Он достает телефон из кармана и подключается к колонке. Женский голос оживает в комнате. Элиот начинает покачивать бедрами, направляясь ко мне. Я отставляю коробку в сторону, делаю внушительный глоток вина, когда он тут же хватает меня за руку, заставляя подняться. И вот я уже прижимаюсь к нему спиной, пока он своими руками раскачивает мои бедра. Эмма смотрит на нас со своего места, улыбаясь. Подбегаю к ней и беру за руку. Мы начинаем вместе подпрыгивать на припеве, танцуем, бегаем по всей квартире. Раздается громкий смех и визг, когда Элиот ловит Эмму сзади, кружа вокруг себя. Волосы прилипают к шее, сил не остается, но я продолжаю танцевать, потому что это все, что мне остается.
Без понятия, что я буду делать завтра или через месяц. Но у меня есть этот момент. Только он. Есть мои друзья, которые сейчас обнимают меня.
Есть я.
И в эту ночь я бы не хотела оказаться ни в каком другом месте.
Без сил мы выдохшиеся и со сбитым дыханием падаем на пол посреди кухни. Элиот откуда-то достает косяк, и мы выкуриваем его на троих.
В голове шумит, а легкие сдавливает дымом, и почему-то именно сейчас я вспоминаю тот поцелуй на балконе.
– Сейчас вернусь. – бросаю друзьям и проскальзываю в гостиную.
Знаю ли, что я делаю? Нет. Но в данный момент я вообще уже ничего не знаю. Рафаэль оказался прав во всем. Я трусиха. Я боюсь всего на свете. Боюсь остаться одна, боюсь принимать решения, боюсь делать выбор. Чем больше думаю, тем страшнее становится. Хотя когда я спускаюсь на этаж ниже, весь страх куда-то испаряется. И вот я уже стою перед дверью, надеясь, что его не окажется дома. Тем не менее я стучу. Снова и снова. Задержав дыхание.
Дверь распахивается перед моим лицом. Удивление пробегает на лице Рафаэля. А мое дыхание перехватывает, потому что на нем кроме спортивных штанов больше ничего нет.
– У меня сегодня день рождения. – хрипло говорю я.
– С днем рождения. – удивленно отвечает он, шире открывая дверь, приглашая войти, но я только качаю головой.
– Ты не должен был тогда целовать меня.
Уголки его губ подрагивают.
– Ждешь извинений?
– Да.
– Это нечестно, не думаешь? Ведь у тебя день рождения.
– А мне плевать.
– Чтобы извиниться, нужно испытывать вину.
– Плевать. Забери тот поцелуй. – требую я.
– Зачем мне это делать?
– Потому что я люблю дожди. А теперь не смогу гулять, не думая при этом о тебе.
Его взгляд меняется, он приоткрывает рот, словно хочет что-то сказать, но молчит. Просто смотрит на меня своими темными глазами. По телу пробегают мурашки.
– Я прошу прощения за тот поцелуй.
Что-то должно было встать на место. По крайне мере, мне так казалось. Но ничего не изменилось. Тот поцелуй не стереть словами. Его слова, сказанные тогда, не перекрыть извинениями. Они уже плотно засели во мне. Он…
Я киваю и разворачиваюсь, поднимаясь наверх.
– Но что ты будешь делать с тем, что я все равно помню? – слышу его голос. – Что если я не хочу забывать?
Не знаю. Потому что я тоже помню. И кажется, тоже не хочу забывать.
Возвращаюсь домой. Достаю телефон из сумочки на полу и печатаю сообщение.
Я: нет ничего хуже, чем день рождение, на котором тебя не ждут.
19
Голова раскалывается пополам, когда я, как в тумане, вылезаю из спальни. Элиот в одних боксерах дрыхнет на диване. Вокруг полный хаос. А мне хочется умереть. Вот прям сейчас. Но тело чувствует запах кофе и следует за ним на кухню. Там я обнаруживаю зомби с лицом моей подруги с чашкой в руках, и становится как-то легче. Видеть те же мучения, что и у тебя, облегчает страдания.
– Доброе. – вырывается из меня хриплый стон.
Она переводит на меня красные глаза и кивает. Я усмехаюсь, но тут же морщусь от пронзающей боли. Она молча толкает мне стакан с таблеткой. Выпиваю все залпом. Затем наливаю себе целительного черного напитка, хотя сейчас бы лучше выпила литр воды. Но сначала кофе.
– Мы опаздываем. – раздается ее низкий голос. – На работу.
Я прислоняюсь к столу рядом с ней с кружкой, но никто из нас не торопиться. Мы просто таращимся в стену напротив и пьем. Долго. Минут пять точно.
– Может, по сигаретке? – предлагаю я, поворачивая к ней голову.
Она кивает.
Мы медленно перемещаемся на балкон в гостиной. Курим и пьем кофе.
– Тристану это не понравится. – бормочет она.
– Ага.
Продолжаем пить и курить. Курить и пить.
– Хочу забрать свои вещи. – говорю я безразлично, просто потому что мое тело сейчас не способно выдавать никаких эмоций.
– Нужна помощь?
Киваю.
– Хорошо, тогда давай сегодня в обед.
– Договорились.
Когда мы добираемся до ресторана, энергии немного прибавляется. Но умереть все равно хочется. Меня встречает груда подарков.
– Доброе утро! – слишком громко раздается голос Марселя, и я морщусь.
– Потише. – шепчу я.
– Тяжелая ночка? – ухмыляется он.