Цветы на мостовой. Роман

– Так уж и эсквайром?

– Или предъявил диплом какого-нибудь… Оксфорда.

Морстен брезгливо поморщился: примитивам типа Крота не следует даже упоминать об Оксфорде – рожей не вышли!

– А скажи мне, Гопал, откуда тебе известны такие подробности? Вы за моей спиной поддерживаете связь с людьми Крота?

Голос хозяина вдруг стал суровым, но старый индус хорошо знал, что суровость эта напускная, а на самом деле Морстена распирает от любопытства.

– Простите, мистер Морстен, мы иногда пьем пиво в тех же местах, что и люди Крота, ну и слушаем их болтовню.

Как это было знакомо: во все времена слуги перемывали косточки хозяевам, а бандиты – главарям.

– Гопал, я должен побеседовать с миссис Барнет, – заявил Морстен, отгоняя мысль о том, что и его люди могли болтать о нем прилюдно. – Было бы невежливо не поздравить ее с бракосочетанием, не так ли?

Глава 26

Весна 1872 года в Лондоне выдалась на редкость холодная: шли не просто дожди – в конце концов, это типично для английской столицы, – но дожди со снегом, сопровождающиеся пронизывающим до костей ветром. Деревья и кустарники зацвели позднее, чем обычно, а прохожие, кутаясь по-зимнему, не расставались с зонтиками.

И лишь в конце мая приятный теплый ветер с юга разогнал облака; небо очистилось, и погода резко повернула к лету. Природа вокруг оживилась, и люди наконец поверили, что календарь не врет и лето действительно не за горами.

В последнее воскресенье мая мистер Барнет вывез всю свою семью на пикник в Хэмпстед-Хит. Дикий и дремучий, он отличался от выстриженных газонов и ухоженных цветников центральных парков, но живописные виды постоянно привлекали посетителей.

Бремя подготовки легло на плечи миссис Томсон: пятницу и субботу перед поездкой она почти не выходила из кухни и в итоге наготовила столько еды, что такого количества с лихвой хватило бы для зимовки на Северном полюсе, который, впрочем, в то время еще не был покорен.

Джереми хотел порадовать Мэри, плохо переносившую беременность: в последние недели она с трудом передвигалась и почти постоянно сидела взаперти. Пусть же милая порадуется теплу, зелени, чистому воздуху и отдохнет от пыли лондонских улиц.

Он загружал корзины провизией, а два телохранителя с невозмутимым видом таскали все это, плюс пледы, одеяла, сумку с посудой, в кэб.

Майкл носился по всему дому, рвался помогать, внося свою лепту в утреннюю суматоху. Еще большую сумятицу вносил кот Тим – он путался под ногами, хватая упавшие аппетитные кусочки. Читатель решит, что пушистого разбойника забыли покормить? Как бы не так! По давней кошачьей привычке он в шесть утра разбудил миссис Томсон, прервав ее сладкий сон требовательным мявом, затем позавтракал по очереди со всеми членами семьи, а затем Майкл стащил из-под носа кухарки хороший кусок бекона для своего любимца.

Все когда-нибудь заканчивается, и вскоре нагруженный-перегруженный кэб двинулся в Хэмпстед-Хит.

В эти утренние часы посетители уже начинали занимать места для пикников, но предусмотрительный Джереми заранее позаботился об этом, отправив впереди себя одного из телохранителей. Таким образом по прибытии в их распоряжении оказалась живописная полянка, расположенная на пологом берегу небольшого пруда, окруженная со всех сторон цветущей сиренью. В купе деревьев, растущих на возвышении, стояла скамейка, куда с предосторожностями усадили Мэри, уставшую в дороге.

Мистер Барнет немедленно принялся устанавливать шезлонг, миссис Томсон занялась провизией, телохранители накрывали на стол, а Майкл пустился в бега: ему не терпелось обследовать парк и полазить по его укромным уголкам.

Необходимо добавить, что миссис Барнет и миссис Томсон по-прежнему оставались в неведении относительно профессиональной принадлежности двух крепко сложенных парней, присутствующих на воскресной прогулке. Мистер Барнет представил их клерками, и милых дам вполне устроило подобное объяснение.

Мы помним, дорогой читатель, что все барнетовские бандиты в удобном случае представлялись клерками. Спасибо, что не членами палаты лордов.

Желающие отдохнуть на лоне природы все прибывали и прибывали, и скоро дикий парк стал напоминать Пикадилли. Люди прогуливались по дорожкам, выгуливали собак и чинно раскланивались, встречая знакомых. Кое-кто, подобно Джереми, привез с собой семью, собираясь вкусить домашние яства под журчанье ручейка и пение птиц. Кое-кто прибыл один, взяв с собой какое-нибудь чтиво.

В основном это были служащие, просиживающие неделю напролет в душных помещениях. В единственный свободный день они позволяли себе прогулку по парку, любовались красивыми видами, дышали чистым воздухом и, заняв скамейки от центрального входа по главной аллее, разворачивали свои газеты.

Миссис Томсон тоже захватила с собой книгу из общественной библиотеки. Она предполагала уединиться после обеда и углубиться в любовный роман, а пока придирчиво оглядела накрытый стол и пригласила всех перекусить.

