Сеньорита Удача. Игра Случая

Будучи не только военным, но и опытным мореплавателем, граф нахмурился. Каравеллы – прошлый век флота. Ещё лет тридцать назад, когда он был мальчишкой, они были в ходу, но теперь уходили в небытие, уступая место более современным типам судов.

Что касается галеонов, они вовсю бороздили моря и океаны. Но конструкции тех кораблей, что охраняли подступы к Буэнос-Айресу, были устаревшими и громоздкими. Возможно, по времени создания они были даже старше каравеллы. Как держались на плаву – непонятно.

– Это вам не Лима, графиня, – после молчания, сказал он жене. – Но не отчаивайтесь. Думаю, однажды я вам покажу самый богатый город мира.

– Вы про Потоси, граф? – с укоризной глянул на него инквизитор. – Как духовник её сиятельства, я бы не рекомендовал этого делать. Нечего благородной сеньоре делать в месте, полном греха и разврата.

– Зато там полно развлечений. Да и народа в нём, насколько я помню, около ста двадцати тысяч или немногим больше…

– Не считая женщин и детей, – тонко передразнил отца Ксаверия оруженосец Доминго.

– Почти как в Мадриде[43 - Мадрид – столица Испании.]! – вздохнула графиня. На мгновение её хорошенькое личико затуманилось печалью при воспоминании о покинутой Испании.

– Думаю, всё же Потоси больше, чем Мадрид, – подумав, добавил граф и снова устремил взгляд на поселение на берегу.

В отличие от жены, Нахера, который раньше не был никогда в этой провинции, был осведомлён о положении дел в её столице.

Буэнос-Айрес был крайне беден, а потому не интересовал не только купцов, но даже морских пиратов, которых манили куда более богатые испанские города на севере и западе Южной Америки.

Раз в несколько лет власти вице-королевства присылали сюда линейный корабль, привозивший самые необходимые товары для жизни колонии. В те годы, когда суда даже не показывались на горизонте, жители города, не производящего собственных товаров, не имевшие мануфактур и других предприятий, терпели крайнюю нужду и перебивались, как могли. Налогов из провинции в казну не поступало.

По некоторым слухам, доходящим до Лимы, было известно, что основной торговой деятельностью Буэнос-Айреса была контрабанда товарами, которые ввозились с противоположного берега залива, где располагались португальские колоний Бразилии. За Портом Добрых Ветров прочно закрепилось ещё одно прозвище – Город Контрабандистов.

При этом колония была крупнейшим портом от Анд до восточного побережья. Всю эту местность называли Аргентиной, что означало – «страна серебра».

Больше, чем обычная контрабанда, посла интересовали только утечки драгоценных металлов с рудников. Следы терялись где-то здесь, и следовало их отыскать.

Богатейшие рудники, которые разрабатывали в Андах, контролировались из Лимы, а она была по другую сторону горного хребта, на северо-западе от Буэнос-Айреса. Все серебряные запасы утекали через горные перевалы в столицу. Оттуда, очень сложными путями, через порты Панамы, Картахены и кишащее пиратами Карибское море они отправлялись королю в Испанию.

Вице-король Энрикес де Гусман[44 - Луис Энрикес де Гусман, маркиз Вильяфлор – испанский аристократ, находившийся на посту вице короля 1655–1661 гг..] отлично понимал, что переправлять слитки из Буэнос-Айреса на континент было куда более безопаснее и даже ближе, но он не желал терять контроль над богатейшей «серебряной рекой», которая текла к нему в Лиму из Аргентины.

Порт Добрых Ветров был предоставлен сам себе и никого особенно не интересовал с точки зрения торговли. Его задача была сдержать атаку врагов Испанской империи, вздумай кто-то отхватить эту часть вице-королевства. Большего от города и не требовалось.

Из-за такого отношения всё здесь, от пристани до крепостных стен, дышало бедностью и унынием.

Тем временем лодка уже подходила к каменной пристани, и стало видно через открытые городские ворота добротные дома, находящиеся за крепостной стеной.

Ещё немного, и молодой метис Томас Мора, ловко подвёл своё судёнышко к причалу.

Может быть, будь Санта-Фе богаче, посольская делегация прибыла бы в Порт Добрых Ветров с герольдами и пышностью. Но местный городской совет мог поделиться только рыбачьими лодками. Приходилось довольствоваться тем, что есть.

