Цветы на мостовой. Роман

И опустил голову. Мэри продолжала вглядываться в лицо мужа и шепнула еле слышно:

– Почему ты так обошелся со мной, Джереми? Если бы я только знала заранее…

– Ты не связала бы свою судьбу со мной. Что ж, это предсказуемо, но… честно.

– Джереми, как ты можешь… Я любила тебя, думая, что ты честный человек. Ты мне казался добрым, необыкновенным. Ты был добр ко мне, тетушка восхищалась тобой, а Майкл? Не каждый может взять себе сироту. А ты взял! Наш милый мальчик пропал бы на улице, если бы не ты. И что же? Выходит, твои поступки неискренни и ты притворялся все это время?

– Но почему неискренни? Что ты придумываешь? – Он попытался ее обнять, но Мэри отстранилась:

– Нет, Джереми, Морстен рассказал мне, как ты и твои так называемые клерки грабили и шантажировали, – это так противно…

– Мэри, но ты же никогда не спрашивала меня, откуда в доме деньги. Что изменилось сейчас? Ты поверила Морстену?

– Поверила. И в связи с этим заявляю, что я ухожу от тебя, Джереми. Я не могу оставаться под одной крышей с бандитом. И не позволю называть нашего ребенка бандитским отродьем.

Барнет пристально посмотрел на жену: она выглядела серьезной как никогда.

– Ах, вот в чем дело – миссис Барнет брезгуют! А куда вы собираетесь уйти от меня? У вас есть деньги? Дом? Квартира? Или, может быть, вернетесь туда, откуда приехали? Нет, моя милая, я не позволю вам покинуть этот дом по одной простой причине – я за вас отвечаю.

Он произнес это, едва сдерживая ярость и недоумевая. Казалось, он делал все, чтобы Мэри была счастлива, чтобы она ни в чем не нуждалась. И что же? Пустые слова Морстена значат для нее больше, чем все старания Барнета.

Кажется, он произнес это вслух. Мэри покачала головой и сказала:

– Это не пустые слова. А насчет стараний – старается честный труженик прокормить семью, а ты…

Она смахнула слезу и повернулась к двери. Джереми в отчаянии схватил ее за рукав и прижал к себе.

– Не уходи, Мэри, не уходи, – повторял он, чувствуя ее сопротивление. – Нет, дорогая, никуда ты не денешься. Я не дам тебе по молодости лет наделать глупостей. Ты беспокоишься о своей совести и совсем не думаешь о ребенке.

Он сразу не понял, что произошло. Мэри вдруг перестала сопротивляться. Ее тело обмякло, и она повисла на руках мужа. Встревоженный Джереми взглянул в лицо любимой – оно было бледным, а над верхней губой сверкали капельки пота.

– Мэри!!! – воскликнул он в отчаянье.

– Джереми, я умираю… Больно… – прошептала она и потеряла сознание.

Глава 32

Через три часа все было кончено: Мэри родила дочь, о чем доктор с радостью возвестил домашним.

Малышка скулила и зевала беззубым ртом, лежа на руках у матери. Растроганный Джереми заглянул к ней в комнату, за ним, несмотря на протесты доктора, протиснулся Майкл.

Мэри лежала на кровати с высоким подголовьем и тяжело дышала. В лице у нее не было ни кровинки, а влажные волосы прилипли ко лбу. Она пошевелила рукой, словно хотела позвать мужа, но рука упала бессильно. Джереми подхватил завернутую в полотенце малышку и, оглядев ее со всех сторон, с чувством произнес:

– Красавица!

Майкл, стоящий у него за спиной, не согласился с ним:

– Да ты что, босс! Разве она красавица? Лысая, кривоногая. Смотреть не на что.

Новорожденная сучила ножками и складывала маленькие кулачки, не подозревая об оценке, данной юным Майклом. А мальчик пробубнил вдобавок:

– Найдется ли дурак, который на ней женится.

