Негаданно-нежданно, или Учебник для оперативника

– Мать, иди отдыхай, устала небось.

– С чего ты такой внимательный стал?– я натирала бока птичке чесночком.

– Я понимаю, после напряженной недели опрокинуть кружку -другую пенного, но чтоб курицу купать, поверь, это слишком. Давай отложим все на завтра.

– Это рецепт такой, -я рассмеялась. – Все, дуйте с кухни, будет готово – позову.

Запах вкуснятины был необыкновенный. Аромат курочки перебивал даже чесночную душистость пампушек. Дети и две мои собаки, той-терьериха Соня и бело-пушистый, как белое облачко, цверкшнауцер Шерман толклись под дверью моей кошеварни, словно опасаясь пропустить что-то невероятно интересное. Мне всегда нравилось заниматься домашним хозяйством. Так, чтобы пахло пирогами, ванилью, наваристым борщом.

Собаки – это вторая моя страсть. Нет, не то, чтобы я занималась разведением, но я не могу удержаться, чтобы не чмокнуть пушистый, с легким ароматом молока, затылок моего хвостатого белоснежного цверга, когда он встречает тебя у порога. Даже не кушает, пока я не вернусь с работы. С шести вечера сидит на подоконнике на кухне и скулит во весь голос. И если окна открыты, то обычно мне начинают звонить соседи, когда я же я вернусь, собака умирает от горя и переживают, вдруг что-то с ним случилось.

Зато когда я возвращаюсь, и неважно, дома дети или нет, я сражу после входа сажусь на маленькую скамеечку у входа, иначе пушистая компания просто собьет с ног. И на ближайшие десять минут в коридоре выстраивается очередь, обычно по старшинству. Сначала нужно погладить повизгивающих от восторга собак, причем одновременно, потому что если одного погладишь, второй рыдает в голос. Потом доча- прыгает на шею, виснет, и лишь в заключение сынулик подойдет и скажет "Привет". Без лишних телячьих нежностей. Взрослый! И только потом я, облизанная и расцелованная, изрядно упревшая, если дело происходит зимой, имею право разуться, снять пальто и шапку.

Всегда стараюсь находить время с ними погулять. Смешно гулять зимой с собаками по снегу.

– Дети, смотрите, Шерман как спецназовец в маскхалате! Его самого не видно, только поводок по дорожкам движется!

Девчонки и впрямь не обманули, курочка получилась, что надо! Сочная, с хрустящей корочкой! Обмыв руки от муки, я достала ее из духовки. От тянувшегося аромата у собачек все же случился голодный обморок. Я всегда так говорю, когда они начинают истошно мяукать и поскуливать, словно бразильские пушканы из ближайшей подворотни. Дети одновременно со стереоэффектом мне пытались рассказать о прошедшем дне. И если отвечаешь одному, обижается другой. Каждый раз мне приходиться объяснять, что ушей у меня двое, а ром все-таки один, поэтому и отвечать буду по очереди.

В двери почти не слышно в таком гвалте зацарапались.

–Дети, откройте, у меня руки заняты,– послушался топот и мерно забубнел Лешкин низкий голос.

Я выглянула в коридор, где торопливо стаскивал с себя кипельно белые летние кроссовки Звонарев. Он поднял голову и я, едва взглянув на него, расхохоталась! Это невозможно! Я предполагала, что мужская растительность на лице может изменить внешность, но чтобы так! Передо мной стоял чистый боевик: лысая, словно коленка младенца, голова и густеющая черная борода.

– Я – как знал! На вкусняшку!

–Мой руки и с нами за стол! Маша, дай чистое полотенце!

– Да ладно вам разводить церемонии. !Я по-оперски – об себя!

Маша удивленно захлопала глазами и протянула ему полотенце с зайками:

–Перестаньте, что у нас этого добра нет!

Дети быстро поели и унеслись в комнату смотреть новый фильм. На кухне остались я и Лешка.

