Русский излом. Роман в трех частях

Маруся нашла Лилю в саду, где она прогуливалась с детьми, приехавшими в гости. Она собрала их в кружок и нудным голосом объясняла, почему нельзя ходить босиком и есть недозрелые яблоки. Появление Маруси дети восприняли, как избавление, и ретировались бегом.

Лиля посмотрела на Марусю скептически.

– Ты тоже хочешь узнать что-нибудь про Ольгу? -ехидно поинтересовалась она, -Каждый подходит и спрашивает, а я ничего не знаю.

– Лиля, не сердись. Не каждый день в нашем окружении разводятся, вот люди и хотят знать причину., -примирительно сказала Маруся, – Тем более, Ольга, кажется, не расположена к откровенности.

– А, по-моему, ей просто нечего сказать, – отрезала Лиля, -Машенька, ведь все у них было прилично, как у людей: Евгений на службе, Оля ведёт дом, потом Ниночка появилась… И вдруг ей приспичило работать. Я понимаю, на жалование поручика не развернешься, но Евгению скоро дадут капитана! А она пошла работать, скинула ребенка на няньку, а потом и вовсе захотела стать самостоятельной.

Лиля сделала гримасу неодобрения и продолжила:

– Ну скажи, кто это потерпит? Жена на ночном дежурстве в госпитале, дома-шаром покати, а ребенок стал говорить с акцентом, как няня-белоруска. Вот Евгений и поставил вопрос ребром: или работа, или семья.

Лиля сделала паузу. Очевидно, она уже обкатала свой рассказ: в этой паузе явно чувствовалось ожидание вопроса.

– Ну и? -спросила Маруся.

– Она выбрала работу, -,закончила Лиля, довольная тем, что концовка прошла по ее задумке.

Девочки шли через яблоневый сад – гордость Петра Андреевича. Среди зелёных листьев уже виднелись плоды. Вокруг стоял горьковато-терпкий аромат, какой бывает от недозрелых яблок или падалицы.

– Не понимаю, почему она не уступила? А как же любовь? -произнесла Маруся с запинкой и густо покраснела.

Она покосилась на Лилю, но та не заметила Марусиного волнения.

– Я так думаю, Машенька, любовь не бывает вечной, а брак -это навсегда. Я выйду замуж за того, кого буду уважать, кто будет моей опорой в жизни. Влюбиться можно и в голодранцев, но семью без средств не построишь, -Лилечка рассуждала вполне серьезно, но Марусю вдруг охватила такая тоска от ее рассуждений, что она, воспользовавшись первым предлогом, убежала в дом.

– Как они скучны, и Рая, и Лиля. И обе собираются строить свою жизнь не по любви. А будут ли они счастливы, вот вопрос! По мне, так лучше, как Ольга -пусть ненадолго, но с любимым человеком, -Маруся мысленно отвергала сказанное подругами, а под любимым человеком подразумевала, несомненно, Евгения.

Глава 30

Весь день Маруся ходила под впечатлением услышанного. Она не воспринимала обращённую к ней речь и несколько раз отвечала невпопад. Бедная девочка, в настоящий момент она могла думать только о нем, Евгении Монакове.

Раечка обиделась на подругу, почувствовав, что та что-то скрывает от нее..Это было тем более неприятно, что сама Раечка не имела никаких тайн от подруги, и все перипетии вялотекущего романа с Лёней Пригожим становились известны в первую очередь Марусе.

Миша Таланов тоже был уязвлен Марусиным невниманием, но в тот момент, когда он решил, наконец, поговорить с ней, к нему подошёл садовник и, озираясь по сторонам, вложил записку ему в ладонь.

– Барин, Вам просили передать. Вас ждут у выхода к ручью, -вполголоса произнёс посланник и немедленно удалился. Миша даже не успел спросить, кто отправил записку.

– Погоди, – позвал Михаил, но его зов повис в воздухе.

Он подошел к окну и спрятался за штору, чтобы никто не помешал ему читать.

«Мое Шер Ами, Мишель. Помоги мне! Лишь на тебя я могу положиться, никому не говори о моём приезде. Не откажи в любезности, приходи, я жду тебя у ручья. М.Т.»

Миша нахмурился: он догадался, кто автор записки и, если это не розыгрыш… Впрочем, гадать незачем, да и некогда – сия особа ждёт его, и он не обманет ее ожидания.

Оглядываясь, он вышел во двор, торопливо пробежал по саду и спустился к дальней калитке, тропка от которой вела к ручью, берущему начало в лесу и вращающемуся в речку прямо за барским садом. С обратной стороны калитки росли кусты тальника, а за ними крапива и таволга.

Выйдя за калитку, Михаил немедленно был заключён в объятия.

– Благодарю тебя за то, что пришел, -последовал приглушённый шепот. Женский голос показался юноше знакомым, но, пока неизвестная не откинула капюшон плаща, он не был уверен в своей догадке.

