Книга медиумов

25. В таком случае, значит, всегда можно открыть обман с помощью внимательного изучения?

Не сомневайтесь в этом. Духи обманывают только тех, кто позволяют себя обманывать. Но надо иметь глаза торговца драгоценными камнями, чтобы отличить настоящий камень от поддельного. Тот же, кто не умеет сам сделать этого, обращается к ювелиру.

26. Есть люди, которые увлекаются напыщенностью языка, которые ценят слова больше, чем мысли, которые принимают ложные и обыкновенные идеи за идеи возвышенные. Каким же образом люди эти, неспособные судить даже о произведениях людей, могут судить о произведениях духов?

Если эти люди достаточно скромны и сознают, что способны к этому, тогда они не полагаются на себя. Если вследствие гордости своей они считают себя более способными, чем есть на самом деле, тогда они бывают наказаны за свое глупое тщеславие. Духи-обманщики очень хорошо знают, к кому они обращаются. Есть люди простые и малообразованные, которых труднее обмануть, чем имеющих ум и познания. Льстя страстям, духи делают из людей все, что хотят.

27. В писании злые духи обличают ли себя иногда невольными материальными знаками?

Искусные никогда. Но неловкие делают иногда промахи. Каждый бесполезный и пустой знак служит приметой низкой степени развития духа. Высшие духи ничего не делают бесполезного.

28. Многие медиумы узнают добрых и злых духов по приятному и неприятному впечатлению, которое они чувствуют при их приближении. Мы спрашиваем, всегда ли неприятное впечатление, судорожное волнение – одним словом, неловкость служит признаком дурной натуры сообщающегося духа?

Медиум испытывает ощущение состояния, в котором находится являющийся дух. Когда дух счастлив, он спокоен, тих, важен; когда несчастен, он взволнован, судорожен, и это волнение очень естественно переходит на нервную систему медиума. Впрочем, это тоже, что бывает с человеком на Земле: добрый тих и спокоен; злой же находится в беспрестанном волнении.[66 - В этом замечательном ответе все ясно. Следует помнить, что дух по отношению к медиуму то же, что гипнотизер (агент) по отношению к усыпляемому (перципиенту). Если гипнотизер или магнетизер спокоен, тверд, хладнокровен – он действует благотворно на сомнамбулу. Целым рядом научных фактов доказано это отношение агента к перципиенту. Наоборот, волнение, слабость, дурные намерения – все это резко отражается на субъекте. Низший дух – плохой, вредный магнетизер. Остальное понятно. – Асгарта.]

Есть медиумы с большей или меньшей нервной впечатлительностью, и потому волнение не может быть принимаемо за непременное правило. В этом случае, как и всегда, следует принимать в соображение другие обстоятельства. Чувство тягостного и неприятного впечатления есть действие контраста. Если дух медиума симпатизирует сообщающемуся злому духу, то это впечатление будет или очень слабо, или его вовсе не будет. Впрочем, не следует смешивать быстроту письма, зависящую от чрезвычайной гибкости некоторых медиумов, с судорожным волнением, которое самые медленные медиумы могут испытывать от прикосновения несовершенного духа.

Глава 25. О вызываниях

Общие рассуждения. Духи, которых можно вызывать. Язык, который следует употреблять с духами. Польза частных вызываний. Вопросы относительно вызываний. Вызывание животных. Вызывание живых особ. Человеческий телеграф (телепатия).

Общие рассуждения

269. Духи могут сообщаться самопроизвольно или являться по нашему зову, т. е. вследствие вызывания. Некоторые думают, что не следует вызывать такого или такого духа, а что лучше выжидать того, который сам пожелает сообщиться. Они основываются на том мнении, что, призывая определенного духа, мы не можем быть уверены, что действительно явится тот самый, которого мы призываем, тогда как явившийся самопроизвольно, по собственному желанию, лучше доказывает свое тождество, потому что этим он высказывает желание сообщиться с нами.

