Наследница. Кровь демона

– Ваши предки прошли через отрицание и принятие неизбежного, чтобы магический дар не угас, а продолжал развиваться и укрепляться в следующих поколениях. Это бремя лежало на плечах всех правителей вашего дома. Полагаю, скоро и вам придется взять его на себя.

Ее обдало холодом, а ведь в комнате растопили камин. Элисон понизила голос:

– А моя мать тоже…

– Обладала магическим даром? – подсказал Советник, почесывая седую щетину. – Конечно, как и все представители вашей семьи. У вас это в крови.

– В крови… – зачарованно повторила за ним Элисон, трогая пальцами свой живот и стараясь нащупать под тканью платья злополучный шрам. Каждый вечер перед сном она глядела на него в зеркале, и это уже стало своеобразным ритуалом, без которого младшая Ричи не могла заснуть. Во время купания и переодевания она не обращала на него внимания, потому что ее взгляд могли заметить служанки и рассказать старшим Ричи. Элисон не хотела, чтобы братья узнали о том, что она вспоминает события в замке и ждет возвращения былой силы. Шрам, которым наградил ее Хейки, был уродливым и большим; и он выводил девушку из себя, но одновременно служил и утешением. Касаясь его пальцами, младшая Ричи вспоминала свое воскрешение. Знаки пробудившейся в ней могущественной силы напугали остальных, но не ее. Той ночью Элисон стала той, кем всегда хотела быть. Она ощущала подъем, прилив сил, и все это после того, как ее пронзили мечом!

Но прежде всего ей не хватало веры. Вера в собственные силы – вот что младшая Ричи искала при жизни, а отыскала лишь после смерти. Радовалась она своему преображению недолго: белый цвет волос сошел, уступая золотому, а глаза из фиалковых стали изумрудными. Когда все вернулось на круги своя, Элисон вновь почувствовала беспомощность. Она как никогда нуждалась в утешении, но раскрывать Лойту подробности своего путешествия не решалась.

– Не вините себя за ту жертву, которую вам пришлось принести Долине, – сказал он, словно прочитав ее мысли.

Она смотрела на него огромными от удивления глазами.

– У меня был выбор, – шепотом ответила младшая Ричи. – И я выбрала неправильно…

– Может, и нет. – Лойт медленно поднялся – серые складки на сером плаще с негромким шелестом расправились. Советник повернулся к ней правым боком, так, чтобы она увидела на большом кармане изображение весов. – За каждым решением закреплено последствие. Не нам судить, правильно ли вы поступили тогда. Дело сделано – теперь вам следует подумать о том, что из этого получится.

– Я обрекла на вечные страдания невинную душу. – Элисон повторяла это перед сном, чтобы никогда не забывать о совершенном ею злодействе. Повторила вслух и теперь. – Я сделала это ради Зартоса, а что толку? Я собиралась освободить его, чтобы разузнать о… – Она запнулась, не зная, как выразиться. Старик терпеливо ждал: ни один мускул на его лице не шевельнулся. – О том, что внутри меня. О происхождении этой силы. Я пожертвовала другим человеком. Долина поглотила его душу вместо души Зартоса. Правильно ли я тогда поступила? Зачем это было нужно? Зартоса снова сделали пленником, а я ничем не могу ему помочь, как не помогла Тате и Дарвину… Я даже не знаю, жив ли он еще!

– Райнер освободил Зартоса днем ранее, – сообщил Советник как бы между прочим, смыкая руки за спиной. – Теперь он служит вашему дому.

– Это правда? – Элисон в беспокойстве встала и с надеждой посмотрела на Лойта. Солгать он не мог. Только безумец отважился бы упрекнуть его в лукавстве или лжи. Он олицетворял чистую, незапятнанную сторону дома Ричи и не смел выступить против традиций их семьи. Девушка не знала, что хуже: Зартос, томящийся в подвале, или Зартос на свободе. – Райнер никогда ничего не делает просто так. Для чего он его освободил?

Но тут она вспомнила о причине, по которой сама хотела вызволить рунолога, и ответ ей не понадобился.

– Думаю, нам пора, госпожа, – объявил Лойт с поклоном. – Не будем заставлять вашего брата ждать.

Перед тем, как выйти из комнаты, Элисон позаботилась о том, чтобы на ее лице не осталось ни слезинки.