– Но-но-но, – запротестовал Барнет. – Много ты понимаешь… Это будет самая прекрасная, самая счастливая девочка на свете. Моя маленькая принцесса не будет ни в чем нуждаться, и женится на ней лорд, а не такой охламон, как ты.

– Больно надо, – фыркнул Майкл.

– Отдам в самую лучшую школу, каникулы в Брайтоне…

– Джереми, это дорого.

– Лучшие учителя, няня, гувернантка…

– А миссис Томсон? Разве она не справится?

– Не уверен.

Барнет хотел еще что-то добавить, но слова замерли у него на языке при виде домоправительницы. Она неслышно подошла откуда-то сбоку и, несомненно, слышала реплику Джереми.

– Дайте мне ребенка, мистер Барнет, – попросила она, сжав губы в ниточку. – Я все-таки ей не чужая.

Глава 33

Радость оказалась непродолжительной: доктор обратил внимание на неестественную бледность Мэри и попросил всех, кроме миссис Томсон, удалиться. А через час бедняжка скончалась от сильного кровотечения, не успев как следует налюбоваться на новорожденную.

Отчаяние, охватившее Джереми, было неописуемым: такого удара судьбы он не ожидал!

Мэри, нежный ангел, ушла и оставила его навсегда. Он вспомнил их последний разговор, тяжелый для обоих, и ясно осознал, что Мэри так и не простила его, а он ничего не успел ей объяснить и сказать, как сильно он ее любит! Он даже не поблагодарил ее за дочь! Джереми застонал от досады на себя: вместо того чтобы обнять и поцеловать жену, он был поглощен созерцанием малышки. Он мечтал о будущем, строил планы и не заметил, что Мэри покидает его.

– Господи, за что? – терзался Джереми муками совести. – Если ты хотел наказать меня за мою неправедную жизнь, то почему пострадала моя единственная любовь? Почему ты приговорил нас к вечной разлуке без надежды вновь встретиться? Зачем я должен оставаться в этом мире без нее и влачить жалкое существование?

Очевидно, он сказал это вслух, потому что громкие рыдания тетушки Томсон и тихое поскуливание Майкла вдруг прервались и домоправительница произнесла с укоризной:

– Стыдись, Джереми, ты не можешь думать о смерти – у тебя же дочь!

Она никогда не называла его по имени, но сейчас, в минуту общего горя, это было уместно. Более того, миссис Томсон взяла ладони Барнета в свои и заглянула ему в глаза.

– У тебя дочь, – повторила она. – Ты будешь о ней заботиться, ведь это частичка нашей дорогой Мэри.

Миссис Томсон, потрясенная кончиной юной племянницы, не потеряла способность ясно мыслить. Жаль несчастную, тем более тетушка присутствовала при ее последних минутах, но жизнь есть жизнь, и новорожденной необходимо внимание, а иначе она уйдет вслед за матерью.

– Вы правы, миссис Томсон. Малышка лишилась матери, но не лишилась отца, она не почувствует себя обделенной родительской любовью. Я буду любить ее за двоих, – заявил Барнет, вытирая слезы.

– А я в свою очередь, если мистер Барнет не против, буду растить ее как свою внучку. Милая Мэри была мне родной племянницей, значит, ее дочь приходится внучатой племянницей, не так ли? – Миссис Томсон вопросительно посмотрела на Барнета, и он согласно кивнул головой.

Они скрепили свое согласие рукопожатием, и миссис Томсон заговорила с доктором, задержавшимся для выписки свидетельства, о возможности нанять кормилицу и няню. Один из подручных Барнета, все это время отиравшийся возле дома, был послан в похоронную контору.

Джереми сидел на диване в гостиной не в силах подняться. Какие-то люди заходили в дом, выражали сочувствие, чем-то занимались – он был настолько погружен в свое горе, что отвечал невпопад, а то и вовсе не слышал никого.