По нашему мнению, это заблуждение. Во-первых, около нас всегда есть духи, и большей частью низшего разряда, которые только того и желают, как иметь случай сообщиться с нами. Во-вторых, не призывать никого в особенности – значит открыть дверь для всех, кто желает войти. В собрании не предоставлять право говорить одному значило бы дать право говорить всем, а всякий знает, что из этого выходит. Непосредственный вызов определенного духа восстановляет связь между ним и нами: мы призываем его по нашему желанию и ставим этим некоторого рода преграду для самозванцев. Без прямого призыва дух часто не будет иметь никакого повода явиться к нам, только если это не наш домашний дух.

Эти оба способа имеют свои выгоды. Неудобство же может произойти только от совершенного исключения одного из них. Самопроизвольные сообщения не имеют неудобства, если получающие их не подчинены духам и уверены, что не позволят взять над собой власть духам злым. В этом случае часто бывает полезно выжидать доброй воли тех, которые желают сообщиться с нами, потому что мысли их тогда не испытывают никакого принуждения и можно узнать от них превосходные вещи, между тем как неизвестно, расположен ли призываемый вами дух говорить с вами и способен ли отвечать так, как желают.

Внимательное исследование, которое мы рекомендовали, есть, впрочем, самое сильное охранение от дурных сообщений. В постоянных собраниях, в особенности тех, в которых работа ведется последовательно, всегда есть обычные духи, которые являются, не ожидая вызова, потому что они уже предупреждены регулярностью назначающихся собраний. Они часто самопроизвольно начинают говорить, рассуждая о каком-нибудь предмете, развивая какую-нибудь мысль или указывая, что следует делать, и тогда легко узнать их или по их языку, или по почерку, который у них всегда одинаков, или по некоторым привычкам, которые им свойственны.

270. Если желают сообщаться с каким-нибудь определенным духом, тогда непременно его нужно вызвать (203). Если он может явиться, то вообще получают в ответ: «да» или «нет», «я здесь»; или еще: «чего вы от меня желаете?»

Иногда он прямо вступает в разговор, отвечая вперед на вопросы, которые желали ему сделать.

Когда духа вызывают в первый раз, то его нужно определять с некоторой точностью. В вопросах, с которыми обращаются к нему, нужно избегать сухого и повелительного тона, что может иногда удалить его. Следует выражать ему любовь или уважение, в зависимости от духа, и, во всяком случае, обнаруживать расположение вызывателя.

271. Часто поражаются тому, с какой быстротой является вызванный дух даже в первый раз: можно подумать, что он был предупрежден. И действительно, это бывает тогда, когда думают о нем прежде вызывания. Мысль есть некоторого рода предварительное вызывание, и так как при нас всегда находятся наши домашние духи, которые следят за нашей мыслью, то они приготовляют путь, так что если ничто не препятствует, то вызываемый дух присутствует уже при самом вызывании. В противном же случае домашний дух медиума или предлагающего вопросы или один из обычных духов отыскивают его, а для этого им не нужно много времени.[67 - Тем не менее, я советую спрашивать, так сказать, адрес у вызванного духа: в какой сфере и в какой группе он находится. Это облегчает вызывание. Это, впрочем, совет самих духов. – Асгарта.] Если вызываемый дух не может явиться сейчас же, то посланный (язычники сказали бы – Меркурий) назначает отсрочку, иногда пять минут, четверть часа, час и даже несколько дней. Когда же дух приходит, то посланный говорит: он здесь; и тогда можно его спрашивать, о чем желали.

Посылаемый дух не всегда бывает необходимым посредником, потому что призыв вызывателя может быть услышан прямо самим духом, как это сказано дальше (282, вопр. 5, о способе передавания мыслей).

Когда говорим: делайте вызывание во имя Божье, то разумеем, что наш совет должен быть принят серьезно, а не легкомысленно. Те, кто видели бы в этом одну лишь пустую форму, без всяких последствий, лучше сделают, если не будут вызывать вовсе.

