Привилегия выживания. Часть 1

– Смоук, трое перешли улицу, главный вход все еще простреливается.

– Ясно.

Сначала я подумал, что эти трое сорвались перекрыть черный ход, но ошибся. Все было прозаичнее. Ублюдки незамысловато и нагло перли к парадному, куда полторы минуты назад забежал Смоукер. Они были охерительно вооружены и экипированы.

Последние модели АК, удобные рюкзаки с нижней подачей магазинов. С нажатием кнопки выщелкиваешь магазин, на его место встает следующий, и так до 10 раз.

Бронекомплекты, судя по виду, пятого или шестого класса, но самые современные, то есть относительно легкие, чтобы выдержать средней длины марш. Попадание в грудь или живот даже из моей нынешней винтовки пробитие не гарантировало.

Двигался противник четко, быстро и слаженно, хотя, судя по всему, с вооруженными людьми они уже давно не сталкивались. Один перемещался практически по центру улицы. Остальные двое шли друг за другом по противоположной от меня стороне, но к домам не прижимались. Такая формация была хороша против зомби, когда у тебя огнестрел. Как можно больше открытого пространства между собой и дохлятиной, валить которую, если аккуратно, можно хоть дивизиями. Но сейчас, ребята, не тот случай.

До оружейки троице оставалось метров пятьдесят. Я убрал полу накидки с прицела и быстро поймал в перекрестье первого из двойки у домов. Выстрел. Пуля попала точно в промежуток между бронежилетом и бедренной пластиной. Ногу вывернуло, и боец рухнул набок.

Не досмотрев, как он упадет, я немедленно по памяти навелся на то место, где был шедший следом. Никого. По центру тоже. Вот это, бля, реакция. Один, видимо, за угол зашкерился, второй наверняка за бетонным блоком, преграждавшим проезд. Шустрый засранец, до блока было метров семь, не меньше. Раненый воин быстро осознал горечь своего положения и завыл со всей скорбью, катаясь по земле.

Очень эффективная в плане деморализации противника тактика в нынешних условиях стала еще более устрашающей. Теперь раненый не столько даже давил на психику товарищей по оружию своим видом и задерживал группу, которой его бы пришлось тащить на себе, сколько привлекал криками и запахом крови дохлятину.

Со стороны бетонного блока прозвучал одиночный выстрел, и кричавший с простреленным забралом успокоился насовсем. Круто, намек понял. Но от зомбаков это вас уже…

Из-за блока далеко вперед по улице вылетела граната. Секундой позже еще одна в переулок на моей стороне улицы. Мне, чтобы уйти из зоны поражения, достаточно было опустить голову. Прозвучали три громких хлопка, совсем не похожих на разрыв гранаты, третий где-то в глубине переулка, куда скрылся один из живых пока еще бойцов. Что за херня? Я мельком высунулся и глянул влево, на предполагаемое место взрыва. Все, что я увидел, – оседающее красное облачко.

Ни разу не видев ничего подобного, я мгновенно понял назначение этих «гранат». Взрывпакеты с кровью. Отвести от себя зомби такой более чем реально. Блядь, ребята, кто ж вы такие? Быстро проверив, не высунулся ли кто из укрытия, я бегло через оптику рассмотрел убитого. Белая нашивка на рукаве. Твою мать, приехали.

Держа палец на спусковом крючке, левой рукой дотянулся до микрофона.

– Смоук, у нас «черепа» в гостях. Один минус, двоих пока прижал на улице. Поторопись.

– Бля, пиздец, – только и смог выдохнуть Смоукер.

Он знал, кто такие «черепа».

Сформированное в срочном порядке подразделение специального назначения состояло в основном из боевых офицеров разведки и привлекалось по большей части для проведения наиболее сложных операций по эвакуации кого следовало в наводненном зомбаками городе. Но на что эти ребята действительно способны, стало понятно, когда они с незначительными потерями подавили восстание в военной части, находившейся в черте города. Мало того, что они пригнали туда пару вертушек, которые разнесли все по кирпичику, так после этого, окружив территорию части, прошерстили все вдоль и поперек, отстреливая выживших. Эти же товарищи проводили «зачистки» гражданского населения на «зараженных территориях». В общем, это подразделение могло заставить обосраться кого угодно одним видом этих самых нашивок с изображением человеческого черепа.