Глава 2

Неизменный мрачный интерьер столовой как никогда соответствовал ее внутреннему состоянию. Черные тяжелые шторы преграждали путь дневному свету; темноту разгоняли факелы и свечи, от обилия которых воздух становился удушливым и жарким. Слуги спешно сновали вдоль стола, выставляя различные блюда. Жаркое, перепелиные яйца, фаршированные овощами и орехами, пироги с капустой и птицей, пирожные с фруктовой начинкой, пудинги и сухофрукты в вине. Любой чужеземец, увидев изобилие еды на столе, подумал бы, что хозяева дома усиленно готовились к наплыву гостей, но пришла одна Элисон. Разговорчивый в ее комнате и молчаливый по дороге до столовой Советник подвел младшую Ричи к столу и склонил голову перед сидящим во главе него Райнером.

– Вы вместе? – Старший Ричи удивленно оглядел их, и его горящий раздражением взгляд задержался на Элисон. – А я сижу и думаю, что же могло задержать тебя в пути, дорогая… Лойт, спасибо, что сопроводил мою сестру. Теперь оставь нас.

Старик откланялся, а вампир щелкнул пальцами, подзывая кого-то из слуг. Для младшей Ричи они все были на одно лицо. Рыжеволосый мальчик резво подскочил к ней и усадил за стол по правую руку от Райнера. Старший Ричи протянул руку к Элисон и грубо потрепал за щеку. Прикосновение вампира обдало ее кожу холодом, будто она стояла в открытых дверях склепа.

– Это платье тебе к лицу, – оценил ее внешний вид Райнер. Рубиновые голодные глаза подолгу задерживались на шее младшей Ричи. «Он говорит о платье, – подумала Элисон, – но думает совсем не о нем…» – Великолепная вышивка! – продолжал восхищаться вампир. – Очень искусная работа. Голубой цвет так подходит к твоим волосам…

«Белый цвет волос подошел бы еще лучше», – угрюмо подумала она, вспоминая свои внешние изменения после пробуждения силы. Но Райнер ожидал от нее вежливого ответа, поэтому младшая Ричи поспешила поблагодарить его за комплимент.

– Ты уже хорошо спишь, милая? – спросил он с заботой, на которую был не способен. Элисон не засчитала ему попытку притвориться хорошим братом. – Кошмары больше не беспокоят тебя?

– Нет, не беспокоят, – солгала она без зазрения совести.

Райнер одобрительно качнул головой, но рукой махнул небрежно – подоспевший по его жесту слуга плеснул ему в чашу красную жидкость.

– Моей сестре тоже налей, – приказал вампир, к удивлению Элисон.

– Прежде ты не разрешал, – благоразумно напомнила она. Какое-то дурное предчувствие овладело ею.

– То было раньше. Сейчас я хочу, чтобы ты разделила со мной этот прекрасный напиток. Ведь ты стала совсем взрослой! Пора мне пересмотреть некоторые правила.

Он растянул бледные тонкие губы в неприглядной улыбке. Младшая Ричи протянула руку к наполненной чаше. Вино никогда ей не нравилось, потому что красный цвет напоминал кровь, которую любили ее старшие братья. А еще вкус. Он не всегда оказывался приятным. Но делать нечего – придется пить.

– Выпьем за нас и за будущее нашего великого дома! – с излишней торжественностью объявил Райнер и, глядя Элисон в глаза, сделал глоток. Она повторила за ним, и уже после первого глотка у нее закружилась голова.

– Как тебе? – спросил вампир, облизывая свои красные от вина губы.

– Очень вкусно, – ответила младшая Ричи и на сей раз не обманула. Вино оказалось сладким: вкус мягко раскрывался на языке благодаря корице и меду, украсившим благородный напиток. Сделав еще один глоток для приличия, Элисон отставила чашу и обвела растерянным взглядом многочисленные блюда перед собой. От большого выбора разбегались глаза: она никак не могла решить, с чего же начать.

– Здесь все для тебя, дорогая, – сказал Райнер, перехватив ее взгляд, бегающий от одной тарелки к другой. – Повара трудились с самого рассвета, чтобы угодить моей милейшей невесте. Если хорошо поешь, я позволю тебе взять большую порцию клубничного мороженого. Все, как ты любишь.

Голод вперемешку с желанием искрился в его глазах. Он хочет, чтобы она поела, чтобы затем самому полакомиться ею… «Сытая жертва вдвойне вкуснее», – как-то раз сказал ей брат. Райнер следил, чтобы Элисон всегда ела досыта с тем, чтобы она смогла пережить очередной укус. Но раньше такое количество еды для нее одной не готовили. Что это – радость от того, что его сестра вернулась домой или же очередная ловушка?