– Ну что, ты ездил на встречу с заказчиком?– я убирала со стола посуду, наливала чай в новые чашки и мне не терпелось узнать все подробности – Звонарев на целых десять дней уезжал в командировку.

Дым в тот день, когда Звонарев спешно готовил документы, был крепко не в духе. Хрулев от всей души схлопотал за то, что следователи забыли опросить какого-то важного для дела свидетеля по сбыту героина, а свидетель возьми да и опрокинь тапки. Все, доказуха завалилась, жулика отпускают под подписку о невыезде. Парень оказался не промах и сквозанул в неизвестном направлении. И верно, что ему эта подписка. Так, разве что для исполнительных пионерок. А для хлопчика, которому светит в лучшем случае десятка за крупный размер в условиях изоляции как журнал «Мурзилка» для детсадовца.

Чемоданы сложить не успели, как вручили на подпись приказ на командировку, в руки – по командировочному удостоверению и в путь за тысячу километров.

– Носились по Питеру, как блохи на свадьбе. Ребята местные нам, конечно, подсобили здорово. В адресе залегли, где Мурашкин должен быть появиться, по очереди его карулили, чтобы не засветиться. Там его мамашка жила в общаге, пришлось тусить в майке-алкоголичке и в заношенных джинсах. Я их, кстати, в секонд-хенд прикупил. Полезный, оказался магазинчик. Главное, воняло от этих шмоток как надо: пивом и немытым телом. Фу, до сих пор противно. Мне кажется, что до их пор не мог отмыться.

–Где вы остановились? Там же, в общаге?

– Нет, там все друг друга знают, приметно. Я и с Хрулев расквартировались в одной комнатушке по соседству в общежитии, вроде как к друзьям приходили, по очереди слонялись по коридору, покурить, пивас открыть. Теперь видишь, какая борода выросла! Бриться там было не с руки. Игореха приехал, чуть ли не на вокзале побежал бриться! Он был похож на старика Хоттабыча из фильма, помнишь сказку? Длинная жидкая бороденка рыжего цвета! Я до сих пор не понимаю, как его жена домой пустила такого редкостного красавца!

Я расхохоталась:

– Да-да, там еще заклинание забавное было! И что дальше?

– Дальше самое интересное. Мы Хрулевым, как два вонючих тузика, тремся в общажке. Ребята нам сообщают, что он с матерью договаривается о встрече, но не идет и не идет. Я уж думал, что прохлопаем парня. Вышел я как-то покурить на общий балкон. Подходит ко мне мужичок, просит закурить. А сам меленький такой, я вначале думал, что подросток. И говорю – а тебе восемнадцать есть? а он мне в ответ тонким голоском, почти бабским, мол, да, в этом году сорок исполнилось. Я чуть не упал. Разговорились понемногу. Я так осторожно спрашиваю про нашего беглеца. А он мне, представляешь, рассказывает, что наш крендель уже с пару часов отсиживается у мамки и комнате. Влез чрез окно, наверное. Главное, откуда мужичок знает. Говорит, мамашка дала денег, чтобы купил водки, колбаски и сигарет. Он смотался, принес, а когда в двери протягивал пакет с покупками, краем глаза узрел мужика, а на руке наколочка такая приметная. Я еле выдержал, чтоб не сбежать сразу. Но вдруг не он, а полюбовник к мамке явился. Расконспирироваться не входило в планы. Я Хрулева под руку и вперед. Тарабаню в дверь, Игореха на меня так глянул и улыбается.

– Почему?

– Да пальцем по лбу стучит, говорит: кто в общаге церемонится! Стукнул для приличия по косяку и ввалился в комнату. Это нам и помогло. Я только этого шустрого кренделя успел за ногу прихватить. Эта сволочь отбивается второй ногой. Мамашка раскраснелась, зубами в Хрулев вцепилась.

