Очевидный выбор

У меня нет сил отвечать ему. Поэтому просто прохожу мимо и плетусь к бару.

– Как ты? – сразу интересуется Адалин, протягивая мне стаканчик кофе.

– Бывало и лучше.

Я знаю, что Марсель знает. Знаю, что и Адалин знает, потому что была там. Но ни один из них не задает лишних вопросов. Поэтому я просто беру кофе и плетусь в раздевалку.

Не знаю, похмелье ли это, а может просто Марс вошел не в тот дом, но меня бесят люди. Улыбку становится все сложнее натягивать, хоть и головная боль ушла. Эмма впихнула в меня сэндвич, который все утро теперь пытается найти выход наружу. Я путаю заказы, и меня это бесит. А тот злосчастный стол с подарками, мимо которого я прохожу каждый раз, хочется поджечь. В глаза Тристану я не могу смотреть, это меня тоже бесит.

В итоге я просто прошу раздобыть Марселя мусорный мешок. Он не задает лишних вопросов и просто выполняет мою просьбу. Я подхожу к столу. Медлю пару секунд, а потом хватаю коробку за коробкой и швыряю в пакет. Маленькую, большую, конверты, все. Пока стол наконец не становится пустым.

Затем несу все в раздевалку и бросаю прям там, потому что в шкафчик не влазит. Дерьмо!

– Дана. –  слышу низкий теплый голос и поворачиваю голову.

В дверях стоит Тристан.

– Пойдем, поговорим.

Только не это. Не хочу я разговаривать.

Он ведет меня в свой кабинет и присаживается на край стола. Я стою напротив, пытаясь разглядеть дыру под ногами. Когда уже она там появится и утянет меня под землю?

– Посмотри на меня. –  просит он, от его голоса мне снова хочется разрыдаться.

Но я беру себя в руки и поднимаю голову.

– У меня к тебе предложение.

– Какое?

Он встает и обходит стол, разглядывая какие-то бумаги.

– Я просмотрел твой профиль в сети, и еще страничку ресторана.

Неуверенно подхожу к столу и становлюсь рядом с ним. На бумагах распечатаны мои фотографии, набор снимков с моей страницы и страницы ресторана. Должно быть Эмма показала ему мой личный аккаунт.

– Ты все распечатал? –  улыбаюсь я.

– Просто мне так проще. – поворачивает голову ко мне, и только сейчас я понимаю, как близко мы стоим друг другу. По телу проносится едва заметное покалывание, мысли вылетают, а дыхание обрывается. Его синие глаза с таким теплом смотрят на меня, что я не могу просто отстранится. С ним мне спокойно, с ним я чувствую себя в безопасности, с ним…

– Хочу, чтобы ты на полном серьезе занялась продвижением в сети. –  он переводит взгляд на бумаги, а я не могу оторваться от него, потому что, черт, он так вкусно пахнет. – Мне нравится то, как ты видишь мир вокруг.

– Что? –  резко возвращаюсь в реальность.

Он выпрямляется.

– Дана, я хочу нанять тебя, как специалиста по социальным сетям. Думаю, работая официантом, ты не сможешь полностью реализовать свой потенциал. Что думаешь?

Тристан мне предлагает работу. Не то чтобы он не делал этого раньше. Но это? Он предлагает мне заняться тем, что я всегда делала, как что-то несерьезное, тем, что просто было моим хобби.

– Ты серьезно?

– Пошли. – он берет меня за руку и выводит из кабинета.

Его ладонь такая теплая, непривычная, но сильная. Он не отпускает меня, даже когда мы входим на кухню.

– Смотри, –  шепчет он, наклоняясь. – что ты видишь?

Мне требуется пару секунд, чтобы собраться, потому что, черт возьми, его палец поглаживает мою кожу, и я тупо не могу сосредоточиться.

– Я вижу, как из кастрюли выходит пар, как шипит масло на сковородке, как лезвие входит в мясо.

– А знаешь, что вижу я? – продолжает шептать. – Люка, который рано потерял родителей и усердно работал каждый день, чтобы помочь сестренке. Еще Изабель, которая часто готовит по вечерам со своими детьми, овсяное печенье их любимое. Роман вегетарианец, его родители живут в деревне и у них своя ферма. Оттуда и его любовь к свежим овощам. Дядя Луис рыбак, он научил её ловить рыбу, они вместе готовили её чуть ли не каждый день, пока он не скончался пять лет назад. А Эмма, ты знаешь, откуда в ней любовь к готовке?

– Её мама умерла, когда она была ребенком. Отец любил готовить для семьи, но после её смерти не смог этого больше делать. И тогда Эмма попросила его научить её готовить. Отец не смог отказать. А Эмма поняла, что нет ничего лучше, как тот момент, когда кто-то пробует твое блюдо, становясь чуточку счастливее.

Я перевожу взгляд на Тристана, он кивает.

– Думаю, если мы сможем объединить то, что видишь ты, и то, что вижу я, у нас может получится нечто особенное.

Сердце екает. Он предлагает объединить наши с ним миры, создать нечто новое, особенное.

Тристан выводит нас из кухни обратно в кабинет, и только потом отпускает мою руку. Он ждет ответа. Но мне не так просто его произнести. Я в жизни не занималась продвижением. И это пугает. В смысле, как человек может заниматься серьезно чем-то, что никогда раньше не делал?

– Ты не уверена. – предполагает он.

– Я…просто…

– Чего ты боишься?

– Эмм, с чего бы начать. – смотрю на него и не могу не улыбнуться его терпеливому выражению лица. Откуда в нем столько уверенности? – Наверное, с того, что я никогда раньше не занималась этим. Тристан, я не пиарщик.

– Но тебе это нравится?

– Снимать, делать контент. Да. Мне это нравится. Но пиар это немного другое.

Он скрещивает руки на груди, слегка улыбнувшись.

– Когда я впервые взял нож в руки, то пришлось ехать в травмпункт, потому что я чуть палец себе не отрезал. А мое первое блюдо, кажется, это были макароны с сыром, на вкус получилось, как резина.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Что всему можно научится. Все с чего-то начинают, Дана. Думаешь, я имел представление о том, как правильно управлять рестораном, до его открытия?

Хочу открыть рот и напомнить ему о нескольких годах работы в других заведениях, но он успевает сделать это за меня.

– Разумеется, я имел теоретическое представление обо всем этом. Но на практике всегда делаешь ошибки.