Иной среди зелёных Путь Крови и Магии: Начало

С его смертью на меня обрушилось не только горе, но и тяжкое бремя. Я стал наследником престола, будущим вождем клана Кровавого Топора. Но готов ли я к этому? Смогу ли я вести за собой орков, вести на смерть, как это делал мой отец, как делал мой брат? Нет. Я не хочу этого. В моей душе нет места для бессмысленной жестокости и ненависти. Мой путь другой. И теперь этот путь становился не просто моим личным выбором, а ответственностью перед всем кланом. Но как мне изменить то, что укоренилось в сознании орков на протяжении многих поколений? Как убедить их в том, что есть другая жизнь, кроме войны? Задача казалась непосильной, но у меня не было другого выбора. Я должен был попытаться. Ради себя, ради памяти брата, ради будущего моего народа. И пусть боги этого мира будут мне судьями в моих начинаниях.

Глава 5: Первый контакт с магией

После поражения мы вернулись в лагерь. Атмосфера была гнетущей. Орки зализывали раны, как в прямом, так и в переносном смысле. Повсюду слышались стоны раненых, приглушенные рыдания тех, кто потерял близких. Шаманы колдовали над больными, используя свои грубые, но иногда действенные методы лечения. Запах крови смешивался с запахом трав и снадобий, создавая тяжелую, удушающую атмосферу.

Я сидел в стороне от общего гула, погруженный в свои мысли. Смерть брата и груз ответственности, внезапно обрушившийся на мои плечи, давили тяжелым гнетом. Как мне, чужаку в этом мире, изменить вековой уклад жизни орков? Смогу ли я направить их ярость в другое русло, подальше от бесконечной войны и разрушения?

И тут я почувствовал это снова. Странное, незнакомое ощущение, которое уже возникало у меня раньше, во время битвы. Словно тонкие нити невидимой энергии пронизывали мое тело, вызывая легкое покалывание в кончиках пальцев. Оно было слабым, едва уловимым, но настойчивым, как назойливая муха. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на этом ощущении, понять, что это такое.

В этот момент мимо меня пробегал гоблин, один из тех мелких и ю?рких прислужников, которых орки держали для выполнения грязной работы. Он был похож на многих других в лагере – низкорослый, тощий, с остренькой мордочкой и бегающими глазками. Из-за порванной штанины виднелась ссадина на коленке, видимо, следствие недавнего пинка. Неожиданно, словно толчок извне, меня потянуло к нему. Не физически, конечно, а как-то иначе, необъяснимо. Я инстинктивно попытался усилить это ощущение, направить текущие сквозь меня нити энергии в сторону гоблина.

И тут произошло невероятное. Мир вокруг меня смазался, потерял четкость, а в следующий момент я увидел лагерь орков совсем другими глазами. Я смотрел на все снизу вверх, с высоты роста гоблина. Орки, которые раньше казались мне огромными, теперь выглядели настоящими величинами. Я видел своё собственное тело, сидящее неподалеку, но воспринимал его как нечто чужое, незнакомое.

Я мог слышать мысли гоблина, его страхи и желания. Он боялся наказания за то, что слишком медленно выполнял поручение одного из орков, и мечтал о куске жареного мяса, который надеялся стащить с общего стола. Это было невероятно! Я находился в его теле, видел его глазами, чувствовал его эмоции.

Но продолжалось это недолго. Всего несколько секунд. Потом меня словно выдернуло обратно в свое тело. Я снова сидел на земле, ошеломленный и возбужденный произошедшим. Это была магия! Та самая магия, о которой я читал в книгах и которая, как я теперь понимал, была реальна в этом мире.

Этот короткий опыт перевернул все мое мировоззрение. Я понял, что обладаю силой, которая может изменить мою судьбу и, возможно, судьбу всего моего клана. Магия стала моим козырем, моим секретом. Теперь мне нужно было научиться управлять этой силой, развивать ее, чтобы использовать для достижения своих целей. И я был полон решимости сделать это. Ведь теперь у меня была не только цель, но и средство для ее достижения. Путь был полон трудностей и опасностей, но я был готов идти по нему, ведомый светом надежды и магией, пробудившейся в моей душе.

Глава 6: Железная дисциплина

Солнце ещё не взошло, а лагерь орков уже окутывала предрассветная дымка. Пока большинство зеленокожих храпело в своих логовах, я пробирался сквозь спящий лагерь, стараясь не шуметь. В эти ранние часы я был предоставлен сам себе – идеальное время для тренировок.

