Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Взбаламученное море
Год написания книги
1863
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Отчасти, но больше я московка: там родилась, выросла и замуж вышла.
– Москва город очень почтенный, но странный! – произнес с расстановкой Бакланов.
– Чем же?
– В ней с одной стороны существует тип Фамусовых, а из того же общества вышли и славянофилы.
– Что ж? Дай Бог, чтобы больше таких людей выходило… Я сама ведь немножко славянофилка, – прибавила старуха и улыбнулась.
Бакланов в почтении склонил перед ней голову.
– Что у иностранцев мерзо, скверно, – говорила она: – то мы перенимаем, а что хорошо, того нет!
– Однако вот этот Мурильо и это карселевская лампа, взятые у иностранцев, вещи недурные! – сказал Бакланов, показывая на стену и на стол.
– Да ведь без этого еще жить можно, а мы живем без чего нельзя жить!
Бакланов вопросительно смотрел на нее.
– Без Бога, без религии, не уважая ни отцов своих, ни отечества, – говорила Сабакеева.
Бакланов все с большим и большим уважением слушал ее.
– А вы разделяете взгляд вашей матушки? – обратился он к Евпраксии.
– Да! – отвечала она.
Бакланов даже потупился, чтобы скрыть свое удовольствие.
– Она уж в монастырь хотела итти, спасаться от вашей иноземщины, – сказала мать.
– Нет, maman, мне все равно, уверяю вас! – отвечала Евпраксия серьезно.
«Это чудные существа», – подумал Бакланов.
Почему он восхищался, что мать и дочь такие именно, а не другие имеют убеждения, на это он и сам бы не мог ответить: красота Евпраксии, кажется, влияла в этом случае на него так, что уж ему все нравилось в этом семействе.
20. День и ночь
Бакланов, очень уж хорошо понимая, что Евпраксия откроет свое сердце и любовь свою только супругу, решился жениться на ней; но присвататься еще побаивался и проводил у Сабакеевых тихо-приятные дни.
Раз все собрались прокатиться на недальний островок, верстах в десяти от города и начинающий в последнее время застраиваться красивыми дачками. Каждый день туда ходил по нескольку раз пароход.
Вся молодежь была в восторге от этого намерения: Евпраксия, по ее словам, ужасно любила воду.
Казимира надеялась, среди встречающихся красот природы, скорее вызвать Бакланова на более задушевный разговор. Она каждую минуту ожидала от него слышать объяснения в любви требования жертв от нее.
Во время сборов Бакланов невольно полюбовался на Евпраксию, как она плотно заязала ленты своей круглой соломенной шляпы, как аккуратно завернула взятый на всякий случай плед, как наконец приподняла у лифа платье, чтобы смелей ходить по траве на острову.
– Вы, должно быть, отличная менжерка, – сказал он ей.
– А что же? – спросила она.
– У вас все кипит в руках! – отвечал Бакланов.
Евпраксия улыбнулась.
– Да, я все сама умею делать, – сказала она.
Входя на пароход, чтобы взять билеты, Бакланов вдруг услышал полутихое и полуробкое восклицание:
– Здравствуйте, Александр Николаич!
Он вздрогнул. Это говорила Софи Ленева, сидевшая уже на пароходе.
– Ах, bonjour! – отвечал он скороговоркой и пожал ей руку.
Софи тоже была сконфужена, но наружность ее и туалет были величественны.
Бакланов поспешил подать руку старухе Сабакеевой и перевел ее с пристани на пароход, подал также руку Евпраксии, но та только на миг прикоснулась к ней и сама проворно взбежала. Он провел даже Казимиру, которая, войдя на пароход, не опускала его руки и крепко-крепко опиралась на нее.
Софи встала и, рассеянно походя, отошла и села подальше на корме. Капитан парохода, услышав, что генеральша Сабакеева едет с семейством, велел сейчас же очистить им место на палубе и вынести на скамейки подушки.
Уселись.
– С какою это вы дамой здоровались? – спросила Казимира Бакланова.
– С Леневой! – отвечал он.
– А! – произнесал Сабакеева протяжно: – а вы как это знаете, ее, молодой человек, а? – прибавила она шутливо-укоризненным тоном.
Бакланов сконфузился.
– Она моя землячка! – сказал он.
– Какая молоденькая, хорошенькая! Ах, бедная, бедная! – говорила старушка, качая головой. – Подите-ка, познакомьте меня с ней! – прибавила она скороговоркой Бакланову.
– Но, Анна Петровна, ловко ли это будет? – остановила было ее Казимира.
– Э, ко мне ничего не пристанет!.. Поэтому и я хочу приласкать ее, что все уж на нее.
– Но ваша дочь, Анна Петровна…
– А что ж такое? Не марайся сама, так другие не замарают. Подите-ка, скажите, если она хочет, пришла бы к нам.
Сабакеева всегда и во всем имела привычку итти против общего мнения, особенно губернского.
Бакланову было не совсем приятно исполнять это поручение, но делать нечего; он подошел к Софи.
