Привилегия выживания. Часть 1

– За старшего, на четверке, похоже, то ли от тебя заразились, морды плющат, то ли в проеб ушли, взводный командный голос уже сорвал.

Я поднялся, надел куртку, подхватил со стойки автомат и вышел на улицу. Метель снаружи поприветствовала меня пронизывающим порывом ледяного ветра, от которого на секунду перехватило дыхание. Я не успел пройти и половины лестницы, ведущей к земле, как вдруг где-то над деревьями снаружи периметра, как раз в районе четвертой вышки, вспыхнул огонек сигнальной ракеты. Затем раздался выстрел. Еще один. Дальше пошла настоящая пальба. Короткие очереди, пара штатных АК, таких же, какой был у меня в руках. Я замер, прислушиваясь. Ответных выстрелов не было. Но четвертая вышка продолжала поливать огнем неизвестного противника. Я взлетел по лестнице обратно, распахнув дверь, ворвался внутрь вышки и подскочил к радиостанции.

– Центральный пятому.

Замер. Молчание. Снаружи продолжали стрекотать автоматы.

– Центральный, ответь пятому!

Грохнул взрыв. Где-то там, откуда доносились выстрелы. И тут же, как отголосок, будто эхом донеслась стрельба со стороны КПП. Твою мать, да что происходит-то?!

КПП объекта, где находились главные ворота и, собственно, караулка, по радейке не отвечал.

Сигнала тревоги взводный не передавал, сирена молчала, но с такой пальбой вариант с заблудившимся грибником отпадал. Так. Перестраховаться. Еще пару секунд промедлил, формулируя в голове фразу, затем поднес ко рту микрофон.

– Внимание постам! Боевая тревога! Внимание постам! Боевая тревога! Первый, второй и седьмой, резерв к центральному, старший второй. Шестой и третий, резерв к четвертому.

Тем временем Рязанцев выполнял команду «в ружье»: опускал стальные шторки с бойницами и врубал освещение. Теперь три мощных прожектора били светом в близлежащий лес. После этого он снял оружие с предохранителя, взвел затвор и с немым вопросом в глазах уставился на меня.

– По обстановке, – выдохнул я и выскочил на улицу.

До четвертой вышки было метров сто пятьдесят, но по такой погоде у меня ушло больше минуты, чтобы добраться до нее. Часовой стоял у подножья вышки с одним из солдат отдыхавшей до боевой тревоги смены третьего поста. Он не стал со мной играть в уставные реверансы. Так что я, не останавливаясь, добежал до вышки, периодически утопая по колено в снегу, и рванул наверх по лестнице.

– Вы че, воины, слабанули?! Круговую, живо! – прикрикнул я на солдат внизу между вдохами.

Они подбежали ближе к забору и засели за металлическими бортами с амбразурами, примыкавшими к вышке с каждой стороны. По дороге со стороны шестого поста, периодически поскальзываясь на ледяной корке неглубокой колеи, бежал еще один боец.

Я почти взлетел по последнему пролету на вышку и распахнул дверь. Темно. Вентиляция то ли не работала, то ли ее забыли включить, клубы порохового дыма витали по помещению.

– Да ебать же, так не бывает! Магазин еще дай, ща я из них решето сделаю!

Оба солдата стояли у бойниц, практически не отрывая от них взгляда, и перезаряжали автоматы.

– Отставить! – прикрикнул я на них с порога, – вы совсем тут ебанулись? Фитиль, что за херня происходит?

Они, наконец, обратили на меня внимание. Фитиль, огненно–рыжий, похожий на ирландца парень, старший четвертого поста, нервно почесал затылок и сбивчиво начал пытаться объяснить ситуацию.

– Сержант, это не люди, отвечаю. Не-не, мы все по правилам сделали, орали, чтобы остановились, долго орали, потом в воздух предупредительный, а они прут и прут. Ну мы это, ебанули по ним. Попали, точно попали, а им похер, как бессмертные, бля. Гранату закинули, а они…

– Так, разряжай, оружие на стол! Почему на связь не вышли? – спросил я, хотя с первого взгляда на радейку все было понятно. Основной и запасной аккумуляторы лежали на столе отдельно от радиостанции.

– Да она как раз разрядилась, а… – начал второй боец, Крапивин, кажется.

– А сменить аккумулятор или пешком до моей вышки сбегать мозгов не хватило, – закончил я за него. – Показывайте, в кого стреляли.

