Сборник. Верианские хроники

Не успел я деликатно унизить собеседника убийственным возражением, как это принято на королевских приемах, Милена снова удивила нас обоих.

Шагнула к Мею, гневно сверкнула глазами, вздернула детский носик. Такая маленькая рядом с исканцем и такая решительная. Я невольно залюбовался.

– Послушайте, принц Мейлордин! – процедила сквозь зубы Милена: – Не принц Рэммильер, а я сама выбираю с кем и когда общаться. Давайте поясню на пальцах. Не то складывается впечатление, что вы слушаете и слышите только себя. Принц Рэммильер в день нашего знакомства повел себя ничуть не лучше вашего.

Сердца екнули и замерли от равнодушно озвученной землянкой правды.

– Однако стоило лишь сообщить, что я не желаю видеться с ним впредь, принц Рэммильер принял мое требование.

Я снова задышал – все не так ужасно и тоскливо, как представлялось секунду назад.

Милена, меж тем, продолжала и в ее спокойном голосе звенело куда больше силы, нежели в самых яростных боевых кличах моих соперников по эн-бо.

– Принц Рэммильер нашел в себе достаточно уважения, чтобы не настаивать на встречах. И предложил их лишь тогда, когда сама выразила готовность. Вы же действуете, откровенно пренебрегая моими просьбами и комфортом, что лишний раз подтверждает правильность моего выбора спутника. А теперь позвольте нам спокойно позавтракать или в вашей стране это неприемлемо?

Мей обалдело смотрел на землянку, судорожно моргая. Я, кажется, тоже. Милена взяла меня под руку.

– Рэм? Мы идем или нет? – кивнула в сторону двери столовой.

– Конечно, – улыбнулся я и завел ее в помещение, оставив пораженного соседа у дверей.

Немудрено, что Милена – единственная для двух верианских принцев. Эта женщина справилась бы с ролью королевы без особых усилий, затмив манерами и величием сотни монарших дочерей.

Предательская улыбка не желала сходить с лица, когда мы подошли к анаконде столов с верианскими блюдами. Еще недавно я полагал, что согласию Милены общаться со мной и категоричному отказу – с Меем – обязан исключительно первенству знакомства. Мы увиделись днем раньше, а землянка предпочитала компанию одного принца компании двух. И только после знаменательной встречи с исканцем дошло. Не случай пофартил мне, Милена сознательно выбрала того, кто прислушивался к ее пожеланиям и требованиям. Почему я вел себя иначе, чем Мей? Я и сам не знал. В те минуты действовал на инстинктах, почти не соображая. Эмоции созревания затмили разум.

– Рэм? Ты в порядке? – озаботилась Милена, обнаружив, что сжимаю в руках поднос и молчу.

– Да, – расплылся я в глупой улыбке. Она обо мне тревожилась! – Давай расскажу про блюда, – поспешил предложить то, что должен был сделать еще пару минут назад. – Вот смотри. Все кушанья разделены на три группы. Легкий завтрак – вроде ваших мюсли и йогуртов. Калорийный завтрак – вроде ваших яичниц, каш, омлетов, сосисок… Ну ты поняла. И сладкий – булочные изделия. Какой предпочитаешь?

– Уж точно не каши, – хмыкнула Милена, призадумавшись. – Я так поняла «вроде ваших омлетов и котлетов» это белковое?

Я кивнул, так и не сумев стереть с лица глупую улыбку, которая, наверняка, напоминала землянке о моем идиотском подростковом поведении. Меня переполняли новые эмоции, никак не желая признать верховенство самоконтроля. Милена общалась иначе, чем прежде. Выглядела куда более раскованной, шутила, обсуждала проблемы, спрашивала совета. Волнение в обществе землянки неминуемо усиливалось. Хуже того – я тешил себя крохотной надеждой, что она хотя бы рассмотрит бешеного верианца в качестве спутника.

– Мне нравится мучное… Напоминает наши булочки… – Милена подошла к столу и принялась изучать выпечку.

– Вот, эти, розовые – старгоды, похожи на круассаны, – пояснил я. – И там все отлично совместимо с твоим организмом. Вон те, местреллы – очень сладкие, с цветочным нектаром, у вас он называется медом. Тоже подходят землянам полностью.

Милена чуть скривилась.

– Ой, я не хочу слишком сладкое. А вот слоеное очень люблю.

– Какое еще тесто любишь? – поинтересовался я.

– Хм… Сдобное, но редко.