– Москва город очень почтенный, но странный! – произнес с расстановкой Бакланов.
– Чем же?
– В ней с одной стороны существует тип Фамусовых, а из того же общества вышли и славянофилы.
– Что ж? Дай Бог, чтобы больше таких людей выходило… Я сама ведь немножко славянофилка, – прибавила старуха и улыбнулась.
Бакланов в почтении склонил перед ней голову.
– Что у иностранцев мерзо, скверно, – говорила она: – то мы перенимаем, а что хорошо, того нет!
– Однако вот этот Мурильо и это карселевская лампа, взятые у иностранцев, вещи недурные! – сказал Бакланов, показывая на стену и на стол.
– Да ведь без этого еще жить можно, а мы живем без чего нельзя жить!
Бакланов вопросительно смотрел на нее.
– Без Бога, без религии, не уважая ни отцов своих, ни отечества, – говорила Сабакеева.
Бакланов все с большим и большим уважением слушал ее.
– А вы разделяете взгляд вашей матушки? – обратился он к Евпраксии.
– Да! – отвечала она.
Бакланов даже потупился, чтобы скрыть свое удовольствие.
– Она уж в монастырь хотела итти, спасаться от вашей иноземщины, – сказала мать.
– Нет, maman, мне все равно, уверяю вас! – отвечала Евпраксия серьезно.
«Это чудные существа», – подумал Бакланов.
Почему он восхищался, что мать и дочь такие именно, а не другие имеют убеждения, на это он и сам бы не мог ответить: красота Евпраксии, кажется, влияла в этом случае на него так, что уж ему все нравилось в этом семействе.
20. День и ночь
Бакланов, очень уж хорошо понимая, что Евпраксия откроет свое сердце и любовь свою только супругу, решился жениться на ней; но присвататься еще побаивался и проводил у Сабакеевых тихо-приятные дни.
Раз все собрались прокатиться на недальний островок, верстах в десяти от города и начинающий в последнее время застраиваться красивыми дачками. Каждый день туда ходил по нескольку раз пароход.
Вся молодежь была в восторге от этого намерения: Евпраксия, по ее словам, ужасно любила воду.
Казимира надеялась, среди встречающихся красот природы, скорее вызвать Бакланова на более задушевный разговор. Она каждую минуту ожидала от него слышать объяснения в любви требования жертв от нее.
Во время сборов Бакланов невольно полюбовался на Евпраксию, как она плотно заязала ленты своей круглой соломенной шляпы, как аккуратно завернула взятый на всякий случай плед, как наконец приподняла у лифа платье, чтобы смелей ходить по траве на острову.
– Вы, должно быть, отличная менжерка, – сказал он ей.
– А что же? – спросила она.
– У вас все кипит в руках! – отвечал Бакланов.
Евпраксия улыбнулась.
– Да, я все сама умею делать, – сказала она.
Входя на пароход, чтобы взять билеты, Бакланов вдруг услышал полутихое и полуробкое восклицание:
– Здравствуйте, Александр Николаич!
Он вздрогнул. Это говорила Софи Ленева, сидевшая уже на пароходе.
– Ах, bonjour! – отвечал он скороговоркой и пожал ей руку.
Софи тоже была сконфужена, но наружность ее и туалет были величественны.
Бакланов поспешил подать руку старухе Сабакеевой и перевел ее с пристани на пароход, подал также руку Евпраксии, но та только на миг прикоснулась к ней и сама проворно взбежала. Он провел даже Казимиру, которая, войдя на пароход, не опускала его руки и крепко-крепко опиралась на нее.
Софи встала и, рассеянно походя, отошла и села подальше на корме. Капитан парохода, услышав, что генеральша Сабакеева едет с семейством, велел сейчас же очистить им место на палубе и вынести на скамейки подушки.
Уселись.
– С какою это вы дамой здоровались? – спросила Казимира Бакланова.
– С Леневой! – отвечал он.
– А! – произнесал Сабакеева протяжно: – а вы как это знаете, ее, молодой человек, а? – прибавила она шутливо-укоризненным тоном.
Бакланов сконфузился.
– Она моя землячка! – сказал он.
– Какая молоденькая, хорошенькая! Ах, бедная, бедная! – говорила старушка, качая головой. – Подите-ка, познакомьте меня с ней! – прибавила она скороговоркой Бакланову.
– Но, Анна Петровна, ловко ли это будет? – остановила было ее Казимира.
– Э, ко мне ничего не пристанет!.. Поэтому и я хочу приласкать ее, что все уж на нее.
– Но ваша дочь, Анна Петровна…
– А что ж такое? Не марайся сама, так другие не замарают. Подите-ка, скажите, если она хочет, пришла бы к нам.
Сабакеева всегда и во всем имела привычку итти против общего мнения, особенно губернского.
Бакланову было не совсем приятно исполнять это поручение, но делать нечего; он подошел к Софи.
Другие электронные книги автора Алексей Феофилактович Писемский
Другие аудиокниги автора Алексей Феофилактович Писемский
Последний отзыв
отлично написал