Тело орка – мощный инструмент, но оно требовало огранки. Мои прежние представления о физической подготовке были бесполезны здесь. Нужно было не просто стать сильнее, а стать сильнее как орк.

Первым делом – выносливость. Я выбирал самые крутые склоны холмов, окружавших лагерь, и бегал вверх и вниз, пока лёгкие не начинали гореть огнём, а ноги – подкашиваться от усталости. Камни, которыми была усеяна земля, то и дело норовили выбить меня из равновесия, но я упорно продолжал двигаться, превращая каждый подъём в испытание, а каждый спуск – в тренировку ловкости и координации. Постепенно моё дыхание стало ровнее, движения – увереннее, а мышцы – крепче. Я учился чувствовать своё тело, каждый его мускул, каждую связку.

Затем – сила. Я находил огромные валуны, которые с трудом мог сдвинуть с места, и поднимал их, приседал с ними, толкал вверх. Мышцы рук и спины ныли от непривычной нагрузки, по зеленой коже ручьями стекал пот, смешиваясь с грязью и пылью. Но я не останавливался. Я знал, что только преодолевая боль и усталость, можно стать по-настоящему сильным. Со временем камни становились легче, подъёмы – проще, а моё тело – выносливее.

Когда солнце поднималось выше, и в лагере начиналось движение, я переходил к тренировкам с оружием. Грубый, тяжелый топор, казавшийся поначалу неуклюжим и неповоротливым, постепенно становился продолжением моей руки. Я учился наносить удары с разной силы и под разными углами, отрабатывал блоки и уклонения. Старый орк, по имени Борг, когда-то слывший одним из лучших воинов в клане, а теперь хромающий на обе ноги калека, наблюдал за моими тренировками с угрюмым одобрением. Иногда он не выдерживал и, несмотря на свои раны, показывал мне особо хитрые приёмы, которым не учили молодых воинов. Эти уроки были бесценны.

Помимо топора, я осваивал меч, короткий и широкий, приспособленный для ближнего боя, и лук – грубо сделанный, но мощный, способный пробить толстую шкуру. Стрельба из лука требовала особого навыка – нужно было учитывать силу ветра, расстояние до цели, вес стрелы. Я часами практиковался, выпуская стрелы в деревья, камни, а позже – в специально сделанные из шкур и соломы мишени. Мои стрелы не всегда попадали в цель, но с каждым днём моя меткость улучшалась. Я учился не просто стрелять, а чувствовать лук, чувствовать стрелу, словно они были частью меня самого.

Тренировки изматывали, но я знал, что не могу останавливаться. В этом мире выживает сильнейший. И я должен стать сильным, чтобы выжить. Сильным не только телом, но и духом. Ведь впереди меня ждали еще более серьезные испытания, чем изнурительные тренировки. И я должен быть к ним готов. Каждый мускул моего тела, каждая капля пота, каждая ссадина и синяк были ступенью на пути к моей цели. И я упорно шёл вперед, превращая себя в оружие, выкованное в огне упорства и закаленное в холоде одиночества.

Глава 7: Игры разума

Физическая сила была важна, но я понимал, что в этом мире, где магия переплетается с реальностью, мой главный козырь – это пробудившийся дар. "Скачки", как я мысленно окрестил способность перемещать своё сознание, стали неотъемлемой частью моей жизни, объектом тщательного изучения и непрерывных тренировок.

Каждый день, найдя укромное место, подальше от любопытных глаз, я погружался в себя, пытаясь раздуть тот едва заметный огонек маны, что тлел в глубине моего существа. Это было похоже на попытку разжечь костер от одной единственной искры – мучительно сложно, требующее огромного терпения и концентрации.

Первые "скачки" были краткими и неконтролируемыми. Я выхватывал лишь обрывки чужих ощущений, калейдоскоп звуков и запахов, не успевая ничего толком понять. Но я был настойчив. Я пробовал снова и снова, пытаясь удлинить время пребывания в чужом теле, сделать его более осознанным.

Сначала я выбирал простых существ – мелких зверьков, населявших окрестности лагеря. Переместившись в тело юркой полевой мыши, я с удивлением воспринимал мир, полный запахов, недоступных моему обычному восприятию. Трава казалась гигантским лесом, а каждый камень – неприступной скалой. Я чувствовал страх мыши перед хищниками, её неудержимое желание найти пищу и спрятаться в норе. Потом были птицы. Ощущение полета, головокружительная высота, острый взгляд, замечающий мельчайшие детали на земле – это было непередаваемо.

