Милость к падшим

«Господи, Твоя воля!» – изумился про себя Джабари.

Но ни один мускул на его гладко выбритом, смуглом лице не выдал его изумления.

– Слышал про эту танцовщицу. Но ведь она теперь в таком месте…

– В том-то и дело, Джаб. Я должен попасть туда ночью. А она должна ждать меня. Устроишь?

Джабари выдержал паузу.

– Вы твердо решили, господин? – на всякий случай спросил он, пристально смотря Наклетосу прямо в глаза. Глаза сына агоранома так разительно отличались от отцовских! Они были материнскими, голубами, как летнее небо, без единого облачка.

Но желание обладания женщиной ясно прочел в них Джабари.

Наклетос незаметно всунул мешочек с монетами, где было немало солидов, в ладонь помощнику отца.

Джабари кивнул, провожая взглядом уходящего Наклетоса.

На душе было смутно, он размышлял, как поступить.

Хозяйку дома блудниц, Левкиппу, он хорошо знал, потому что через него она платила налог префекту. Устроить свидание с этой Алоли не составляло особого труда – по весу и на ощупь он уже знал примерно, сколько дал ему на расходы Наклетос.

Дело заключалось в другом – в сложном положении, в какое попадал Наклетос.

И всё же Джабари встретился с Левкиппой.

– Слушай меня внимательно, – говорил он ей, сидя напротив нее в саду, под тенью цветущего миндаля. Встреча проходила, когда уже наступила темнота. У дома блудниц, в саду, светила только полная желтая луна да мигали звезды, усыпавшие черное небо. – Предупреди Алоли, что она должна держать рот на замке. Ты понимаешь, что будет, если отец узнает, что сын ходит к его любовнице? Молчи. Я видел, что сына не остановить.

Пусть пока она примет Наклетоса, а я тем временем сумею подготовить отца. Чтобы он вразумил сына. Понимаешь?

– Понимаю, – ответила Левкиппа, с трудом сдерживая дрожь. Всё же Джабари понял, как она напугана, и взял ее за полную руку.

– Не трусь. Ты просто должна сделать, что я говорю.

– Алоли слишком своенравна. Она уже чувствует свою власть над мужчинами.

– И что?

– Она может отказать Наклетосу.

– Нет. Наклетос слишком силен, чтобы так просто сдаться.

– Джаби, она сильней его. Ей выгоден Леонидас, он хорошо платит.

– Но Наклетос молод.

– У нее есть и молодые любовники.

– И что ты предлагаешь?

Левкиппа осмелела, придвинулась к Джабари:

– Она сумеет поморочить Наклетоса. Не ляжет с ним на ложе, вот и всё. Будет кормить его обещаниями.

– Это для того, чтобы ты получила побольше денег?

– Для того, чтобы ты успел подготовить отца – чтобы он вразумил сына.

Джабари улыбнулся – что редко с ним бывало, когда он вел торг. Логика женщин всё же идет по другим извилинам мозга, чем у мужчин.

Пожалуй, она права. Наклетос нетерпелив, требует скорейшего свидания, а он, Джаб, не успеет переговорить с хозяином. К тому же Наклетос еще не был у Алоли. И может догадаться, хотя и дурак поймет, что это он, Джабари, выдал его. А если Наклетос побывает в доме Левкиппы, можно на нее свалить вину… По крайней мере, придумать и другие оправдания.

Они сидели друг против друга, сводники и прелюбодеи, и каждый просчитывал в уме свои варианты.

– Что ж, пожалуй, ты права. Но циркачку как следует наставь.

– Не сомневайся. – Она уже справилась со страхом, поняла, что пока переиграла Джабари. Но всё равно каждую минуту надо быть настороже. Господи, надо же так столкнуться отцу и сыну! Но ничего, она разберется, как тут справиться.

И Джабари ей должен быть помощником!

Она погладила его по бритой щеке.

– Может, останешься?

– Нет, мне пора.

– Коринна, правда, сейчас занята, – она знала, что Джабари предпочитает белокурую гречанку, – но я для тебя всегда свободна.

Она вплотную приблизила свою пышную грудь к его сильной груди.

– У меня еще не все дела окончены.

– Дела никогда не кончаются. Посмотри, какая ночь. И миндаль в полном цвету. И как он пахнет. Неужели не чувствуешь?

Ночь и в самом деле была дивная, звездная, с желтой луной, с цветущими деревьями, кустарниками, окружавшими дом, где, оказывается, царили не только разврат и преступные связи.

В это самое время в комнате, где жила упомянутая Левкиппой Коринна, на коленях, перед зажженной свечой, рядом с которой стояла икона Богородицы, молился монах Виталий.

Он заплатил положенную плату за ночь, проведенную у Коринны. Но не лег с ней на ложе, а зажег свечу и встал на молитву.

У Коринны он был уже во второй раз, объясняя ей, что молится за нее, за то, чтобы она покинула дом блуда и встала на праведный путь. А пока он молится, пусть она поспит, пусть отдохнет от прелюбодеяния.

В дом блудниц монах Виталий приходил не в первый раз, Левкиппа об этом знала. Но она лишь догадывалась, как проводит ночи в ее доме этот человек. Потому что он строго-настрого запрещал всем блудницам говорить про свою молитву за них и за то, что дает им отдохнуть от блуда.

Виталий молился, Коринна сладко спала, разметав свои белокурые кудри по подушке, а помощник агоранома Леонидаса ситофилак Джабари шел за Левкиппой в ее комнату, позволив себе провести ночь с пышнотелой сводницей.

Глава 5

Игра с огнем