Фотография с Марса. Мир полон тайн, чудес и юмора

Мир разваливался на глазах. Геноцид, мятежи, голод, войны, беспорядки. Чудовища лезли из дыры, заполоняя континенты. Единственное место, до которого они не добрались – атмосфера, и там искали спасение люди. Правительства срочно строили цепеллины и спасали население. Естественно, не всем достались места на борту, и борьба за каждое из них была кровопролитной, отчаянной. Не попавшие в те списки «счастливчиков», штурмами брали аэродром, где парковался цепеллин. Практически на каждом, кто очутился тогда на борту, лежала вина за чью-то отобранную жизнь. Между тем даже на аэростате порой вспыхивали бунты и восстания против тех или иных властных персон, пытавшихся заполучить бразды правления, однако в течение трех первых месяцев установилась жесточайшая диктатура военных, которая определила порядок и правила проживания на борту «ВБУ». С другой стороны, и спасшимся также пришлось нелегко, ибо прежние общественные ориентиры сместились, возникли новые потребности, регулируемые новыми нравственными постулатами; пришлось подчиняться и выполнять работу, за которую никто бы в иных условиях и не взялся. Деньги не имели уже никакого значения, социальный статус – тоже ноль, лишь умение делать что-то практическое, полезное для всех, считалось ценностью. Эргаш слышал, что в первые годы ненужных и оппозиционно настроенных людей, бездельников и мошенников просто скидывали вниз, а позже даже съедали, ибо не хватало пищи, пока не построили оранжереи и ботаники не сумели организовать производство сельхозпродуктов. Мясо было лишь в ограниченном количестве, и полагалось оно только детям, да и тем, кто работал в особо сложных условиях, например, отцу Эргаша, который, естественно, делился своей порцией с семьей и соседями. Хотя по внешнему виду тех, кто был приближен к капитану, было видно. Что они недостатка в пище не испытывают; только говорить об этом вслух не рекомендовалось, тем более возмущаться. Все знали, что любого бунтаря ожидало падение за облака…

На других цепеллинах ситуация была еще кошмарнее. К примеру, казахстанские корабли «Батурхан» и «Алмата» превратились в летающие могилы – там люди в один прекрасный день просто перерезали друг друга, – и до сих пор безжизненные, управляемые лишь автоматикой кружатся они у Антарктиды. Жители «ВБУ» видели их иногда на расстоянии в десяток километров, но капитан всегда не решался подлетать ближе, чтобы не смущать умы и не пугать никого, хотя и был соблазн пополнить запасы металлоизделий и продуктов, одежды и других ресурсов за счет мертвецов. С тех пор и появились байки да легенды о «летучем голландце», о вурдалаках наднебесья, призраках, и их охотно пересказывали друг другу подростки, смакуя страшные детали.

В индонезийском дирижабле с трудновыговариваемым именем какого-то мыслителя, власть принадлежала религиозной секте, и там церемонии жертвоприношения стали традиционными. Жертвами становились военнопленные, которые поступали в результате стычек с мелкими цепеллинами, например, корейскими или камерунскими. Бедолаг разрезали на части и поджаривали на костре, после чего употребляли в пищу. Один раз индонезийцы пытались атаковать узбекский корабль, но отпрянули, получив достойный отпор – что-что, а вооружен цеппелин был неплохо. С большими пробоинами в борту они отлетели назад и больше не пытались предпринять боевые операции против «ВБУ».

По некоторым данным, в небесах путешествовали теперь около трех тысяч дирижаблей разных конструкций и моделей, но никто из них не отважился спуститься на землю. Все искали счастья на небесах. Это был теперь мир людей.

– Я думаю, что там некоторые люди всё-таки смогли выжить, – твердо произнесла Светлана, имея ввиду поверхность. – Так говорит моя мама, а она ботаник, считает, что даже в таких условиях могли сохраниться живые организмы.

– Твоя мама права, – без особой охоты выдавил из себя Эргаш.

– Почему? – слегка удивилась девочка.

Парню не хотелось отвечать, потому что недавние события, свидетелем которых он стал, вызывали страх. Только врать или молчать перед подругой было неприлично, даже зазорно, и пришлось признаваться в своей информированности:

– Помнишь, как неделю назад, в субботу, наш корабль стало трясти?