272. Вызывания часто представляют медиумам больше затруднений, чем самопроизвольные сообщения, в особенности, когда нужно получить точные ответы на серьезные вопросы. Для этого необходимы медиумы специальные, гибкие и в то же время положительные, а мы видели (193), что эти последние довольно редки, потому что, как мы сказали уже, соотношение таковых не всегда восстанавливается тотчас же с первым явившимся духом. Вот почему полезно, чтобы медиум занимался подобными вызываниями не иначе, как уверившись в развитии своей способности и в натуре духов, помогающих ему, потому что в противном случае вызывания не могут иметь никакого характера тождественности.

273. Вообще медиумами интересуются гораздо больше для вызываний, касающихся частных интересов, чем для сообщений, имеющих предметом интерес общий. Это объясняется весьма естественным желанием беседовать с существами нам близкими. В этом отношении мы должны дать медиуму несколько важных советов.

Во-первых, приступать к исполнению этого желания не иначе как с осторожностью относительно особ, в искренности которых не совершенно уверены, и остерегаться сетей, которые могут расставлять им люди злонамеренные. Во-вторых, не соглашаться на это ни под каким предлогом, если замечена со стороны вызывателя цель любопытства или интереса, а не серьезное намерение; отказываться от всех вопросов пустых или выходящих из круга тех, что можно разумно предлагать духам. Вопросы должны быть излагаемы ясно, точно и без всякой скрытой мысли, если желают получить категорические ответы. Следовательно, нужно отвергать все вопросы, обнаруживающие хитрость, потому что, как известно, духи не любят тех, кто имеют целью подвергнуть их испытанию. Настаивать на подобных вопросах – значит хотеть быть обманутым. Вызыватель должен идти к цели прямо и открыто, без всяких уверток. Если он боится объясниться, то пусть лучше и не вызывает.

Нужно очень осторожно делать вызывания в отсутствие особ, требующих этого, и часто бывает лучше не делать их вовсе, так как эти особы одни только могут проверить ответы, судить о тождестве, требовать объяснений, если встречается надобность, и предлагать случайные вопросы, вызываемые обстоятельствами. Кроме того, присутствие их может быть связью, привлекающей духа, часто мало расположенного сообщаться с человеком посторонним ему, к которому он не чувствует никакой симпатии. Одним словом, медиум должен избегать всего, что может обратить его в агента консультации, что в глазах большей части людей синоним гадателя.

Духи, которых можно вызывать

274. Можно вызывать всех духов, к какой бы ступени иерархической лестницы они ни относились: добрых, так и злых, тех, которые умерли недавно, так и живших в самые отдаленные времена, знаменитых людей, как и самых неизвестных, наших родных и друзей, так и совершенно посторонних нам лиц. Но это не значит, что они всегда желали или могли явиться на наш зов независимо от их собственной воли или позволения, в котором им может быть отказано высшей властью. Им могут воспрепятствовать причины, которые нам не всегда дано знать.

Мы хотим сказать, что нет безусловного препятствия к сообщениям, исключая того, что будет сказано дальше. Препятствия, могущие помешать духу явиться, почти всегда бывают личные и зависят часто от обстоятельств.

275. Между причинами, могущими помешать явлению духа, одни касаются его лично, другие не касаются. В числе первых следует поместить его занятия или исполняемое им служение, которого он не может остановить, чтобы удовлетворить нашему желанию. В этом случае его посещение только отсрочивается.

Сообщению его может мешать еще его собственное положение. Хотя состояние воплощения не есть препятствие безусловное, но может быть помехой в определенные минуты, в особенности, если он воплощен в низшем мире [68 - Есть миры более низкие, чем Земля. Оттуда явиться на Землю нелегко. – Асгарта.] и если сам дух мало освобожден от влияния материи. В мирах высших, в тех, где связь духа и материи весьма слаба, явление почти так же легко, как и в блуждающем состоянии, во всяком случае, гораздо легче, нежели в тех, где телесная материя более плотна.

