Трансмутация

– Что? – Денис решил: он ослышался.

Но тут снова раздалась трель проводного телефона. Только по нему и могли позвонить всесильному президенту корпорации «Перерождение» посторонние или малознакомые люди. Все, кто входил в его ближний круг, знали другой – секретный – номер: звонили ему на мобильник. Вопреки почти всеобщему заблуждению, мобильная связь отнюдь не канула в Лету. Она всего лишь стала привилегией избранных – как на заре своего зарождения, в конце двадцатого века. Только изначально мобильные устройства продавались по цене автомобиля – что естественным образом ограничивало их распространение. А теперь их просто-напросто изъяли из продажи. И попадали они в руки примерно к тем же людям, какие имели доступ в Корпнет – компьютерную сеть для истеблишмента и бизнес-элиты.

От телефонного звонка мозг Дениса как бы пошел враскачку, наподобие моряка на суше. Секретарша сняла трубку, послушала несколько секунд и быстро закивала.

– Сейчас я уточню, на месте ли президент корпорации, – сказала она и нажала кнопку отключения звука. – Поговорите с ней, Денис Михайлович?

– Да что это за… – Денис едва удержал матерное слово. – Что это за «Псковитянка» – опера Римского-Корсакова? Кто она? Чего ей от меня надо?

– Она сказала: её зовут Клементина, но её имя роли не играет. Она знает, где сейчас находится и над чем работает Максим Алексеевич Берестов. Якобы к нему в руки попала какая-то разработка профессора Петра Королева. Хотя я, сказать по правде, даже не знаю, кто он такой.

Ну, Денис-то это знал! Еще бы: профессор Королев был личностью почти легендарной – если учесть, на какой ниве он трудился до того, как занялся сугубо научной работой. Петр Королев – это было интересно. Этот человек, его деяния, его перерождение – без всякой трансмутации: всё это давно волновало Дениса. Ведь не один Макс Берестов был охоч до раскрытия тайн! Только Денис предпочитал тайны иного рода.

– Я поговорю с ней, – сказал он. – Переведите звонок на мой кабинет.

5

Ньютон всем сердцем ненавидел Каланчевскую улицу – где находилась слишком хорошо памятная ему гостиница «Ленинградская». Но никто, кроме него самого, об этой его ненависти даже не догадывался. Да и с чего было бы догадаться, если офис фирмы по разработке высокотехнологичных систем охранной сигнализации, принадлежавшей Алексею Берестову, находился именно на Каланчевке? Хотя Берестов-старший без всякого труда мог бы арендовать помещение в любом другом районе Москвы. Но нет: он предпочел работать именно здесь. И каждый день глядел из окна своего кабинета на сумрачную, как дом Эшеров, громаду «Ленинградской». Неспроста видно его мальчик, много раз этот офис посещавший, взял себе тот странный псевдоним – для Нового Китежа.

Да и сам Алексей Федорович Берестов питал слабость к странноватым наименованияи. «Законы Ньютона» – так назвал он свою фирму. И рекламный слоган систем сигнализации, над которыми он трудился, был: Законы Ньютона работают всегда. Никто из его подчиненных понятия не имел о двойном смысле фирменного бренда. Все они были чересчур молоды, чтобы знать о байкерском прошлом своего шефа.

К офису своей фирмы Ньютон и повел профессора Королева, когда они вышли из метро на Комсомольской площади. Её решили не делать снова Каланчевской, а сохранить историческую справедливость: оставить то название, которое дали площади в честь героического и адского труда, вложенного комсомольцами в строительство первой линии метрополитена, как раз под этой площадью проходившей.

– Как мало здесь народу! – сказал Королев. – Когда я посещал Москву в прежние времена, на этой площади всегда было – не протолкнуться.

Он тут же умолк: понял, должно быть, что своим замечанием невольно напомнил Алексею Берестову о роли его сына в нынешнем обезлюдении московских улиц и площадей. Но у того мысли сейчас слишком были заняты другим. И он только сказал:

– Для нас это – прямая выгода. Пространство будет насквозь просматриваться.

– А подходящий транспорт у вас найдется?

– Есть минивэн фирмы – стоит в гараже.

– Минивэн – это то, что нужно, – кивнул профессор. – Вместе с ним в Москву прилетели четверо его телохранителей.

– Кстати, я так и не спросил: на чем же вы-то прилетели? Ведь вертолет Розена, как я понимаю, угнал Максимка? – Ньютон сам удивился, уловив в собственном голосе гордость.

– Вы не поверите! Мы летели на самолете: регулярным рейсом «Санкт-Петербург – Москва».

– Летели регулярным рейсом, – повторил за профессором Ньютон, а потом прибавил: – Ну, что же, и это тоже – выгода для нас.

6

Макс видел, как изумлена Настасья.

– Так вот оно что! – выговорила она. – Вот почему колберы не сумели Новый Китеж отыскать. Они просто не то искали!

Гастон, пробудившись ото сна, подсунул свою башку ей под руку, и она машинально начала его гладить.

