Цветы на мостовой. Роман

Оба склонились над листом бумаги.

– А скажи мне, Джереми, откуда у тебя эти сведения? И о том, что гарнитур в шкатулке в спальне? И о стороже? – поинтересовался Майкл недоверчиво.

– Слуги болтают, – усмехнулся Барнет. – Надо только подтолкнуть разговор к нужной теме. Выложат что угодно.

– Вот именно – «что угодно».

Майкл не считал полученные Барнетом сведения достоверными, ведь слуги могут и приврать для красного словца, но делать нечего, он обязан выполнить свое обещание, иначе Барнет разочаруется в своем воспитаннике.

Летом в Лондоне темнеет поздно, около одиннадцати часов вечера, таким образом, у мальчика было в запасе каких-нибудь полчаса на то, чтобы проникнуть в дом через узкое подвальное окно, подняться в спальню и разыскать шкатулку. Дальнейшее пребывание в доме являлось рискованным: в любую минуту могли вернуться хозяева.

Оба заговорщика, выйдя из дома, взяли кэб и направились в сторону Хэмпстеда. Выйдя заранее, они отпустили экипаж и пошли пешком в сторону улицы, где жили Лэнгроты. На углу они расстались: Джереми устроился в придорожных кустах, а мальчик приблизился к невысокому заборчику, ограждающему нужный дом от улицы.

Сторожа не было видно, к тому же сумерки сгущались, поэтому никто не заметил, как маленькая фигурка ловко перемахнула через ограду и юркнула в то самое подвальное окошко, о котором проболтались слуги. Дальше все шло в соответствии с планом, нарисованным Джереми: небольшая дверца, выход на кухню, крутая лестница наверх и… вторая дверь по коридору – та самая спальня.

В доме было темно, лишь тусклый свет газового фонаря проникал через окно. Майкл уже привык к темноте и довольно ловко ориентировался в незнакомой комнате. Он нащупал шкатулку в ящике подзеркального столика и поднес к окну. Сомневаться не приходилось: внутри на атласной обивке находилась та самая вещь!

Обрадованный мальчик уже заранее представлял, как будет хвалить его Джереми и сколько денег отвалит! В украшениях он не разбирался, но такая красота не выглядела дешевкой.

«Гинея, не меньше, – размышлял юный воришка, проделывая обратный путь. – А может, и две. Хм, если бы каждый вечер попадалось что-то стоящее, я бы разбогател к совершеннолетию».

Внезапно он остановился и застыл на месте: в кухне кто-то был! Майклу казалось, что чьи-то глаза наблюдают за ним из темноты, а до уха доносилось легкое дыхание. Прижимая к груди шкатулку, мальчик продолжил движение к подвальной двери, как вдруг неизвестный схватил его и притиснул к стене. От неожиданности Майкл чуть было не уронил шкатулку и, стремясь удержать добычу, зашевелился и нечаянно ударил напавшего по ноге. Тот взвыл тонким голосом, а потом затряс мальчика за воротник.

– Отдай то, что взял, маленький негодяй! – зашипел ему в ухо неизвестный.

«Неужели хозяева вернулись?» – мелькнула мысль, но вскоре ей на смену пришла другая: скорее всего, это кто-то из слуг обнаружил его присутствие в доме, а раз так, надо исхитриться – вырваться и убежать. И шкатулку не отдавать!

Неизвестно, каким образом удалось бы Майклу воплотить его замысел, если бы у входной двери не послышались громкие голоса.

Некто, вероятно сторож, сказал невидимому собеседнику:

– Я же говорил, дверь не заперта. Нутром чую, в доме посторонние.

Глава 17

Майкл почувствовал, что хватка неизвестного соперника ослабла – вероятно, тот тоже услышал шаги и голоса. Воспользовавшись ситуацией, мальчик обернулся и увидел – только не падайте в обморок! – ему, оказывается, противостояла девчонка! Вот это да! И эта дрянь снова протянула ручонки к шкатулке!

А Майкл, не теряя времени, оттолкнул нахалку и бросился в подвал к открытому окну. Девица опомнилась и тоже нырнула в подвальную дверь.