Часа через два, когда гости уже сидели за столом и успели плотно закусить, Маруся поняла, что пришло время исполнить задуманное. Застолье вошло в стадию непринуждённой беседы, а гости, словно вросли в стулья, разомлев от летней жары и обильной еды.

Любовь Петровна сияла, будто начищенный зубным порошком образ, и причина была проста: все поголовно одобрили Верочку, о чем каждый из гостей счёл своим долгом сообщить хозяйке. Новоиспеченная свекровь немедленно возгордилась, ставя, непонятно, почему, себе в заслугу явные Верочкины достоинства.

Молодые ворковали, как голубки, и почти ничего не ели, тогда, как сидящий рядом священник Пригожий с аппетитом умирал здоровенный кусок бараньего бока с гречневой кашей.

Мама и Аня о чем-то оживлённо беседовали, иногда в их беседу вставляла замечания Ольга, а Раечка перешептывалась с Лилей, периодически бросая взгляды в сторону Лени Пригожего.

Под гул голосов Маруся вышла из-за стола и оказалась в коридоре. Опасаясь быть застигнутой, она опрометью бросилась в комнату Родиона Таланова. Ей казалась нестерпимой мысль о том, что ее поймают на месте преступления. Талановы удивятся и, возможно, решат, что ее цель – украсть что-либо ценное, хотя для Маруси самое ценное в доме Талановых был предполагаемый адрес Евгения Монакова.

Внезапно из-за угла появилась горничная с подносом, и Маруся резко остановилась, чтобы избежать столкновения.

– Ой, что это я? – смутилась Маруся, замедляя шаг.– Бежать нельзя ни в коем случае – это выглядит подозрительно, а мне не нужны подозрения.

Маруся огляделась по сторонам и поднялась на второй этаж. Комнаты братьев Талановых находились в просторном мезонине по соседству друг с другом. Двери открывались рядом, и девочка побоялась, как бы не перепутать и не очутиться в комнате младшего брата. Ничего страшного не произойдет, но время она потеряет, а ей надо поторопиться, а то гости разберутся по всему дому и кто-то захочет подняться на второй этаж.

Маруся осторожно прикоснулась к ручке двери, ведущей в комнату старшего брата, но повернуть не успела: ей показалось, что в смежной, мишиной комнате кто-то есть. Она замерла, прислушиваясь к происходящему внутри. А оттуда доносились какие-то стуки, будто кто-то двигал мебель или опрокидывал навзничь толстые тома. Маруся вспомнила, что Миша исчез из столовой прежде, чем подали горячее.

– Вот, держи. Здесь все мои накопления. Хотел поехать летом на Кавказ, -послышался голос Миши, – Этого, конечно, недостаточно, но на первое время хватит. Господи, и как тебя угораздило вляпаться во все это?

– Мишенька, я так раскаиваюсь. Я была дурой.

Маруся затаила дыхание: ей не удалось опознать по голосу мишину собеседницу.

– Мы ожидали увидеть сегодня на празднике и твоих родителей, но их почему-то нет.

Это снова Михаил. Непонятно, о чьих родителях идёт речь? Кто из знакомых отсутствует на празднике? Очевидно, тот, кто не упускает возможности повеселиться в гостях.

– ,Это потому, что меня разыскивает полиция, и папенька уже в курсе, -всхлипнула незнакомка.

– Мура, перестань

Ах, вот оно что! Мура Трапезникова, купеческая дочь, вообразившая себя поэтессой и эмансипе. Едва закончив гимназию, она укатила в столицу, якобы, учиться, а на деле проживала папины денежки в поисках смысла жизни. Последний она искала не в книгах, а в кокаиновой пыли.

Голос Муры из нежного сопрано превратился в хриплый, словно у простуженного геликона, поэтому Маруся её не сразу и узнала.

– Ой, Мишенька, я же чудом избежала ареста, – продолжала рыдать Мура, – Когда за Илюшей пришли, я была у модистки, а по возвращении меня предупредила соседка, и я, не заходя домой, сразу на вокзал, взяла билет до Дно, а потом пешком, сначала до Вязовки, ну, а потом и до Залесья добралась.

– Черт возьми, Мура, что такое ты совершила и почему опасаешься ареста? И за что взяли Илью? – в голосе Михаила угадывались сердитые нотки.

– Илья запутался со своими марксистами. Ты же знаешь, он, как Иисус Христос, хотел накормить всех голодных. А взяли его за распространение одной запрещённой газеты, не знаю названия. А ещё у нас при обыске нашли книжки запрещённые, это соседка точно знает, ей дворник рассказал, он был понятым при обыске.

– Что за книжки, Мура?

– Да ты что, Миша, я же книжек не читаю! – удивилась Мура. – Откуда мне знать, запрещенные они или нет.