Затем я перешёл к более сложным целям. Гоблины – мелкие, трусливые создания, живущие на задворках орочьего общества. Их мысли были примитивными, наполненными страхом перед сильными и желанием урвать кусок получше. Находиться в их телах было неприятно, но полезно. Я узнавал много интересного о жизни лагеря, о слухах и сплетнях, которые не доходили до ушей орков.

Следующим шагом стали орки из других кланов, приходившие в наш лагерь для торговли или переговоров. Это было рискованно, но я понимал, что только так смогу узнать об истинных намерениях других кланов, о том, как они относятся к Кровавому Топору и лично ко мне, как к наследнику вождя. Эти "скачки" были намного сложнее. Сознание орка, даже самого глупого, было на порядок сложнее сознания гоблина или животного. Оно сопротивлялось моему вторжению, пыталось вытолкнуть меня из своего тела. Несколько раз я терял контроль, на грани разоблачения, но каждый раз мне удавалось вовремя вернуться в свое тело.

Каждое перемещение истощало мои запасы маны, оставляя после себя мучительную головную боль и слабость во всем теле. Я чувствовал себя выжатым лимоном, как будто из меня выкачали все жизненные силы. Но я не сдавался. Я знал, что магия – это мой единственный шанс не только выжить, но и изменить этот мир. И я должен научиться управлять этой силой, сделать ее своим верным союзником. Иначе меня ждет лишь судьба обычного орка, чья жизнь – это бесконечная череда бессмысленных битв и короткая дорога к смерти. Я же хотел другой судьбы. И был готов бороться за нее, играя в опасные игры с собственным разумом и чужими телами.

Глава 8: Маска послушания

Жизнь в лагере орков текла своим чередом. Дни были наполнены тяжёлой работой, попойками и драками, а ночи – пьяным храпом и рычанием диких зверей в окрестных лесах. Мне приходилось быть частью этого первобытного общества, играть роль, которая была мне глубоко противна.

Каждый день я надевал на себя маску послушного сына вождя, стараясь ничем не выдавать своей истинной сущности. Я выполнял все приказы, даже самые бессмысленные и жестокие, участвовал в общих делах клана, будь то разделка туши убитого зверя или починка покосившейся хижины. Я научился подражать манерам и повадкам орков, их грубому языку, их диким развлечениям.

Когда орки собирались вокруг костра, чтобы поесть жареного мяса и выпить крепкого пойла, я сидел вместе с ними, делая вид, что разделяю их нехитрое веселье. Я громко рыгал и ругался, как они, слушал их хвастливые рассказы о подвигах в бою, с притворным восхищением рассматривал их боевые шрамы. Но в душе я испытывал лишь отвращение и тоску по своему прошлому миру.

Особенно тяжело было участвовать в набегах на соседние поселения. Я видел, как орки убивают невинных людей, грабят и сжигают дома, насилуют женщин. Каждый раз, когда мне приходилось поднимать топор на беззащитного человека или эльфа, меня охватывал ужас и отчаяние. Но я не мог позволить себе проявить слабость. Любое отклонение от нормы могло вызвать подозрение и стоить мне жизни.

В редкие минуты уединения, когда мне удавалось сбежать от шумного и вонючего лагеря, я позволял себе быть самим собой. Я забирался на вершину холма, откуда открывался вид на бескрайние просторы, и вспоминал о своей прошлой жизни. Я думал о доме, о семье, о друзьях, о книгах, о музыке, о всем том, что было мне так дорого и что я, возможно, потерял навсегда.

Эти воспоминания были для меня как глоток свежего воздуха в душной темнице, как луч солнца в беспросветной тьме. Они давали мне силы жить дальше, бороться за свое существование, не терять надежды на возвращение домой. Но с каждым днем эта надежда становилась все слабее, а реальность этого мира все сильнее сжимала меня в своих жестоких объятиях.

Я понимал, что не смогу вечно носить маску. Рано или поздно мне придется сделать выбор – либо стать одним из них, полностью погрузившись в бессмысленную жестокость и варварство, либо попытаться изменить этот мир, начав с себя. И этот выбор был самым трудным испытанием на моём пути. Ведь от него зависела не только моя судьба, но и судьба всего моего нового народа, который я, волею неведомой силы, был вынужден считать своим.

Глава 9: Цена Знаний

Моя магия открывала передо мной удивительные возможности, но за каждый "скачок" приходилось платить высокую цену. Это было не только изнурительно, но и опасно. Я постоянно балансировал на грани разоблачения, и каждый новый "прыжок" мог стать последним.