– Тогда давай пройдемся по слоеному, – сориентировался я и перечислил дюжину видов выпечки. Милена даже рот приоткрыла. В итоге, взяла четыре типа булочек, три чашки мятного чаю и вчерашний набор ягод.

– Опять забыл про себя! – возмутилась, подняв на меня глаза.

Я усмехнулся. – С тобой почему-то и впрямь об этом не думаю, – признался честно.

– Так не пойдет, – посерьезнела землянка. – Либо ты будешь нормально питаться, либо придется мне есть в каюте! Одной! И да, это шантаж!

– Милена… Мне безумно приятна твоя забота в любом виде, включая шантаж и требования, – кивнул я, прилагая все больше усилий, чтобы не улыбаться во весь рот.

– Ты просто меня плохо знаешь, – чуть вздернула носик она. – Еще на стенку полезешь от моей заботы.

Меня накрыло… Желание обнять ее, прижать к себе и не отпускать вынудило дернуться навстречу землянке. Милена выражалась так, словно планировала наше общее будущее.

– Возьмешь белковое? – она склонила голову вбок.

Оставалось лишь согласно кивнуть. Я положил себе несколько эрров – что-то вроде сосисок из разных видов мяса, но с примесью овощей, и омлет из яиц наших птиц. На вкус они ближе всего к перепелиным. Из напитков выбрал травяную настойку.

Перехватил у Милены поднос – она опять намеревалась тащить его сама – и лично выбрал столик. Не совсем в углу, но и не в центре. По лицу землянки становилось ясно, что она довольна.

Я расставил блюда и подвинул Милене стул. Она усмехнулась.

– Давненько не общалась с интеллигентными мужчинами, – откомментировала, присаживаясь.

В груди кольнуло. Уж мне-то сам бог велел блистать в присутствии Милены отличным воспитанием! Но я слишком «поплыл» в эйфории от ее близости, и вел себя не лучше иного базарного торгаша. Тоже мне принц!

Много лет назад, когда мне исполнилось сто, отец, вместе с кузенами, отправил в школу зрелости. Там нам объясняли, как обходиться с женщиной, как ублажить ее в постели, как справляться с первыми днями гормонального бунта. Честно говоря, большую часть науки благополучно прослушал, играя с кузеном Эйзленгейром в паднургу – нечто вроде земного морского боя. Казалось – к чему все это? Настанет день встречи с единственной и каждый из нас непременно поразит ее царственной красотой, обаянием, королевскими манерами. Что мы понимали, глупые мальчишки? Я подавил вздох, взявшись за завтрак. Несколько дней почти без пищи – я перекусывал лишь в обществе Милены – вернули хороший аппетит. Землянка с удовольствием следила за тем, как поглощаю блюда, неспешно отрывая тонкими пальцами кусочки выпечки и отправляя в ротик. Я старался не фокусироваться на нем, чтобы снова не выпасть из реальности.

– А что делают ваши женщины, если обнаруживается, что они единственные для нескольких мужчин? – вдруг полюбопытствовала Милена.

Я пожал плечами, отложив вилку, потому что тарелка уже опустела.

– Каждая действует по-своему. Одни позволяют мужчинам ухаживать за собой совместно, ожидая поощрения кого-либо одного. Другие стараются встречаться с ними по-отдельности. Третьи…

– Рэм, – вмешалась Милена. – Ты же говорил – они чувствуют единственного тоже?

– Да, – подтвердил я.

– Тогда зачем встречаются с другими?

Признаться, вопрос поставил меня в тупик.

– Иногда среди ухажеров просто нет единственного, – задумчиво начал я: – Иногда… ну разве плохо, если вокруг тебя постоянно находятся несколько мужчин? Угадывают малейшие желания, делают подарки, приятные жесты?

Губы землянки скривились:

– Как-то это непорядочно с их стороны, – рубанула она. – Практично, но некрасиво.

– Не все такие удивительные как ты, – выпалил я, поздно сообразив, что снова жертвую хорошими манерами в пользу подростковой восторженности. – В смысле женщины, как и мужчины всякие, – поправился поспешно. – Кто-то полагает, как и ты… Другим нравится, когда вокруг них вьются ухажеры… если я правильно применил ваш термин.

– Правильно, – кивнула Милена, чуть нахмурившись. – Ладно, будем считать, что не все ваши женщины такие. Не то они здорово упадут в моих глазах. А королевы на Миориллии правят? Или только короли? – неожиданно сменила тему землянка.

– Правят, – я глотнул настойки. – И даже нередко. Если принцы династии не соединяются с единственными, или принцесса первой находит пару, трон наследует она.