– Да, помню, – кивнула Светлана. – Тогда я была нашем домашнем отсеке, и решила, что мы попали в стратосферный вихрь. Но что было, тогда власти ничего не сказали.

– Не-е, это был не ураган. На самом деле это наши исследователи решили спустить аэротрал за облака и попробовать им подцепить у поверхности какое-нибудь животное или растение, чтобы изучить его, а может, использовать в качестве пищи…

С этим не согласиться было трудно. Одноклассница кивнула:

– Да, это правильно, потому что белки являются необходимыми элементами нашей жизни.

– Это маловероятно, потому что жизнь там внизу теперь основана на силиконе, а не на углеродном обмене веществ, – вспомнил умные фразы Эргаш, честно говоря, сам до конца не осознавая их смысл. – Мы не можем питаться ими, а они нами…

– Так что же произошло? – вернула его в нужно русло девочка. Она слегка подрегулировала звук в телефонах гермошлема, чтобы не пропустить важную информацию.

Поправив очки на носу, парень начал рассказывать:

– Я тогда выходил сюда, отцу помогать. Он должен был установить видеокамеру, чтобы следить за горизонтом. В тот раз цепеллин опустился практически к верхнему слою облаков, группа исследователей сбросила четырехкилометровый трал… Я видел все своими глазами, находясь именно здесь, где мы с тобой сидим. Помню, тогда слушал через мп-плейер эту композицию… Знаешь? «Там, над облаками, там, над облаками, там, там-тарам, там-тарам…»?

– И что же было? – нетерпеливо перебила его Светлана. Ей хотелось узнать подробности, но казалось, что Эргаш специально отвлекается на второстепенные факты.

– Видимо, что-то всё-таки подцепили, у земли. Папа сказал, что мы летаем над Африкой. Но вдруг по тралу, как по якорной цепи, наверх поползли странные существа… Я даже не знаю, кто они, в учебниках тоже таких не встречал… Какие-то бесформенные, коричнево-желтого окраса, мелькают отростки-щупальца, издают тонкие пронзительные звуки. На той платформе, откуда спускался трал, стали орать, мол, рубите концы, пока не поздно! А как его отрубишь, ведь это стальной канат – не бумажный. Пока возились, чудовища залезли к ним. Я слышал, как орали люди, пытаясь отпихнуться от монстров – но куда там! – те быстро их слопали и полезли дальше наверх!

– Ой, ужасно! – побледнела Светлана, но за тёмным стеклом изменение цвета лица Эргаш не заметил, лишь понял по интонации, что девочка взволнована. Конечно, и было от чего, ведь проберись эти существа внутрь цепеллина, начался бы настоящий Армагеддон на высоте четырех километров. – И что же дальше?

– По тралу поднималось все больше и больше организмов, наш цепеллин раскачивался от их резких движений, трос скрипел. И тогда капитан приказал отцепить платформу…

– Ой!

– И все полетело вниз… И платформа, и организмы – все скрылось под облаками, а наш корабль тотчас поднялся на высоту семи километров. Мне папа позже сказал, что среди исследователей было трое механиков из его службы – они погибли… Никому ничего не сообщили о трагедии – все засекретили.

– Тогда ты не прав, если утверждаешь, что силиконовая жизнь не питается нами, раз чудища проглотили людей, – нахмурилась Светлана. – Но все равно, эту жизнь нужно исследовать, чтобы вернуть себе Землю! Эта наша планета, а не доисторических организмов, наша задача – уничтожить их! И я все сделаю, чтобы выполнить данный план!

Ответить парень не успел, так как до них донесся раскатистый звук выстрела. Подростки машинально обернулись и увидели приблизительно в десяти километрах от себя два чужих цепеллина. Один был красного цвета с надписью «Иосиф Сталин», а другой черный, с надписью на немецком «Dritte Reich» и свастикой на обшивке. Корабли обстреливали друг друга из артиллерийских орудий и отдельными ракетами. Это было грандиозное, захватывающее дух зрелище. Вспышки и грохот. Снаряды и боеголовки разрывали борта, куски каркаса вместе с людьми падали вниз, из пробоин вырывались клубы пламени и дыма. Скороговорки автоматических пушек казались бесконечными. Бой шёл не на жизнь, а на смерть.

– Совсем рехнулись, что они делают? – изумился Эргаш, который ничего подобного ранее не видел.