Майкл ужом пролез в окно, девица за ним. Будучи субтильной, но не такой хрупкой, как семилетний ребенок, она тоже выскользнула наружу, однако сильно поцарапала себе кожу рук. И, несмотря ни на что, преследовала мальчика, пока тот не добежал до прятавшегося в кустах Барнета. Майкл шмыгнул за спину своего провожатого, а девица остановилась в двух шагах от них, прикидывая, как бы получше выхватить шкатулку и смыться.

Джереми усмехнулся при виде соперницы: по росту и весовой категории они с Майклом стоили друг друга, но взгляд юного создания выдавал возраст – никак не меньше шестнадцати.

А его воспитанник за широкой спиной босса расхрабрился и даже погрозил обидчице кулаком.

– Добрый вечер, мисс! Не правда ли, прекрасная погода? – Джереми обратился к ней со всей галантностью, на которую был способен.

Мисс скорчила страшную гримасу и выпалила:

– А это что еще за старый пень?

В ответ послышался смех:

– Судя по всем приметам, а главное, по хорошему воспитанию, передо мной прекрасный Эльф, подруга Магистра?

Читатель, вероятно, осведомлен о том, что у криминальных главарей в ходу были клички. С одной стороны, в разговорах лишний раз не упоминалось настоящее имя, а с другой, считалось, что это поможет запутать полицию. Морстен, окончивший курс в Оксфорде, назывался Магистр, а Барнета отчего-то прозвали Крот – может быть, причиной этому послужила жадность и запасливость босса, кто знает?

Милая девушка фыркнула и скорчила еще одну гримасу, да такую, которая, несомненно, испугала бы всех эльфов с Британских островов.

– Ну, судя по твоему столетнему костюму, ты – жадина Крот?

– Чем тебе не понравился мой костюм? Десять лет ношу, а он как новый.

Джереми обескураженно осмотрел свою одежду, а девица усмехнулась:

– А, так это твой парадно-выходной смокинг? Говорят, ты в нем и женился!

– Сплетни, гнусные сплетни, – возмутился Барнет. – Твой шеф вместо собирания слухов лучше бы делом занялся. Какого черта ты залезла в этот дом? Кто тебя навел? А ты знаешь, что это моя территория?

– Ты ее купил? Застолбил за собой?

– Не наглей, девочка! Я не юнец, чтобы оправдываться перед тобой. Знаю, это происки мерзавца Морстена. Только ты опоздала, а посему утрись. Умей проигрывать, юное дарование.

Неожиданно девица сбавила обороты и растерянно проговорила:

– Он послал меня за шкатулкой… Индийский жемчуг… Твои люди, Крот, болтали за пинтой пива, а наши донесли. Он так меня просил…

– Еще бы, любимый шеф просит! Для милого дружка хоть сережку из ушка. А не влюбилась ли ты в него, девочка? – внезапно осенило Барнета, а она передернула плечиком и ненатурально запротестовала:

– Ну вот еще, скажете тоже.

Что ж, вполне может быть, размышлял Джереми. Морстен хорош собой, образован, а манеры ему прививали с детства. Надо отдать должное, с любой женщиной, даже с посудомойкой в пабе, он разговаривает так, что она начинает чувствовать себя герцогиней. Стоит ли удивляться влюбленности Эльфа? Мой бог, сколько разочарований ожидает эту девочку, пока она не поймет гнусную натуру Морстена…

Джереми помедлил, а потом спросил:

– А хотела бы ты работать на меня, Мици? Видишь, мне даже известно твое имя.

– С чего это? Ты же лишний пенни пожалеешь заплатить, Джереми Барнет. Видишь, мне тоже известно твое имя.

– А с того, что ты мне понравилась. Сегодняшнее происшествие не в счет. И платить буду как надо.

Внезапная идея пришла ему в голову и, недолго думая, он выхватил шкатулку из рук Майкла и передал ее Эльфу. Мальчик так и ахнул, а она замерла, словно ожидая подвоха.

– Возьми, – твердо сказал босс. – И отнеси шефу, но не утром, как вы договаривались. Ведь вы договаривались на утро, не правда ли? Иди к нему прямо сейчас.

Эльф молча повернулась и пошла своей дорогой.

– Что ты наделал, Джереми! Я рисковал, добыл шкатулку, а ты собственноручно отдал добычу Морстену! Как это понимать? – Майкл был вне себя от творящейся несправедливости, а Барнет, глядя вслед удаляющейся девице, произнес: