шрам на груди, да красная лужица рядом. Мои боги исполняли то, что я поручил им своей магической формулой и кровью.

Я потерял ее и не мог найти. Это изматывала меня. Если раньше я верил, что нужно лишь дождаться знака, то теперь вся жизнь моя была оголенным нервом ожидания. Один раз я наткнулся на нее в обличье мальчика, тогда я даже не испытал никакого укола в сердце. Это действительно была случайная встреча. Это испугало меня. Мне стало страшно, что я, возможно, теряю с ней связь.

Я ушел в себя. Шли войны, переделы мира, я грустью вспоминал идиллию своей первой жизни. Уехал в Португалию. Там сначала жил в деревеньке, никто не замечал меня, я никого не замечал. Тысячу раз я задавал себе вопрос: может стоит остаться здесь навсегда? Найди себе жену, это будет для тебя легко, ты изучил всех женщин кроме одной, так может нужно именно от этой отказаться? Но я как проклятый своими же мыслями всегда возвращался к ее лицу, которое я даже не мог забыть. Я мог миллион раз уже стереть из памяти ее образ, но как впечатанный в сознание, он не мог быть выскоблен ничем.

Какое-то время я жил в городе, заработал репутацию, и тогда случайно наткнулся на старика, от которого весь я пришел в волнение. Я решил уцепиться за это чувство, вновь оказался на волне азарта и поиска и не прогадал. Да у него была молодая дочь, я был уверен, что это она. Я все устроил, все шло так гладко. Я ждал нашей встречи как самой торжественной минуты в жизни. Разве я мог думать о препятствиях. Молодая девушка, живущая под игом строгого отца, нет нет, она как цветок под стеклянным колпаком хранилась для меня. Каково же было мое удивление, когда она убежала от меня, заявив, что уже влюблена. Я был зол, негодовал, я знал, кто вмешался в мои планы. И тут как будто сама земля ответила на мою злость, вся затряслась, как и я в гневе. Это было землетрясение. Я надеялся ее спасти, искал ее, когда вернулся к дому, он уже был разрушен, но я чувствовал, что она еще жива. Так и было, ее маленькая ручка тянулась из-под обломков, я попытался, но не смог. Она умерла подле меня. А я был бессилен.

Весь мой рассказ фантастичен не только потому, что все изначально было замешано на магии и вере в высшие силы. Сама невозможность выдержать то, что выдержал я, может поразить. В это нельзя поверить. Я бы сам не поверил, мне кажется, даже сейчас не верю, что моя душа еще теплится. После смерти той ее сущности я действительно нашел себе невесту и прожил с ней какое-то время. Но я был так строг к ней, я буквально ломал ее под себя, она была кротка и легко поддавалась. Но этот излом сильно покорежил ее психику, и она закончила в доме сумасшедших. Тогда-то я и устроился в университет, это была лишь скорее надежда обрести еще одну попытку в поисках невесты. Я решил свернуть на этот путь. Но в итоге снова оказался на дорожке с моей Психеей. Но в этот раз все было иначе. Она была моей. И я не собирался ее отдавать. Я узнал в ее дружке моего соперника, поэтому разоблачение и скандал были мне на руку. Я все подстроил, а она подумала на своего друга. Оставалось лишь увезти ее, и я знал, что тогда все будет на моей стороне. Но самолет упал, обстоятельства были таковы, что я ничего не мог изменить. Я был в шоке, рвал и метал. Но я был уверен, раз я смог один раз, то возможно сила обеих магий ослабла и мне нужно лишь поднажать. И в новой попытке снова успех. Я снова с изощренным коварством выставил ее друга плохим и заполучил ее. И снова она ускользнула.

С тобой Оливия это была последняя попытка. В этот раз я решил, что я расскажу тебе все, покажу. Я думал, если ты увидишь нашу связь сама, ты поверишь в нас. Но я снова не смог исключить из этого уравнения силу первой истиной первоначальной любви. Я человек, потерявший себя, я не личность, я призрак, следовавший за вами. Я хватался за тебя, за Психею, но мои руки не могли удержать ничего, кроме своего слепого желания. Но все изменилось, ты, именно ты Оливия, показала мне, что Психеи больше нет. Я принимал все тех девушек за нее, но это была обманка, иллюзия, которую создал мой мозг, рожденный в окружении культов и магии. Я мог в это верить, потому что таково мое изначальное и неизменное сознание. Я остался древним человеком, а Психея менялась, росла, обретала новые черты. Ты Оливия не она, но я открыл для тебя нужную дверь. Хоть что-то хорошее я сделал, соединил человека с его душой.