Я не знаю, с кого первого начинать. Игореху спасать, крендель больно шустрый, вывалиться с окна, лови его потом по России. И Игорька жалко, видно, что крепко держит его баба. Хорошо, что питерские шли к нам, вроде как товарищи на пиво, услышали шум и без всякого стука ввалились в комнату, отбили Игореху, потом вместе с ними втянули кренделя с подоконника и скрутили наручниками. Ты теперь понимаешь, что борода мне теперь нужна! Синяков наставил этот гад, жуть!

– Я и думаю, с чего ты в рубашке с длинным рукавом. Что там по Василькову?

– Переносит он встречу. Уж третий раз. Или денег нет, или боится. Но скорее всего проверяет. На вечер забились. Не хочется, чтоб соскочил. Если не поверит нам, найдет кого-то другого.

– Как вы тут без меня управлялись? – Звонарев потянулся за еще за одной плюшкой.

– В принципе, все в порядке. В отделе спокойно. Но ты знаешь нашего Мочалкина – ни дня без приключений!

– Что, опять собака что-то слопала у пассажиров?– Лека фыркнул.

– Нет, это было бы слишком просто! Андрейка не повторяется в подвигах!

– Что на этот раз? Ну-ка, удиви!

– Сижу дома, может, впервые в жизни пришла домой в восемь . Только искупалась, переоделась, отыскала в холодильнике затерянный кефир и затеялась печь детям блины. Слышу, звонок на мобильник. А у меня на него особая мелодия стоит, если помнишь.

– Ну-ну, не томи.

– Так вот, звонит, и чувствую, что в истерике.

– Да уж, Мочалкина вывести из себя сложно, если, конечно, дело не касается собак!

– Я ему-Андрей, что случилось? А он сопит и заикается. Оказывается, направляют его накануне в командировку, на конкурс кинологов. Само собой, форма должна быть с иголочки, а какая там у кинологов форма после вольеров! Отпросился на час и рванул в магазинчик форменной одежды, помнишь, тот, на остановке троллейбуса?

– Да я там постоянно Григоричу звезды покупаю. Куда он их девает, не знаю!

– Заскочил, значит, Мочалкин, в магазин, набрал разных вариантов-полевка, брюки, китель и так, рубашки по мелочи. Размер подобрать сложно, шьют на стандартных людей, а у нас все нестандартные. А пришел-то в старой форме. Снял ремень с кобурой, повесил на гвоздик, снял рубашку и так далее, и ну давай примеряться. Крутился перед зеркалом, крутился, отобрал себе несколько вещей и тут ему звонит дежурка, мол, шеф тебя ищет, приказ подписали на командировку, срочно чтоб пришел забрал и отнес на регистрацию. А шеф- это дело серьезное. Мочалкин как по тревоге натянул на себя все, что наел на гвоздике, выскочил к кассе, оплатил и рванул в отдел, за час получил командировочные, собрал себя и собаку и прыгнул в поезд. Опомнился о том, что чего-то не хватает уже в поезде, когда позвонила дежурка!

– Да ладно! Потерял пистолет?

– Не потерял! А оставил на гвоздике в примерочной с кобурой под вещаи, неподошедими по размеру!

– Это шок! Сердечный приступ не получился?

– Нет, он знает, что позвонить можно только доверенным лицам. И что ты думаешь! Пришлось мне выключать печку, прятать сковородку в шкаф и на машине мчаться в магазин, хорошо, что он работает до девяти вечера. Я в примерочную -естественно, пусто. К продавцу, так и так, был наш сотрудник, забыл ремень и кобуру, про пистолет молчу, чтоб не спугнуть. А он- нет, ничего не было, ничего не находили! Вот гад такой! Я достаю ксиву, показываю и говорю, что мой дорогой друг. Я настойчиво предлагаю вспомнить и отдать то, что забыл на сотрудник. Иначе я вызываю дежурный наряд, мы находим у вас пистолет в ходе обыска и вам светит серьезная статья за хранение огнестрельное оружия. Арест и десять лет за решеткой.

Лешка рассмеялся: