Привилегия выживания. Часть 1

– Что дальше, есть идеи? – вполголоса спросил я.

– Можно пересидеть здесь, пока не подойдет помощь, хотя есть у меня подозрение, что хер тут кто появится даже через неделю.

– Не факт, хотя я тоже не рассчитываю. Надо выбираться отсюда как-то. Замерзнем, сука, раньше, чем оголодаем.

– Только ты понимаешь, что мы себе приговор сейчас подпишем? Во время мобилизации оставим охраняемый объект, это трибунал.

Он облокотился на стеллаж и рассматривал потолок, видимо, в поисках подсказок.

– Да, но мы и без того в полной жопе, разве нет? – задал я риторический вопрос. – Тревожная кнопка сработала, и где же наша доблестная, мать ее, «кавалерия»? Нет ее, хотя вертушка передовой группы должна примчаться максимум через сорок минут. Вывод – либо в части всем на нас похуй…

– Либо за пультом в штабе никого нет, – закончил он за меня.

– Ждем до утра, дольше смысла нет. Если выберемся, выйдем на трассу и до ближайшего населенного пункта. Дальше разберемся.

– А отсюда ты как, бля, собираешься вылезти? – усмехнулся Смоукер.

– Не знаю, – признался я и, последовав примеру друга, подпер стеллаж плечом.

– У меня есть пара мыслей, – оживился вдруг он, – я видел этих тварей недолго, но очевидно, что от мозгов у них ни хрена не осталось. Да и бегают они медленно.

Я перебил его, предложив самый незамысловатый вариант из возможных.

– Может, откроем дверь и перестреляем всех нахуй? Патронов выше крыши.

Смоукер покачал головой.

– Их там не меньше сотни, может, больше. У двери вряд ли все вместе, но громкие звуки их привлекают, похоже. У нас у каждого всего по два снаряженных магазина. А нормальных стрелков здесь три-четыре человека, включая меня с тобой.

Это верно, да. Кроме прочего, если стрелять надо только в голову, шансов у нас маловато.

– Выкладывай свои мысли.

– Из стеллажей строим стену, вот отсюда, – Смоукер показал рукой на промежуток между дверью и воротами, – и вглубь почти до конца. Открываем дверь, они попрут сюда. Заманим этих гадов, сколько сможем, а сами выскочим через ворота и будем молиться, чтобы снаружи их хотя бы поблизости в тот момент не было.

План был бредовый. Просто хотя бы потому, что за воротами их могло оказаться не меньше. Но я не мог придумать ничего лучше, поэтому просто кивнул в знак согласия.

– О’кей, мы-то с тобой договорились, а с ними что? – я кивнул на греющихся у костра бойцов.

– Ты сержант, или где? – криво ухмыльнулся Смоукер. – Приказы не обсуждаются.

Я глубоко вздохнул, но спорить не стал. Он вряд ли видел ситуацию так, как видел ее я, и объяснять ему все тонкости было бы бесполезно.

Мы затушили бычки и вернулись к костру.

Да, армейский закон гласит – приказы исполняются, а не обсуждаются. Но как насчет незаконного приказа, который идет вразрез всякому уставу? Эта проблема никогда не вставала передо мной, несмотря на огромную разницу между написанным на бумаге и тем, что существует в реальности.

Мало того, каждый из десяти сидящих перед нами солдат, обязанных выполнить любое наше поручение, думал сейчас более всего прочего о том, как вернуться домой живым и здоровым к семье, друзьям и любимой девушке. В конце концов, даже при удачном раскладе наши действия будут являться дезертирством чистой воды.

Впрочем, решать проблемы надо по мере их поступления, и сейчас основная задача – выбраться со склада. Для начала я должен был удостовериться, до того, как откроем дверь и впустим сюда ад снаружи, что страх не управляет этими пацанами, а работает на них. Но если нет…

– Хант, когда нас отсюда вытащат? – подал голос Рики, самый молодой из моего отделения.

Видимо, это и являлось сейчас главной темой обсуждения, потому как остальные подняли глаза на меня со Смоукером.

– Скорее всего, уже не вытащат, – без выражения ответил я.

Лица у них помрачнели. Но я не собирался их подбадривать. Наоборот.

– Мы расходный материал, нас кинули. Если кто хочет поиграть в самопожертвование во имя родины, и до трупного окоченения охранять ящики с ржавеющими патронами, – вперед, возражать не буду.

– Да ладно тебе, Хант, мы не на Северном полюсе, – осклабился Ляховцев, – сейчас повсюду такое дерьмо творится, мы у них не в фаворе, ну и че? Они прилетят, никуда не денутся. Разведка своих не бросает, ебта!

Ляха был наивен как второклассница.

– Мы ждем до утра, потом выходим. Попробуем сами до части добраться, – как будто не услышав его, сухо закончил я.

– Куда выходим, бля?! – скривившись, вскрикнул Глебов. Аж с места подскочил. – Ты там не был, бля, а я был, я видел! Мы дверь откроем, они нас сожрут всех к ебени матери!

Несколько солдат автоматически скорчили такую же, как у него, гримасу.

– Муха, отставить визг, сейчас мертвые сбегутся в полном составе.

– Че, смелый охуенно, да? – Глебов сверкнув стеклами очков, смерил меня взглядом. – Ты что ли, сука, дверь открывать будешь?!

Он был на грани с самого начала. Готов был вспыхнуть от малейшей искры. Вопрос в том, один ли он такой?

– Я открою, веришь? – Смоукер вряд ли понял идею, но решил мне подыграть.

То, что его на слабо поймать невозможно, я отлично знал. Блеф по-хорошему был очевидный. Но только не для человека в истерике.

Он пошел к двери. Ровной неторопливой походкой человека, принявшего решение.

Глебов хотел что-то сказать, но получалось у него только беззвучно открывать и закрывать рот, как у выброшенной на берег рыбы. Он стоял и как завороженный смотрел на Смоукера.

Тот уже дошел до двери, рука потянулась к массивному засову.

Остальные солдаты, кроме Фитиля, повскакивали со своих мест. Этот в своем сержанте был уверен на все сто и просто ждал окончания спектакля.

Вдруг, как по команде, Муха опомнился, сорвался с места, подхватил свой автомат и прицелился в Смоукера. Я с опозданием на долю секунды взял его на прицел. Все тут же шарахнулись от Глебова в стороны.

– Стой, бля, убью! – автомат в его руках ходуном ходил, он бы в жопу слона не попал с метра в таком состоянии, но я решил не рисковать.

– Ты хорошо подумал? – спросил я насколько мог спокойным тоном и одновременно, целясь в Муху, сделал несколько скользящих шагов влево, чтобы в случае чего меня и Смоукера не скосило одной очередью.

– Заткнись! – крикнул мне Муха, и снова Смоукеру. – Отойди от двери!

– Пацаны, вы че, вроде не бухали еще, – Ляха попытался разрядить обстановку, – хорош членами мер… – с этими словами он сделал шаг к Мухе, но так и замер, на полуслове и полушаге. Автомат Глебова смотрел теперь ему в грудь.