Первым прибежал Майкл, схватил на ходу сэндвич и тут же умчался, крикнув на ходу, что он больше ничего не хочет.

Барнет привел Мэри, усадил ее в шезлонг и попытался укрыть ей ноги пледом из-за опасения холодных сквозняков, тянувшихся от пруда.

– Джереми, это излишне, – запротестовала она. – Какие сквозняки? Я прекрасно себя чувствую и не боюсь простуды.

«Спорить с женой – себе дороже», – решил заботливый муж. Он подал ей тарелку и устроился на расстеленном одеяле возле ее ног.

Последними прибыли телохранители, оторвавшись от своих прямых обязанностей, а именно осмотра окрестностей на предмет безопасности.

Не стану описывать подробности этого превосходного «завтрака на траве» – вернее, по времени это уже был «ланч на траве». Не хочу возбуждать аппетит у читателя, дабы он не отложил чтение в сторону и не бросился к холодильнику, ведь именно сейчас развернется главное событие памятного пикника.

Глава 27

От долгого сидения в шезлонге у Мэри заныла поясница. Что поделаешь – она с трудом дохаживала последние дни беременности, но старалась скрывать от домашних, а в первую очередь от мужа свои недомогания.

Она неоднократно наблюдала у Джереми проявления мнительности по отношению к ней, его неподдельное беспокойство и волнение, поэтому не считала для себя возможным волновать его еще больше.

Мэри отставила тарелку, из которой она съела буквально пару листиков салата, и приподнялась, чтобы размяться. Ее движение не осталось незамеченным, и Джереми вызвался сопровождать милую жену, но Мэри отказалась.

– Я посижу на той скамейке и полюбуюсь на вас сверху, – заявила она. – И право, дорогой, не о чем волноваться. И убери, пожалуйста, плед – он здесь совершенно ни к чему.

– Пообещай мне, что не уйдешь далеко, я должен тебя видеть, – потребовал мистер Барнет. – И не подходи к пруду – поскользнешься, упадешь, и кто знает, к чему это может привести?

– Обещаю, – улыбнулась Мэри. – Я сделаю небольшой круг и тут же вернусь обратно.

Миссис Барнет, несомненно, нравилось, что муж о ней заботится и буквально носит ее на руках, но временами его чрезмерная опека становилась просто несносной. И все же она была благодарна Джереми за то, что он своими заботами помог ей забыть безрадостное детство и одинокую юность.

Она сидела на скамейке, прикрыв глаза. Теплый ветер обдувал ее щеки, запах сирени пьянил, а шелест листвы убаюкивал. Мысли, пришедшие к ней, были такими же светлыми, как этот ясный, солнечный день. Мэри представляла себе спокойную тихую жизнь с мужем и маленькой дочкой: уютный дом, достаток, радостные семейные праздники. Их с Джереми счастье не будет полным без тетушки Томсон и сироты Майкла – им тоже найдется место у теплого очага.

Пройдут годы – и десять, и двадцать лет, а Мэри не устанет благодарить бога за то, что он послал ей в мужья самого замечательного человека на свете!

На этом размышления миссис Барнет были грубо прерваны: кто-то, подойдя сзади, зажал ей рот платком и поволок за собой.

Глава 28

Весть о похищении Мэри принес запыхавшийся Майкл. Обследуя парк, он случайно увидел, как двое незнакомых мужчин заталкивали в экипаж находившуюся в полубессознательном состоянии миссис Барнет.

Смышленый мальчуган попытался проследить за ними, даже уцепился сзади кареты, но какой-то бдительный полицейский не вовремя проявил служебное рвение и прогнал мальчика. Майкл, не теряя времени, со всех ног бросился к Барнету, умоляя его поторопиться и как можно скорее броситься в погоню.

Миссис Томсон охнула, услышав о похищении племянницы, а Барнет и его подручные коротко переглянулись и побежали в направлении, указанном мальчиком. Миновав главную аллею парка, они очутились на улице, по-воскресному шумной и заполненной гуляющими. Понятно, похитителей и след простыл – да где их было найти, в такой толпе! Джереми оглядывался в растерянности, но экипаж, в котором увезли Мэри, как сквозь землю провалился.

Очевидно, его неприкаянный вид привлек внимание полицейского, поинтересовавшегося, не случилось ли чего.

Даже мысли не возникло у Джереми о том, чтобы прибегнуть к помощи закона: он не сомневался, что это дело рук Морстена. Только этот тип способен похитить беззащитную беременную женщину, и кто знает, что угрожает бедняжке.

И тем не менее вмешательство полиции может усугубить печальное положение Мэри, заставив похитителей пойти на крайние шаги. Барнет коротко успокоил полицейского, заявив, что он всего лишь плохо ориентируется в этом районе, а сам незаметно сделал знак своим подручным вернуться обратно.

Взглянув на расстроенное лицо зятя, миссис Томсон молча заплакала. Так получилось, что пикник, начавшийся как праздник, закончился печалью и слезами. Дома, немного успокоившись, она спросила Джереми, сообщил ли он в полицию о случившемся.

– Я не могу это сделать. Простите, миссис Томсон, – ответил он, помедлив.