Сказка о принце. Книга вторая

– Выйти к двери! – рявкнул Гудка. – Назваться!

Охрана насторожилась. На пороге возвигся высокий мужик с окладистой бородой.

– Луи Вежер, башмачник. У меня жалоба, – заявил он угрюмо.

– Слушаем, – равнодушно отозвался лорд Седвик.

– Меня ни за что взяли, – так же угрюмо заговорил мужик. – Не виноват я, а…

– Этот вопрос будет решаться следствием, – оборвал его лорд Седвик, – в ходе дела будет установлена степень вины. Следующий.

– У меня жалоба, – крикнул кто-то из другого конца коридора.

Комиссия обернулась.

– Морис Дырка, – заявил чернявый, похожий на цыгана молодой парнишка. – Осужден на пять лет каторги, жду отправки по этапу. Требую пересмотра дела.

– Подать жалобу в установленном порядке, – бросил лорд Седвик.

– Подавал, но отказали…

– Так в чем же дело? Просьбы касательно содержания в тюрьме есть?

Загомонившие было арестанты мрачно затихли.

Напряженно вслушивавшийся Гудка расслышал еле различимый шепот:

– Ага, им пожалуйся, потом в карцере сгноят.

Слава Богу, высокие гости предпочли эту реплику не услышать.

– Пройдемте дальше, – кивнул лорд Седвик, и процессия двинулась на второй этаж.

Спустя час Гудке стало ясно, что инспеция – обычная, без желания и намерения «накопать». Обед «с тюремной кухни» привел гостей в хорошее расположение духа, вино из личных запасов господина начальника удостоилось похвалы самого лорда Седвика, и Франц слегка расслабился. Окна его кабинета выходили на юг, и к середине дня солнце накаляло комнату, поэтому Гудка открыл окно и задернул плотную портьеру. Лица гостей стали светло-коричневыми, приятный полумрак успокаивал, нагонял дремоту. Снаружи доносился слабый шум.

– Когда будут известны результаты проверки, ваша светлость? – решился спросить Гудка, когда гости отставили в сторону тарелки и, развалившись на стульях, потягивали вино, заедая его фруктами.

– Как только закончит работу господин Маславу, – ответил лорд Седвик. – Но я думаю, господин Гудка, что вас не в чем будет упрекнуть. Право слово, тут не тюрьма, а настоящий рай. Давно я не ел таких щей… наверное, ваши клиенты на воле так не едят, как здесь, а? – он захохотал.

– Стараемся, ваша светлость, – вытянулся Гудка.

– Молодцы, – улыбнулся тот самый военный в штатском, имя которого Гудка от волнения не расслышал, а переспросить потом побоялся – то ли лорд Диколь, то ли лорд Миколь. – Тоже, что ли, к вам попроситься на неделю-другую? Отдохну, а то ведь и спать уже некогда…

– Лучшую камеру обеспечим, – решился Франц поддержать шутку. – Как только надумаете – мы всегда рады, ваша светлость.

– И не мечтайте, лорд Диколи, – притворно нахмурился Седвик, – Его Величество не отпустит. Ему без вас как без рук.

– Как сложно порядочному человеку попасть в тюрьму, – вздохнул лорд Диколи. – И почему я не родился бродягой?

Гудка заулыбался, откинулся на спинку стула. Крикнуть, что ли, чтоб подали еще вина? Бутылка уже почти пустая.

– Однако нам пора, господа, – заметил Седвик, промокая губы салфеткой. – А кстати, что за шум там у вас, господин Гудка? – он прислушался.

– Работаем, ваша светлость, – виновато проговорил Франц. – Конечно, виноват, затянули мы в этом году с сортировкой, но ведь и улов большой, за день не управиться.

Седвик вопросительно приподнял бровь.

– Набрали нынче многовато, – пояснил Гудка, – но перед Пасхой всегда так. С теми, кто поважнее, разобрались уже, да вы сами увидите, в бумагах все законченные дела обозначены. А мелочь всякая – уличные хулиганы там, мелкие карманники, кто впервой, попрошайки или кто в драке задержан – вот они пока остались. Так что теперь мы с ними возимся, кого куда.

– Интересно, – заметил Диколи, – и кого куда?

Гудка неопределенно пожал плечами.

– Да с ними-то обычно разговор простой – выпороть да выпустить. Если опять попадутся – в рудники. Их, в основном, баб много – проститутки там, нищенки, а мужиков пристойных мало – так, старики да калеки. Раз в три месяца мы, чтоб не возиться, всех разом порем да отпускаем. Но много их нынче, не успели управиться… мы, уж простите, вас завтра ждали.

– Без суда и следствия порете? – усмехнулся Диколи.

– Возиться еще с ними, – махнул рукой Франц.

– Не желаете взглянуть? – спросил Диколи лорда Седвика.

Тот поморщился:

– Насмотрелся. А вы любопытствуете?

– Да, хотелось бы. Мне мысль пришла в голову: не пополнять ли ряды наших доблестных воинов за их счет тоже? Как вы думаете, господин министр внутренних дел?

Седвик нахмурился.

– Мы уже отдали вам каторжников из половины лагерей, лорд Диколи, и все осужденные за убийство отправляются вместо виселиц в действующую армию. Не многовато ли будет? Кто-то должен работать и внутри страны. Но, в общем, лучше мы обсудим этот вопрос на заседании Совета… или в приватной беседе. Господа, не пора ли нам ехать?

Диколи поднялся.

– Благодарю вас, господин Гудка, соус к мясу был выше всяких похвал. А я бы все-таки хотел посмотреть на этих ваших… сортируемых. Господа, составьте мне компанию, а потом уже и поедем.

Комиссия спустилась во внутренний двор.

Несмотря на шум и гам, там царил довольно строгий порядок. Три палача работали у расставленных по периметру дворика столбов; дюжие охранники споро заменяли уже высеченных жертв на другие, не обращая внимания на крики и быстро и безжалостно пресекая попытки сопротивления.

– А баб куда? – спросил Диколи, с любопытством присматриваясь к молоденькой девушке, отчаянно рыдавшей у столба.

– По мастерским, в монастыри, кого в работные дома. Только ведь бегут, стервы, обратно на улицу. Сколько раз попадались уже поротые, а куда их? Не мужики, их в рудники отправлять – возиться только, мрут, как мухи.

– Да, улов велик, – заметил Диколи, медленно обходя двор. Остальные нехотя двинулись за ним. – Я и не знал, что в Леррене столько смутьянов.

– Да, порядочно накопилось, ваша светлость. Видите – все трое моих молодцов разом. Обычно-то они посменно, двое работают – третий отдыхай. А тут пришлось припахать… чтоб не возиться долго. Ну да они не внакладе.

Лорд Седвик украдкой зевнул, прикрыл рот рукой. Гудка обтер ладонью потное лицо. Жарко.