Когда я перемещался в тела животных или гоблинов, риск был минимален. Их примитивный разум не мог осознать моего присутствия, воспринимая его как некий сбой в собственном сознании. Но с орками все было иначе. Их разум был сильнее, а инстинкты – острее.

Во время одного из "скачков" в тело молодого орка из клана Синего Камня, пришедшего в наш лагерь для обмена товаров, я едва не попался. Я слишком увлекся изучением его мыслей и чувств, позволил себе расслабиться, забыв об осторожности. Орк вдруг остановился посреди шумного рынка, его глаза странно заблестели, а по телу прошла волна судорог. Он начал озираться по сторонам, словно ища кого-то в толпе. Я почувствовал, как его воля противиться моему присутствию становится всё сильнее, как он пытается вытолкнуть меня из своего сознания. С трудом мне удалось вырваться из его тела и вернуться в свое, прежде чем он успел поднять тревогу.

Этот случай стал для меня суровым уроком. Я понял, что должен быть предельно осторожен и не задерживаться в чужом теле дольше, чем это необходимо. Теперь я тщательно выбирал цели для "скачков", стараясь ограничиваться короткими "погружениями", достаточными для получения нужной информации, но не слишком заметными для носителя тела.

Но самую большую опасность представляли эльфы. Их разум был намного сильнее и тоньше орочьего, а восприятие – острее. Эльфы были чувствительны к магии и могли легко обнаружить мое присутствие в своём теле или даже просто почувствовать присутствие чужой воли в непосредственной близости. Несколько раз я пытался "заглянуть" в головы эльфийских разведчиков, незаметно пробиравшихся к нашему лагерю, но каждый раз с трудом удерживался от полного погружения. Их разум был похож на сверкающий клинок, при приближении к которому я чувствовал острую, режущую боль. Поэтому приходилось ограничиваться лишь поверхностным наблюдением, выхватывая лишь отдельные мысли и образы. Это было недостаточно, но рисковать было слишком опасно.

Кроме опасности разоблачения, каждый "скачок" сильно меня изматывал. После нескольких перемещений я чувствовал себя совершенно опустошенным, словно из меня выпили всю жизненную силу. Голова становилась тяжелой и гулкой, перед глазами плыли разноцветные круги, а тело отказывалось повиноваться. Иногда боль была настолько сильной, что я терял сознание и проваливался в тяжелый, беспокойный сон, полный странных и пугающих видений.

Я остро нуждался в способе пополнения своих магических сил. Без этого я не мог в полной мере использовать свой дар и развивать свои способности. И помощь пришла оттуда, откуда я меньше всего ее ожидал – от старого шамана Зуга, который заметил изменения, происходящие со мной, и решил поделиться своими знаниями.

Глава 10: Путь Шамана

Зуг был старейшим орком в клане. Его тело было высохшим и сморщенным, как старое дерево, а лицо изрезано глубокими морщинами, хранящими память многих десятилетий. Один глаз его закрывала мутная пелена, а движения были медленными и неуверенными. Но несмотря на свою внешнюю дряхлость, он обладал огромной внутренней силой, которую я инстинктивно чувствовал.

Именно Зуг стал моим проводником в мир магии. Он заметил изменения, происходившие со мной после того рокового дня, когда я впервые осознал свою способность к "скачкам". Старый шаман видел больше, чем остальные орки. Он чувствовал магическую энергию, вибрирующую во мне, и понял, что передо ним не просто очередной воин, а некто особенный, тот, кто может изменить судьбу клана.

Однажды вечером Зуг подозвал меня к себе и знаком велел следовать за ним. Мы покинули шумный лагерь и углубились в лес, окружавший наши земли. Лунный свет едва пробивался сквозь густые кроны деревьев, создавая причудливую игру теней вокруг. Чем дальше мы шли, тем тише становилось вокруг, пока не остались лишь ночные звуки леса – уханье совы, шелест листвы да тихий треск сучьев под ногами.

Наконец мы вышли на небольшую поляну, в центре которой лежал огромный валун, покрытый странными символами. Зуг жестом пригласил меня сесть напротив него у подножия камня.

"Ты ищешь силу," – проскрипел он своим старческим голосом. – "Я вижу это. Сила течет в тебе, но ты не знаешь, как ею управлять."

Я молча кивнул. Зуг был прав. Я чувствовал в себе магию, но не понимал, как ее контролировать, как направить в нужное русло.

"Магия – это не только то, что внутри тебя," – продолжал шаман. – "Это всё вокруг. Это земля, по которой ты ходишь. Это вода, которую ты пьешь. Это воздух, которым ты дышишь. Это солнце и луна, которые светят тебе."