Оливия Браун. Нью-Йорк. 2032 год

Я сижу на диване в полном недоумении, поверить не могу услышанному, все как во сне. Зато Полу, кажется, легко в это все на мое удивление верилось: он со сжатыми в кулаки пальцами сделал шаг вперед к Себастьяну.

– Ты чудовище!

– Которое вас спасло.

Я опомнилась и остановила ладонью Пола, прежде чем он бы решился вцепиться в Себастьяна.

– Да, но один вопрос остается неразрешенным: от чего ты нас спас? Даже если мы, поверили бы во все это волшебство, а это действительно нелегко, несмотря на все, что мы видели, мы не можем тебе доверять, не знаю по какой причине мы здесь сейчас находимся под землей с тобой в одной комнате. У нас нет никаких гарантий, что ты не причинишь нам зла!

– Я бы не сделал тебе больно…

– Не надо! – проскрипел сквозь зубы Пол.

– Очень важно, чтобы вы поверили в мою историю. Таких совпадений не бывает. Нас вела по жизни магия…

– Мы разберемся с этим позже, – резко ответила я.

– Чтобы расставить окончательно все точки, я должен рассказать, как нашел тебя в этот раз. Сначала я нашел его – он окинул холодным взглядом Пола, с которого напряжение, казалось, никогда не спадет.

– Потом я узнал, что тебя ищет полиция, и скажу тебе, что в первую нашу встречу мне показалось, что ты очень плохо прячешься. Можно сказать, ты буквально желал, чтобы тебя поймали. Я никогда не реагировал на него так, как на тебя…, – он запнулся, нахмурился и продолжил не сразу.

– Думаю, теперь мне стоит отделять тебя, как личность. Никогда не реагировал так, как на других девушек. Я был в каком-то кабачке, и тут мое сердце екнуло. Я оборачивался, искал, но не видел знакомого взора. Я уже собирался выходить, когда прошел мимо тебя Пол, и сердце сделало невероятный кульбит. Я успел зацепить тебя взглядом и узнал глаза так ненавистные мне. Но у меня была теперь другая политика. Я знал, что там, где ты, там будет и она. Как видите, я не ошибся… Та сыворотка, которую вам давали, не синтезирована в лабораториях. Не владеют ваши ученые таким знанием. Зато им владел я, мамина книга всегда со мной. Зелье воспоминания. Прекрасная вещь, играя с ее концентрацией можно проявлять воспоминания любой давности. Эта штука очень помогала мне, в промежутках ожиданий. Я мог возвращаться в счастливые дни со своей Психеей.

Его рассказ был прерывист. Он снова замолчал и уставился на картину. Я вдруг увидела в нем раненого зверя, он казался страшным и сильным, но внутри него был абсолютный излом. Я его жалела, но в то же время жутко злилась, хотелось причинить ему невероятную боль, от осознания, что я не была счастлива ни в одной жизни из-за него. Я взглянула на Пола. На его лице читалась работа напряженной мысли.

Конечно, нам всем нужно будет время, чтобы все это обдумать и принять. Но, то, к чему вел Себастьян, явно содержало опасность. Нас вырвали из постели, нас украли, и мне чудилось, будто я провела в этом искусственном сне целую жизнь, в этот раз я была полностью другим человеком. Я почти ничего не запомнила, но время там была иное, стремительное и в то же время растянутое. Наконец молчание прервалось.