Посторонние причины зависят преимущественно от натуры медиума или вызывающей особы, от среды, в которой делают вызывания, и, наконец, от предположенной цели. Некоторые медиумы большей частью получают сообщения от своих домашних духов, которые могут быть более или менее возвышенны. Другие способны служить посредниками всем духам. Это зависит от симпатии или от антипатии, от притяжения или от отталкивания, обнаруживаемого собственным духом медиума относительно постороннего духа, который может взять его посредником с удовольствием или с отвращением. Это зависит еще, кроме внутренних качеств медиума, от развития медиумической способности. Духи охотнее являются и вообще изъясняются свободнее, когда медиум не представляет им никаких материальных препятствий. При одинаковых нравственных условиях чем свободнее медиум пишет или выражается, тем обширнее делается круг его сношений с миром духов.

276. Нужно еще брать во внимание легкость, которая приобретается вследствие привычки сообщаться с тем или иным духом. По прошествии некоторого времени посторонний дух свыкается с духом медиума, а также с духом того, кто его вызывает. Независимо от симпатии между ними устанавливается соотношение токов, которое делает сообщение более быстрым. Вот почему первое сообщение не всегда бывает так удовлетворительно, как можно было бы желать, и почему часто сами духи требуют, чтобы их опять вызывали. Дух, постоянно являющийся, делается как бы у себя дома. Он осваивается со своими слушателями и медиумами, говорит и действует гораздо свободнее.

277. Из всего сказанного нами следует, что способность вызывать какого бы то ни было духа не возлагает обязанностей на самого духа быть всегда к нашим услугам. Он может явиться в определенную минуту, а не в другую, с таким медиумом или вызывателем, который ему нравится, а не с другим, говорить то, что желает, не будучи принужден говорить того, чего не хочет, уйти, когда ему угодно. Наконец, по причинам, зависящим или не зависящим от его воли, являясь в продолжение некоторого времени постоянно, он может вдруг перестать являться.

Вследствие всех этих причин прежде вызывания нового духа нужно спросить у своего духа-покровителя, возможно ли это вызывание; в случае невозможности он почти всегда объясняет причины, и тогда было бы бесполезно настаивать.

278. Здесь представляется важный вопрос, хорошо ли или нет вызывать злых духов.

Это зависит от цели, с которой их вызывают, и от степени власти, которую могут иметь над ними.[69 - Следует помнить, что философия спиритизма постоянно утверждает, что воплощенный дух может властвовать над блуждающим духом, если стоит по нравственным качествам выше его. – Асгарта.] Нет никакого неудобства в этом, если призывают их с целью серьезной, поучительной и для собственного их улучшения; напротив того, оно весьма велико, если это делается из одного только пустого любопытства или шутки или, если подчиняться им, прося у них какой-нибудь услуги. Добрые духи могут в этом случае дать им власть сделать это, чтобы впоследствии строго наказать дерзкого вызывателя, который осмелился обратиться к ним за помощью и верить в их могущество больше, чем в могущество Бога. Напрасно располагали бы сделать из этого полезное употребление впоследствии и надеялись бы прогнать этого духа, получив от него услугу. Самая эта услуга, как бы ничтожна она ни была, есть настоящий договор, заключенный со злым духом, от которого не так-то легко отделаться (см. 212).

279. Власть над низшими духами приобретается только посредством нравственного превосходства. Развращенные духи имеют в добродетельных людях своих повелителей. С тем же, кто противопоставляет им одну лишь волю свою, некоторого рода грубую силу, они вступают в борьбу и часто оказываются сильнейшими.

Некто старался укротить непокорного духа силою своей воли. Дух ему отвечал: «Оставь меня в покое со своими ухватками хвастуна. Ты не лучше меня. Не скажут ли, глядя на нас, что вор проповедует нравственность вору?»