Позади лодки Томаса следовало другое судёнышко. На нём разместился отряд вооружённых людей, в задачу которых входила защита посла и инквизитора. Командовал отрядом начальник тюрьмы Пабло, который решил лично сопровождать графа в качестве охраны. На самом деле ему нужно было в Буэнос-Айрес, чтобы рассказать дону Гарсиа о том, что случилось с Батистом Отвилем.

Метис спрыгнул на причал, чаля свое судно.

– Кидай доску. Там, у борта лежит! – крикнул он оруженосцу.

Доминго достал трап и проложил его между причалом и качающимся бортом.

– Выходите! – Томас протянул руку, чтобы помочь выбраться пассажирам.

Дамы негодующе переглянулись.

Доминго, смекнув, что хозяин лодки понятия не имеет об этикете, перебрался на причал, и, оттолкнув рыбака, встал на его место. Сначала он помог выбраться господину, а после, обмотав руку плащом, чтобы ненароком не коснуться благородных дам, помог и им выбраться на берег.

Последним на причале оказался доминиканец.

– Добро пожаловать в Буэнос-Айрес, – Нахера повернулся к продрогшим и промокшим сеньорам.

У тех уже зуб на зуб не попадал. Им было не до любезностей. Поэтому женщины только кивнули в ответ.

– Эй ты, – ястребиный, стеклянный взгляд инквизитора остановился на рыбаке. – Веди нас к губернатору. В его спокойном, негромком голосе слышался четкий приказ.

– Ратуша сейчас ремонтируется, – от этих интонаций молодой метис поежился, словно был на допросе. – В городе был пожар. Загорелась церковь Святого Томаса. Пламя перекинулось на ратушу…

Услышав про пожар в святом месте, отец Ксаверий нахмурился.

– Нам нужно обогреться. В городе есть где остановиться? – спросил нетерпеливо граф, глядя на дрожащую супругу.

– Да. Тут в порту есть и постоялый двор, и таверна. Но вам лучше пройти внутрь крепости. Рядом церковью выстроена новая гостиница для паломников. Она не пострадала при пожаре, так как ветер был в другую сторону…

– Гостиница для паломников? – спросил инквизитор и удовлетворенно кивнул. – Это божий знак. Думаю, мы сначала отправимся туда, а потом отправим кого-нибудь известить губернатора и местный городской совет о своем прибытии.

Глава 2. Шторм в заливе

Судёнышком управляли двое – Маркес и матрос, имени которого Катрин так и не запомнила. Бланка, была с ними и когда надо, помогала так же ловко, словно бы всю жизнь ходила под парусом.

– Сестра Тереза, идите на нос, там есть скамеечка и качать будет не так сильно, – обратилась к ней девушка на испанском. – Если холодно, то можете пройти в каюту, на мешках можно расположиться.

Мнимая монахиня кивнула и перебралась на нос, кутаясь в теплый дорожный плащ, который ей подарили в Колонии-дель-Сакраменто. Там сразу же поверили в историю о разбившемся испанском корабле, который так и не дошёл до Буэнос-Айреса.

Женщина стала смотреть на свинцовые воды залива, на тёмную полоску тучи над горизонтом. Ей было неуютно, но она храбрилась. Внезапно Катрин снова почудилось, что рядом с ней кто-то есть. Она резко обернулась, но ничего подозрительного не было.

Между тем лодка, плавно развернувшись в сторону залива, направилась через мутные воды к противоположному берегу.

Тридцать морских миль – это не очень много для опытных в морском деле бразильцев.

Отойдя от берега на достаточное расстояние, внезапно они поняли, что тягаться с погодой в этот день будет сложно. Ветер крепчал, небо всё больше затягивали чёрные тучи. Будь судёнышко крупнее, может быть, высота гребней волны была бы им не страшна. Но для маленькой лодки под парусом было серьезным испытанием пройти оставшуюся часть пути. Ко всему прочему пошел сильный дождь.

Мачта скрипела, а парус почти срывало порывами ветра. Судёнышко швыряло волнами, грозя опрокинуть в любой момент.

Катрин, не выдержав смотреть на безумие стихии, ушла в трюм и горячо молилась, чтобы не пойти ко дну.

– Надо возвращаться! – услышала она снаружи голос Бланки. – Роберто, нам не справиться. Не пройдём!

– Мы проделали половину пути… Нам что назад, что вперед. Идем через шторм! – пытался перекричать ветер её брат.

Почти чудом судно держалось на плаву, несясь через ревущие, стонущие и дьявольски хохочущие волны. О том, что три человека на палубе борются со стихией, мнимая монахиня, рыдающая на мешках с какао, кофе и табаком, могла только догадываться по обрывистым крикам снаружи.