Пепельные цветы

– Мы дома, – отозвался Ллойд прежде, чем Беатрис успела что-нибудь произнести. – Входите, Гленда.

– А-а, вот они где! – улыбнулась та, входя в тесный чулан и лукаво поглядывая на Беатрис, которая успела занять на скамье положение поприличней. – Воркуют, голубки.

– Вы не знаете, что будет на обед, Гленда? – спросила Беатрис, уводя девушку от щекотливой темы.

– Думаю, картошка, – пожала плечами та и добавила торжествующе: – С мясом! Я совершенно отчётливо слышала из кухни запахи мяса и картофеля.

– Всё же наш хозяин не такой уж плохой человек, – сказала Беатрис. – никто ведь не заставляет его заботиться о совершенно чужих людях из последних сил. Он мог бы просто прогнать нас, ведь мы для него обуза, лишние рты.

– Мы платим ему деньги, – возразил Ллойд.

– Деньги, – усмехнулась Беатрис. – Что они значат теперь!

– Деньги всегда что-нибудь да значат, – хмыкнул Ллойд.

– И они значат тем больше, чем их меньше, – добавила Гленда.

– Прекрасно сказано, Гленда! – зааплодировал Ллойд. – Браво!

– А порцию наш добрый хозяин всё-таки урезает, – пожала плечами девушка. – Настойчиво и чуть ли не каждый день.

– И тем не менее, – настаивала Беатрис.

– Деллахи проговорился, что у хозяина есть корова, – поведала Гленда.

– Деллахи проговорился?! – с нарочитым удивлением воскликнул Ллойд. – Да полноте, Гленда! Неужели Деллахи умеет разговаривать и способен проговориться? Кажется, за всё время он произнёс не больше десятка слов.

– Ну, Деллахи по-особому относится к Гленде, – лукаво улыбнулась Беатрис.

Гленда смутилась. Она, совсем как девочка-подросток, схватилась за платье, зачем-то оправляя его, завертелась на месте.

– Беатрис! – пристыдила она. – Он старый хромой заика!

– Но я же не сказала, что это вы к нему относитесь по-особому, – отозвалась Беатрис.

– Мне кажется, Деллахи должен очень любить детей, – задумчиво сказал Ллойд. – Люди такого типа обычно без ума от детей.

Гленда странно посмотрела на него. Беатрис многозначительно кашлянула.

Но её милый Ллойд не услышал двусмысленности, которую изрёк только что. Где-то на чёрной грифельной доске подсознания Беатрис нарисовалась гнусная рожа Гарри. Он многозначительно улыбался и подмигивал. Усилием воли Беатрис стёрла его ненужный портрет, сдула меловую пыль.

– Ну и чего вы тут расселись? – Пирс Маклахен бесцеремонно открыл дверь чулана и теперь, подбоченясь, стоял на пороге.

Беатрис даже подскочила, моментально побледнев от гнева.

– По какому праву?! – крикнула она. – Почему вы врываетесь в чужое жилище?! Я попрошу вас немедленно выйти!

Гленда тихо съёжилась в углу. Ллойд замер на скамье, не в силах оторвать взгляда от лица хозяина. Взор его стремительно подёргивался знакомой пеленой растерянного безумия.

– Чего-о?! – угрожающе пророкотал хозяин. – Попросишь? Да ты совсем забылась, чёртова кукла?! Это не твоё жилище! Это мой чулан! И ты здесь обжимаешься со своим придурком только до тех пор, пока я, по доброте душевной, разрешаю. А могу и выкинуть вас отсюда к чертям собачьим!

– Вы не могли бы не кричать? – несмело спросил Ллойд.

Хозяин перевёл на него гневный и насмешливый взгляд.

– А ты кто здесь такой? – произнёс он презрительно. – Какого чёрта ты здесь делаешь? Или это и твой чулан тоже?

– Нет, – поник Ллойд. – Нет, я… я зашёл к мисс Беатрис… Мы…

– Заткнись! – гаркнул Маклахен и, оглядев сцену, продолжал: – Я так и не понял, какого чёрта вы тут расселись? Вам больше заняться нечем, кроме как языки чесать?! У меня неважная память, но я точно помню, что у каждого из вас есть работёнка. Или вы думаете, что я буду кормить вас за здорово живёшь?

Он выждал несколько секунд, словно полагал, что кто-нибудь ответит на этот вопрос, и вдруг вытолкнул вперёд кукиш:

– А вот вам!

– Вообще-то, мы не обязаны работать на вас, мы вам не прислуга, – уже спокойней, произнесла Беатрис, пытаясь воззвать к хозяйскому разуму, человечности и логике наконец. – За постой мы платим, а…

– Что-о?! – взревел Маклахен, не дослушав. – Ты не обязана работать?! Так проваливай отсюда, я тебя не держу! Вместе со своими вонючими бумажками проваливай! Кому они нужны, эти бумажки! Я вас всех завтра сгоню к чертям собачьим! Платит она мне… Золотом! С завтрашнего дня будете платить золотом! По двадцать фунтов за место!.. Что? Что молчишь? Съела? Не подавись!

Гленда бросила на Беатрис укоризненный взгляд, покачала головой. Ллойд, краснея лицом, поднялся и сделал шаг к Маклахену.

– Я настоятельно прошу вас повежливей! – сказал он. – Вы разговариваете с дамами.

– Ой! – усмехнулся Маклахен и произнёс с издёвкой: – Это кто тут разговаривает?

– Послушайте, вы не…

– Ты что это, сморчок слабоумный?! – не слушал Маклахен. – Ты на кого голос поднимаешь, шут гороховый?! Первым вылетишь отсюда завтра же! Сегодня! Сейчас!

Лицо Ллойда страдальчески сморщилось. Вслед за ним почти готова была зарыдать Гленда. Беатрис ещё больше побледнела и не сводила с Маклахена ненавидящего взгляда прищуренных глаз.

– Не кричите на меня, пожалуйста, – внезапно севшим и ломким голосом почти прошептал Ллойд. – Я не могу, когда на меня кричат.

– Тогда прижми свой тощий зад, ты, вошь бесполезная! – заорал Маклахен. – Сядь и прижми зад, пока я тебя не зашиб! Хотя, нет, постой, какого это я чёрта… Ты же должен подметать дорожку. Тебе было велено подмести дорожку. Ты это сделал?

Ллойд неуверенно опустился обратно на скамью. Беатрис обняла его, не сводя глаз с Маклахена.

– Нет, – растерянно проговорил милый. – Я не… Я пошёл, а Беатрис… вот она… она сказала, что… А потом мы разговари…

– Ллойд! – со слезами в глазах перебила его Беатрис. – Ллойд, милый, не унижайся!

– Я просто… просто хочу объяснить господину Маклахену… – попытался выговорить Ллойд, но комок в горле не давал ему это сделать.

До чего довёл его этот мерзавец!

– Так какого чёрта?! – не переставал орать Маклахен. – Какого дьявола тогда ты сидишь тут и лопочешь никому не нужную чушь, слюнтяй?! Мне взять кочергу, чтобы ты побежал работать?

– Нет. Нет! – испуганно вскричал Ллойд, и Беатрис почувствовала как он дрожит, как что-то хрипит у него в груди, как ужас перед этим монстром затмевает его разум.