– Это была папина идея, – сказал Макс. – Он предложил создать поезд-убежище, который станет невидимкой для всех. Ну, а я эту идею воплотил. И придумал название: Новый Китеж. Когда-то давно мы с моим другом детства постоянно слушали записи опер Римского-Корсакова у него дома. Его родители были прямо-таки помешаны на этой музыке.

Он стал заходить на посадку, и внезапно его охватила глубокая грусть. Он понимал, что сделал нечто важное, но – совсем не то, в чем он действительно нуждался.

«Зачем я привез её сюда? – подумал он. – Неужели я не мог бы найти другое место для этой девочки – где она могла бы чувствовать себя в безопасности?»

Однако он упустил время. Они втроем: он сам, Настасья и продолжавший сладко позевывать Гастон – выбрались на лужайку, где Макс посадил электрокоптер. Рядом ершился ветвями сосновый бор, окружавший окский город Алексин, расположенный в северной части Тульской губернии. Здесь, на маленьком полустанке в хвойном лесу, устраивал стоянку ровно на один час уникальный поезд: Новый Китеж. Следуя своему расписанию, он всегда останавливался в этом месте на вторую ночь после полнолуния. И принимал пассажиров, буде таковые сыщутся. Поезд – роскошный и комфортабельный, как «Восточный экспресс», – был коммуной для очень красивых людей. Местом, где они добровольно заточили сами себя, чтобы иметь возможность жить, не боясь каждую минуту, что их настигнут колберы. Или – что собственные же родственники захотят поправить свое материальное положение за их счет, как сестры Ивара Озолса.

Придумка Алексея Берестова с поездом оказалась гениальной. Да, многие видели Новый Китеж, когда он проезжал через города и станции: загадочный экспресс, который делал остановки только затем, чтобы получить затребованный заранее груз или принять нового пассажира. Но никому, кроме сугубо осведомленных людей, даже в голову не приходило, что этот поезд может стоить дороже, чем состав, груженый золотом. А те, кто об этом знал, оберегали эту тайну пуще глазу. Сами пассажиры – по вполне понятным соображеньям. Служащие поезда – чтобы сохранить работу с очень высокой заработной платой; Максим Берестов, один из двух учредителей корпорации «Перерождение», имел возможность её выплачивать. Именно сюда он и хотел когда-то трудоустроить своего злосчастного тезку – бывшего охранника Петерса.

– Нам надо идти, – сказал Макс и коснулся рукава кожаной Настасьиной куртки – своей куртки. – Поезд будет стоять здесь еще двадцать пять минут. А потом отправится в Москву. Ты же хотела туда попасть? Ну, вот, теперь у тебя появится возможность побывать и там, и много, где еще. Вечное путешествие – чем не рай?

7

Денис Молодцов слушал женщину, находившуюся на другом конце телефонного провода, и поневоле сомневался: а вправду ли она говорит всё, что ему слышится? Не плод ли это его бессонницы, пытка которой для него уже началась? Хотя – секретарша-то его наверняка спит нормально. А она вкратце пересказала ему именно то, о чем теперь вела полубессвязную речь эта псковитянка.

– Максим Берестов повез её в Новый Китеж – внучку профессора Королева, – говорила она. – Только Берестов – он теперь не он сам. Он теперь – мой брат Ивар. То есть, выглядит он как мой брат. Но, конечно, он совсем не такой простачок, каким тот был.

Денису показалось, что женщина издала легкий вздох. А, может быть, просто плохо работала телефонная связь.

– А в чем суть открытия Королева? – спросил Денис; его собственный голос прозвучал для него словно бы издалека.

Повисла коротенькая пауза, а потом женщина произнесла с преувеличенным огорчением:

– Если б знать! Девчонка – та, само собой, знает. И она думает: Королев погиб. Может, и Розен считает так же. Но профессор-то остался жив! Я видела его, когда меня увозила «скорая». Он плелся куда-то со двора, как лунатик.

Денис и сам чувствовал себя, как лунатик. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы спросить:

– И вы знаете, как можно их отыскать – человека, который трансмутировал в вашего брата, и внучку профессора? Может быть, вы знаете даже, где сейчас находится сам профессор Королев?

Он вложил в эти вопросы весь остававшийся у него сарказм. Однако – к его немалому удивлению – эта самая Клементина тут же ему ответила:

– Где профессор – понятия не имею. А как отыскать Настасью Рябову и этого вашего Берестова – очень даже знаю.

Она умолкла, и Денис не выдержал – поторопил её:

– Ну, и?..

– Для этого нужно проследить за Мартином Розеном.

– И только-то? Проследить за тем самым Розеном, чью физиономию без конца показывают по ЕНК? У вас там, в полицейском участке, есть телевизор?

– Да есть, есть. Но смеетесь вы напрасно. Я знаю, как Розена отыскать. Вам нужно только приехать за мной сюда и внести за меня залог.

8

Алексей Берестов поглядел в окно и еще раз удостоверился, что парковочная площадка перед фирмой, на которую он планировал чуть позже вывести минивэн с логотипом «Законов Ньютона», пока совершенно пуста.

– Звоните – назначайте встречу! – велел он профессору; все запланированные приготовления в офисе фирмы они уже завершили. – Теперь – самое время.