Удивляются, что имя Божие, которое призывают против них, часто бывает бессильно. Святой Людовик разъяснил нам причину в следующем ответе:

«Имя Бога имеет влияние на несовершенных духов только тогда, когда произносится тем, кто по своим добродетелям может употреблять его со властью; произнесенное же человеком, не имеющим над духом никакого нравственного превосходства, это слово остается простым словом, как и всякое другое. То же самое можно сказать и о священных вещах, которые им противопоставляют. Оружие самое ужасное делается вовсе неопасным в руках, не умеющих владеть им или не способных носить его».

Язык, который следует употреблять с духами

280. Высшая или низшая степень развития духов естественно указывает тон, которым следует говорить с ними. Очевидно, что чем духи возвышеннее, тем они имеют более права на наше уважение, внимание и покорность. Мы не должны оказывать им менее уважения, как оказали бы им при жизни, но только по другим причинам: на земле мы принимали бы в соображение их сан и значение в обществе. В мире духов наше уважение относится только к их нравственному превосходству. Самое возвышение ставит их выше наших пустых льстивых форм. Не словами можно снискать их благосклонность, а искренностью чувств. Было бы смешно давать им титулы, которыми у нас привыкли отличать звания и которые при жизни могли льстить их тщеславию. Если они истинно высшие духи, то не только они не дорожат этими титулами, но даже им неприятно их слышать. Хорошая мысль для них приятнее самых лестных эпитетов. Если бы это было иначе, тогда они не были бы выше людей.

Дух одной почтенной духовной особы, человека добродетельного, который на земле был одним из начальников церкви и в точности исполнял закон Иисуса, однажды отвечал вызывавшему его и назвавшему его владыкою: «Ты должен был бы сказать по крайней мере „бывший владыка“, потому что здесь нет владыки, кроме Бога. Знай, что я вижу таких, которые на земле преклоняли предо мной колена, а здесь я сам пред ними преклоняюсь».[70 - Ответ, о котором многим из нас следует поразмыслить. Мы берем с собой в тот мир только наши моральные приобретения. – Асгарта.]

Что же касается низших духов, то их характер определяет тон, которым следует говорить с ними. В числе их есть такие, которые хотя безвредны и даже благосклонны, но легкомысленны, несведущи, ветрены. Обходиться с ними словно с духами серьезными, как многие это делают, было бы точно так же неуместно, как преклоняться перед учеником или перед ослом, наряженным в докторский колпак. Вольное обращение с ними не будет неуместным, и они нисколько не обижаются им, а, напротив, поддаются ему охотно.

В числе низших духов есть духи несчастные. Каковы бы ни были проступки, искупляемые ими, их страдания требуют нашего сочувствия, тем более что никто из нас не может похвастаться, чтобы мог избежать слов Иисуса: «Кто из вас без греха, пусть тот первый бросит в нее камень».

Благосклонность, которую мы оказываем, облегчает их. За неимением симпатии они должны найти в нас снисхождение, которое мы желаем, чтобы другие оказывали нам.

Духи, которые выказывают свою низкую степень развития цинизмом своего языка, ложью, подлостью чувств, коварством своих советов, поистине менее достойны нашего участия, нежели те, слова которых обнаруживают раскаяние. Но мы должны по крайней мере сожалеть о них, как сожалеем о самых величайших преступниках, и лучшее средство заставить их замолчать – это показать им наше превосходство над ними. Они вступают в борьбу с теми только, которых им нечего бояться; потому что развратные духи видят повелителей своих в добродетельных людях, точно так же как и в высших духах.

Одним словом, было бы столь же непочтительно обходиться с высшими духами как с равными себе, сколько смешно оказывать одинаковое уважение всем духам без исключения. Будем уважать тех, кто этого заслуживают, будем признательны тем, которые покровительствуют и помогают нам. Относительно же всех других будем благосклонны, в чем со временем и сами можем нуждаться. Проникая в бестелесный мир, мы учимся познавать его, и это знание должно руководить нами в сношениях с теми, которые в нем обитают. Древние в своем неведении воздвигали им алтари. Для нас это только существа более или менее совершенные, и мы никому не воздвигаем алтарей, кроме Бога.

Польза частных вызываний