Младшая Ричи положила себе в тарелку кусок пирога с капустой и немного икры. Повара полили пирог грибным соусом, сделав его корочку нежной и мягкой. В искусстве приготовления еды в доме Ричи знали толк. После побега Элисон вспоминала готовку Ко?вуна и всех других, благодаря кому она ела вкусно и сытно в этих стенах. Временами, когда им с Киото становилось нечего есть, младшая Ричи даже начинала сожалеть, что они сбежали.

Тяжелый взгляд Райнера не давал ей расслабиться. Вампир потягивал вино и следил за ней, ожидая, что она допустит ошибку в поведении за столом. «Он думает, что я все забыла, пока путешествовала, – решила младшая Ричи про себя, запивая еду апельсиновым нектаром. К вину она решила больше не прикасаться. – Но он ошибается. Я ничего не забыла». Братья, напротив, делали вид, будто ничего не произошло. Все, что они сделали, вернувшись домой вместе с Элисон, – это посадили ее под замок, запретив покидать комнату. Все выглядело так, словно она наказана за какой-нибудь несерьезный проступок. В пещерах подземного города младшая Ричи размышляла над тем, что братья могут с ней сделать, если найдут… и каждый новый способ наказания, который Хейки и Райнер могли придумать для нее, пугал девушку все больше.

Вампиры славились своей безжалостностью, но ее братья, как она думала, превосходили в жестокости всех. Хейки доказал это, убив ее, совершенно безоружную и беспомощную. Если в безумной горячке он совершил убийство той, которую, по его словам, беззаветно любил, то на какие зверства он способен пойти с холодной головой? А про Райнера с его страстью к издевательствам Элисон и думать не хотела. И все-таки… Они до сих пор ничего ей не сделали. Все еще впереди, невесело сказала младшая Ричи самой себе и уже без особого аппетита доела все на своей тарелке. Райнер неодобрительно посмотрел на нее.

– Ты очень мало съела, – заключил он. – Посмотри, сколько здесь еще еды.

– Так что же, мне придется съесть все блюда без исключения?

Ее тон не понравился вампиру – она увидела, как в алых глазах закипал гнев.

– Если я прикажу, то ты съешь их все, – проговорил он нарочито медленно, чтобы она расслышала каждое слово. – Съешь еще что-нибудь. Этого будет достаточно, чтобы…

– Чтобы ты мог испить моей крови, – мрачно закончила за него Элисон.

Прежде чем стеклянная чаша в его руке треснула, она уже знала, что произойдет. Райнер выражал свои эмоции через насилие: он выплескивал на других ярость, чтобы скрыть разлад с самим собой, борьбу с человечностью и слабостью, оставшиеся в нем после превращения. Вино расплескалось, осколки перемешались на столе, огни свечей бешено заплясали. Слуга ринулся вытирать капли, но Райнер остановил его и прогнал вон, предварительно выхватив у него из рук полотенце. Младшая Ричи опустила глаза в тарелку, гадая, какую часть ее тела он сейчас ударит. Щеку, не иначе. Или плечо. Но вместо удара вампир протянул полотенце ей.

– Труд поможет тебе забыть о дерзости, – сказал он более чем спокойно. – Хотя бы на время. Ты виновата в том, что все пролилось. Убирай. – Старший Ричи кивнул на полотенце и стал ждать, когда она возьмет его. Элисон хотела, чтобы он целую вечность просидел с протянутой рукой, но только смысла в этом было немного: вампиры не чувствуют усталости.

– В этом виноват ты, а не я. – Она постаралась, чтобы ее голос звучал твердо и уверенно. И все же у нее не получилось сделать его в точности таким, как в коридорах замка. – Тебе и убирать.

Лицо Райнера оставалось бледным и каменным, но в его глазах разверзалась настоящая буря. Он скрутил обеими руками полотенце, разорвав его на крупные лоскуты. Затем он ударил ее – слабее, чем в тот раз, когда она предприняла попытку защитить Дарвина, но все равно ощутимо. Элисон стерпела и это. Не подавая признаков обиды или злости, она молча сидела и смотрела на него. Старший брат поднялся из-за стола и подал ей руку.

– Раз ты закончила, идем, – сказал он.

Такая внезапная перемена в его настроении не могла не насторожить, но девушка подчинилась, и они проследовали в гостиную.

Возле камина с полыхающим зеленью огнем их дожидался Хейки. Он встретил родственников неискренней улыбкой.

– Жаль, тебя не было с нами, – серым голосом бросил ему Райнер. – Ты пропустил такое зрелище!