– Я знаю их, я про это читала, – прошептала Светлана. – Это два идеологических противника. На первом корабле живут коммунисты, на втором – нацисты. Более ста лет назад первые победили вторых во Второй Мировой войне, а теперь вторые хотят взять реванш в небе…

– А мы за кого?

– Мы – нейтралитет, у нас своя родина, своя политика. Мы движемся к «Великому будущему», как завещал нам… э-э-э… как там его звали?

– Ислам Каримов, первый президент Узбекистана, – подсказал Эргаш, ощущая гордость за то, что помнит кое-что из учебника истории. – На его деньги ведь и был построен наш цепеллин. И первым капитаном была его дочь Гу… Гуль…

– Гугуша!

– Ага, точно, Гугуша… Но потом ее четвертовали революционеры, а останки выбросили вниз, на съедение животным, тем, что на земле. И все равно порядка тут долго ещё не было, поскольку революционерами были люди тоже не с совсем уж чистыми помыслами…

– Тихо, – испуганно прошептала Светлана, – не болтай лишнего, а то и тебя скинут вниз, как Гугушу. Мы ведь потомки тех мятежников, хотя и не несем ответственности за содеянное предками. Просто диктатура сохранилась, и порядок на борту блюдётся. Сам понимаешь, при ограниченных ресурсах другого и быть не может.

– На американских цепеллинах, говорят, все иначе, там демократия – я слышал их радио…

Девочка чуть не рассмеялась:

– Какое радио? Где ты его нашел?

– Мой папа собрал из разных деталей, часто ловит сигналы радиостанции «Голос Америки»… На американских кораблях все иначе, чем у нас… Свобода, равноправие, решаются вопросы через референдумы…

Тут девочка прижала палец к тому месту, где под маской должны были быть губы Эргаша. И приблизив свое лицо к мальчику, прошептала:

– Тссссс, не болтай! Ты не слышал никакого радио, Америки вообще не существует, у нас лучше всех! Не забывай, на корабле полно шпионов, везде стоят детекторы прослушки! За инакомыслие тебя тотчас отправят на кухню, в качестве свежего мяса…

Эргаш закашлялся, поняв, что играет с огнем.

Между тем черный корабль нацистов как бы клюнул носом и резко пошел вниз, видимо, окончательно подбитый. «Иосиф Сталин» победно сопровождал его до облаков, продолжая при этом поливать огнём, сталью и свинцом. Из мощных рупоров доносились звуки победного марша.

А тем временем цепеллин «Великое будущее Узбекистана» уже разворачивался в другую сторону – капитан стремился уйти подальше от места битвы, чтобы не привлекать внимание победителей. Мало ли чего? В небе и так до сих пор неспокойно. Поскольку цепеллины продолжают нести в своих чревах разные человеческие миры и интересы, то точек для их мирного соприкосновения и сотрудничества совсем немного. То там, то сям происходят боестолкновения, одни жители вынуждены или подчиняться другим, или воевать за свои интересы, за свободу. Все так же происходит среди людей, как и было тысячи лет тому назад.

Но только где-то внизу, под облаками осталась их родина, на которую никогда им уж больше не спуститься.

«Там под облаками, там под облаками…»

    (23 сентября 2012, Элгг)

2023: война миров

(фантастический рассказ)

Ба-а-ах! – сверху раздался грохот. Хорхе даже не поднял голову, ибо знал, что это не гром. На Земле давно не звучал гром, не сверкали вспышки молний, не было ливней, да и солнце считалось редкой гостьей. Планету заволокло темными слоями каких-то летучих веществ, от которых вымерли животные и фактически исохлись растения, исчезли насекомые. Сейчас даже мерзкий и противный таракан, будь обнаруженным, стал бы радостным моментом. Люди тоже могли вымереть вслед, если не носили маски с фильтрующими устройствами: они выцеживали кислород из испорченной атмосферы.

Было полутемно, мрачно и страшно. Вокруг одни останки зданий и сооружений. На порушенном асфальте кем-то обглоданные скелеты людей и собак. Много мусора. И редкие прохожие, добирающиеся до дома, точнее до бункеров, где они проживали. Кому-то удавалось найти пищу и что-то полезное, кто-то возвращался ни с чем, понимая, что долго не протянут ни они, ни их семьи. Некоторые вообще не возвращались, попав под обстрел или став добычей.

Бах! Бах! – послышалось с небес.