Вроде не пьяные, и дурью на вышке не пахнет, только порохом. Я прильнул к бойнице и посмотрел туда, куда указывал Фитиль. У крайнего ряда деревьев действительно маячили две человеческие фигуры, медленно, но верно продвигаясь все ближе. Наверняка этого вольные стрелки херовы не заметили, но одеты нарушители были в камуфляж.

– Дайте направленный на них, – сказал я и достал складной бинокль.

Бойцы метнулись к ручкам, управлявшим прожекторами, направляя лучи на двоих у леса.

Изрешеченные таким количеством пуль, что точно не имеющие никакого отношения к живым, к периметру медленно шли помощник начальника караула и один из солдат следующего наряда, того, который уже больше полутора часов назад должен был нас сменить.

– Е-мое, что ж происходит-то, а? – выдавил из себя Фитиль, яростно почесав затылок.

Я промолчал. Несмотря на то, что, глядя на бредущих к нам мертвецов, мне хотелось орать и сверкать пятками в безопасную сторону, мир в мой голове не перевернулся, происходящее не показалось чем-то сверхъестественным. Скорее наоборот, последние недели вдруг обрели какой-то смысл, ебанутую на всю голову, но все же логику.

– Вы че тут, в уши долбитесь?! – с этими словами в помещение ворвался Смоукер, вызвав у меня дежавю. – Радейку вообще не слышите, охламоны.

– Сдохла радейка, – мрачно ответил я за охламонов.

– Ну, вам охерительно повезло, что вход на склад со стороны вашей вышки. Эти твари прошли ворота, их до хрена, и через пару минут они будут здесь. Да, кстати, если кто еще не в курсе, разговаривать с ними бесполезно, мы их больше в качестве обеда интересуем. Попробуем закрыться на складе, хотя бы до утра. Если есть идеи получше – выкладывайте, нет – выдвигаемся.

– Какие твари, какого к херам обеда, что ты несешь? – спросил я.

Смоукер будто ждал этого вопроса и ответил без паузы.

– Обеда, еды, короче, я был рядом с КПП, когда открыли ворота. Они бросаются, сбивают с ног и жрут заживо.

Бред. Это какой-то полнейший бред. Эпидемия бешенства или нечто подобное могла бы как-то объяснить поведение, но не способность игнорировать огнестрельные ранения в таких количествах.

Смоукер молча сверлил меня взглядом. Если он прав, сейчас нет времени искать объяснение происходящему, в эту минуту можно лишь принять правила игры в том виде, в котором они были изложены.

Диалог невозможен, единственный выход с территории перекрыт, забор под током, отключить его отсюда не удастся, связи нет, и ко всему прочему…

– Их убить вообще реально? – подал голос Крапивин, который вместе с Фитилем пару минут назад бился над решением этой задачи.

– Мне кажется, что они и так не живые ни разу. Выстрел в голову вроде работает, но не всегда, без гарантии, – отмахнулся Смоукер, не сводя с меня взгляда.

– Ладно, – вздохнул я, – мне нужно забрать своих людей с вышек.

– Не успеешь, давай без геройства, там относительно безопасно, если запрутся наверху. А утром будем думать, как их вытаскивать.

– Хорошо, согласен, погнали.

Пока спускались вниз и отпирали склад, выстрелы стали раздаваться с ближайших к нам вышек. Смоукер оказался прав, времени было в обрез, мы едва успели закрыть за собой дверь.

Только в тот момент я сообразил, что надо было притащить с собой радиостанцию с вышки, теперь мы вообще не представляли, что творится снаружи, и не имели связи с оставшимися бойцами на вышках.

Впрочем, очевидно, что все находились примерно в одинаковых, очень херовых условиях. Со склада, конечно, выходов было несколько: дверь, пара ворот, но все это примерно в одном месте. Тихо съебаться огородами можно было даже не рассчитывать.

Побродив в полумраке по лабиринтам стеллажей, отыскали ящики с патронами нужного калибра. Магазинов к своим автоматам не нашли, так что патронами просто набили карманы.

На складе стоял откровенный мороз, отопление по вполне понятным причинам отсутствовало. Часа через полтора стало понятно, что дальше согреваться физическими упражнениями бессмысленно, только силы тратить.

Разломали несколько поддонов, ящиков, и, вопреки всем требованиям безопасности, развели костер. Квадратура у помещения была серьезная, естественной вентиляции хватало, чтобы дым почти не накапливался.

Смоукер первый раз за все время закурил, я попросил у него сигарету и отвел немного в сторону от скучковавшихся у костра солдат.