До встречи в Париже

Девушка отпустила меня, и я привычным маршрутом направилась через коридор к лестнице, слыша, как Эн начинает снова с кем-то разговор по телефону.

Али работала на третьем этаже в хирургическом отделении процедурой медсестрой иногда совмещая работу постовой-палатной.

Хирургия всегда меня пугала, потому что было неизвестно, что я увижу, войдя в длинный белоснежный коридор со множеством дверей.

Обычно пациенты – это жертвы холецистита или аппендицита, они ходят в бандажах и иногда из их животов торчат трубочки (дренажи, как объясняла мне Али однажды). Были и жертвы покушений, так однажды я видела пациента с ножевым ранением в спину с развившейся подкожной эмфиземой, что понимается как воздух под кожей. Ожоги так же лечились в этом отделении. Год назад я пришла к Али и как только вошла в отделение ощутила запах вареного мяса и горячего молока. Я в ужасе замерла, наблюдая через приоткрытую дверь, как полностью обожженного мужчину перевязывают, срезая и снимая омертвевшую кожу. Даже сквозь вводимые ему препараты он чувствовал боль, сопя и закидывая голову. И теперь, уже готовясь ко всему чему угодно, я медленно открыла белую пластмассовую дверь и прошла внутрь.

Удивительно, но было тихо. Наверное, я пришла во время дневного тихого часа, потому что в коридоре не было ни одного пациента, а привычно открытые двери были закрыты.

Быстрым шагом я направилась к процедурному кабинету, но Али там не оказалось.

За столом палатной сестры сидела полная возрастная женщина, седые кудрявые волосы которой были убраны под медицинский колпак. Своими (словно у всех стариков такие глаза) водянисто-голубыми глазами она осмотрела меня с ног до головы, и я видела, как недовольство заставляет ее брови сдвинуться на переносице.

– Это моя племянница, – вдруг я рядом услышала голос Али, когда медсестра уже хотела раскрыть рот.

– Ну тогда ладно, – хриплым голосом ответила женщина, и тетя повела меня к себе в процедурный кабинет.

– Посиди здесь, я сейчас принесу тебе зелень, – выдохнула Али, заставляя меня сесть на стулья в коридоре у своего кабинета.

– Хорошо, – я кратко ей кивнула и Али направилась обратно к седовласой женщине.

Пока Али не было, я успела заскучать и даже столкнуться лицом к лицу со своими переживаниями, скрытыми где-то глубоко, пока я чем-то занята.

Меня тянуло к Эрику, и я не могла понять, что со мной происходит. Я чувствовала, как что-то теплое и приятное наполняет мою душу.

"А на том берегу незабудки цветут…" – старческий больной голос затянул песню, и я невольно обернулась.

По коридору отделения шла пожилая женщина с тростью.

– Вот, держи! – передо мной появилась Али, сжимающая в руках пакет с зеленью. – Можешь идти.

Я молча кивнула, поднимаясь со своего места и, бросив последний взгляд на женщину, попрощалась с тетей и пошла к выходу.

Пока я добиралась до дома, самой надоедливой и раздражающей меня мыслью был Эрик. Я вспоминала разговоры с ним, его теплые и мягкие цвета молочного шоколада глаза.

При мысли об Эрике мое настроение было готово биться об потолок.

Выходя из трамвая, на тротуаре, идущим явно ко мне домой, я увидела Джэя. Засунув руки в карманы куртки, опустив взгляд себе под ноги, он медленно брел, возможно, подбирая слова.

Есть, что сказать мне?

Схватив пакет с зеленью крепче, я решила обогнать парня, чтобы он увидел меня.

Учебники тряслись у меня в сумке, поэтому шла я достаточно шумно, пытаясь догнать длинноногого парня.

Наконец, услышав, что я иду следом, он обернулся.

Теперь можно идти медленнее.

– Биа, – выдохнул он, останавливаясь.

Я замерла, сжав зелень сильнее.

– Привет, – проговорила я.

– Привет. Как дела? – Джэй заглянул мне в глаза. – А то давно не общались.

– Сложно сказать однозначно, – ответила я.

Черт!

Ну вот что ему нужно от меня!?

Зачем он вообще шел ко мне!?

– Это как? – он не понял меня.

– Все стабильно. Нормально, – я отмахнулась, отворачиваясь.

Вот же он идиот!

Меня охватило раздражение.

Тише, Беатриса, никакой агрессии.

– Как у тебя личная жизнь?

Оп-па!

"На то она и личная, чтобы всякие идиоты в нее нос не совали!" – моментально промелькнул ответ в моей голове.

Желая себя успокоить, я медленно наполнила легкие воздухом.

– Все хорошо, – ответила я и, пытаясь сменить тему, сказала: – Ты мне снишься. Недавно во сне я спасла тебя от холода.

– Вот это сон, – удивленно и немного шокировано ответил Джэй, – ну, если честно, чувства к тебе у меня остались.

– У меня тоже, – ответила я, но теплота мою грудь не наполнила.

Что не так!?

Он ведь сказал, что любит меня!

А мне, что, все ровно?

– Знаешь, я расстался с ней. Сказал родителям, что не стану связывать свою жизнь с девушкой, которую не люблю, – уверенно проговорил Джэй.

Слезы выступили на моих глазах, и я не стала их останавливать. Джэй, увидев это, насупился, но стоял молча и не шелохнувшись.