– Я не мог просто найти тебя Оливия и впихнуть эту сыворотку насильно. Нужна была тонкая игра, я не мог позволить себе еще одной ошибки. Но все решил случай, который показался мне знаком. Я состоял в клубе, в котором ваша власть проводит время, так сказать собрание акционеров, инвесторов, подпирающих хрупкие плечи семи человек, сидящих во главе вашей области. Там то я и подслушал робкие разговоры этих людей, которые признавались, что очень боятся потерять контроль. Эти люди с дрожью вспоминали тот хаос, который творился еще совсем недавно. И они были уверены, что пока люди знают, что могут бунтовать и менять мир под себя, нет никакой безопасности у этих держателей мира. Им нужен был универсальный способ контроля. Я легкой рукой сказал, что возможно на ошибках истории можно научиться, и предложил свою сыворотку, как удивительную машину времени для них. Сначала велись скромные испытания прямо на мне. Удивленные лица ученых восхищали. А потом началось неожиданное давление. Собрание хотело, чтобы сыворотку модифицировали, велись эксперименты с дозами. Я мало интересовался этим, сменилось руководитель, кто-то был не доволен опасными играми с сознанием, я же лишь ждал момента, когда увижу тебя Оливия. Я слегка удивился, когда меня пригласили на встречу и сообщили их план – они достигли своего успеха. Ученые выяснили дозу, при которой мозг перезагружается, он погружается слишком глубоко и буквально стирает духовную память, очищает сознание, в этот момент мозг необычайно уязвим, все что человеку скажешь он воспримет, как реальность. Они возжелали стереть память всем горожанам и навязать им полное повиновение. Мелкое желание мелких людей, продиктованное их страхами, но я дал им в руки то, чего не было у других правителей на протяжении веков. Магия соединилась с наукой и превратилась в потрясающее оружие. Этим можно было даже восхититься, но я был поглощен своей целью. Если бы ты тогда ответила мне взаимностью…

– Из – за тебя в опасности тысячи людей…, – я подала слабый голос.

– Я не хотел этого, последствия…

– Этому не будет оправдания…

– Я все исправлю, когда ты отвернулась от меня, я впал в глубокие раздумья. У меня произошла своя перезагрузка. Ты указала мне на все мои поступки, и я вдруг, как в зеркале увидел, кем я стал. Я перестал быть человеком еще в тот роковой вечер убийства самого дорогого, кто у меня был, но безотчетно ослеплял себя мыслями, что это все во имя любви. Но это все ложь, она меня никогда не любила! – Себастьян перешел на крик, и вдруг уронил свою голову на грудь и зарыдал. Сначала мы с Полом опешили, только что мы видели перед собой врага, но вот перед нами жертва жизненных обстоятельств и заложник своих чувств. Сколько лет он хранил в себе эту рану, он не мог дать ей зажить, ведь это навсегда разорвало бы связь с его любимой. Я привстала и положила руку на плечо ему. Он сжал ее крепко, и еще несколько минут рыдал, как дитя. Наконец утерев слезу, как обиженный мальчишка, он поднял на нас свои глаза.

– Я знаю, что я монстр, но таким я стал из-за неспособности простить и отпустить. Так бывает, мы просто не можем принять утрату. Совершив одно преступление в жертву своих, как мне казалось благородных чувств, я стер грань, я считал, что мне позволено совершать их снова и снова. Но благодаря тебе Оливия я узрел свою ущербность. И в искупление я хочу все изменить, а это возможно сделать, если вы забудете на какое-то время, кто я есть на самом деле.

Не мне его прощать, не Полу, его уже никто бы не смог простить, кроме него самого. Но сказать ему это, убедить его в этом и спасти еще крупицы его души…на это не было времени. Мой город, люди, все в опасности.

– Угроза появилась еще до того, как ты пришел к собранию Себастьян. Ты стал средством, но они могли найти и другую управу на нашу волю. Так что я надеюсь, у тебя есть план хотя бы против заразы, которую ты сам принес им, – твердо сказала я.

Он уверенно кивнул головой, мой призыв к исправлению ошибок, взбодрил его и привел в чувства.

– Ты оказалась самой сложной загвоздкой для них. Твой организм не привыкал к сыворотке, твое сознание не теряло грани. Они не сообщали вам о результатах других членов группы, но на самом деле у всех, кроме тебя и немного Пола, легко пошло привыкание, что вело к погружению их в транс безболезненно. Им нужно было сломать код, и ты им и являлась.

Он усмехнулся, как будто был доволен чем-то.

– Но ты крепкая тростинка. Я разбудил тебя простым снадобьем из некоторых травок, которые выводят из наркотических состояний. Скорее всего, такие как ты тоже бы подверглись внушению, но обломки памяти начали бы всплывать. Но думаю, на этот случай у них был план, они бы арестовывали вас…сажали бы в психушки…все эти грязные игры.

– Но мы же не допустим распространения этой мерзости? Как они собираются ее ввести каждому горожанину?

– Зелье, как я и сказал было модифицировано не один раз. Скажи, видела ли ты видения?

Я удивленно округлила глаза. Значит, все это было последствием этих экспериментов! Я утвердительно кивнула.