Напоролись здесь именно мы, и причем крайне жестко.

Тут и там начали появляться зомбаки, парочка из них уже вылизывала асфальт в месте взрыва «кровяной гранаты». Еще немного, и здесь будет не протолкнуться.

Из-за угла, за которым должен был находиться один из «черепов», высунулась «змея» гибкой видеокамеры. Сбить эту хрень сложновато, патронов мало, видеокамера у засранца может быть не одна. Не вариант.

С другой стороны, оставалось секунд десять максимум, прежде чем меня засекут. Затем один прикроет огнем, второй саданет разок из подствольника, и эти развалины станут моей ебаной могилой.

Решение надо было принимать немедленно. Я переполз вправо, укрывшись от видеокамеры за стеной. Привстал на полусогнутые, и продолжил движение в том же направлении, туда, где когда–то располагалась южная стена здания. План приходилось рожать на ходу. Пока двигался мимо проемов окон, пару раз глянул вниз, но никакого движения не заметил. Все правильно, еще секунд двадцать у меня есть, пока проводят повторный осмотр. Потом высунутся и начнут обрабатывать остатки дома из ГП. И это при условии, что нет второй группы, которая заходит мне в спину. Даже думать об этом не хотелось.

Наконец добрался до края, каким-то чудом не переломав себе ноги на этих блядских развалинах. Поднял винтовку, глянул через оптику. Видеокамера как раз скрывалась за углом!

Вскочил, перехватил винтовку левой, правой снял с пояса гранату, одним движением отщелкнул предохранитель, удерживавший чеку, вторым вытащил саму чеку и, размахнувшись, изо всех сил швырнул гранату в сторону бойцов за укрытиями. В локте тут же заныло, похоже, растяжение, но сейчас было не до этого. До «черепов» около полусотни метров, только бы долетела. Граната была еще в воздухе, когда я уже снова вскидывал винтовку.

Мне повезло трижды. Граната упала всего в нескольких метрах от бетонного блока на стороне укрывшегося за ним «черепа». Он подскочил, перекатился через блок и оказался с другой стороны боком ко мне. Я выстрелил почти одновременно с грохотом взрыва. Меня не задело осколками, а вот моя цель оседала на асфальт. Пуля прошла через руку, раздробив плечевую кость, и попала в тело чуть ниже подмышки, где из брони только армированная ткань. Он еще шевелился, но слышимых с моей позиции звуков не издавал, видимо, пробито легкое. Не жилец, отлично.

Навелся на угол дома, за которым оставался последний из этой троицы. Тот не торопился превращать себя в мишень и не высовывался.

Меня снова посетили мысли о второй группе. Давно пора было выбираться отсюда, но я не мог оставить Смоукера без прикрытия.

– Смоук, у меня второй минус, ты какого хера еще не ушел? – прошипел я в микрофон.

– Здесь ебаная стальная дверь, и она, бля, закрыта на три замка, – Смоукер еле сдерживался, чтобы не орать, – взломать уже пробовал, сейчас взорву нахер стену по периметру. Работай, сколько сможешь, потом уходи. Все, не отвлекай, мне обе руки нужны, – отрезал он.

Я отпустил микрофон и прислушался. Не показалось. Где-то справа вдалеке работали движки. Мелковаты для серьезной техники. Бля, ну не с газонокосилками же они воевать пришли?! Звук постепенно становился громче, и, наконец, я краем глаза уловил движение на перекрестке.

Все. Вот и пиздец. По перекрестку на север легкой рысью двигались два четвероногих силуэта.

– Смоук, два «Бульдога» прут с южного перекрестка, расстояние меньше двухсот.

Я понимал, что подгонять его нет необходимости, скорее просто сообщал ему, что максимум минуты через полторы нас обоих можно будет в качестве дуршлага использовать.

«Бульдогов» вживую я видел только один раз, лет шесть назад, на выставке старой военной робототехники. Этих тварей изначально конструировали как переносчиков грузов, сопровождающих пешие отряды, но проект не пошел, финансирование прекратили. Вспомнили о них значительно позднее, когда многие военные операции почти на сто процентов стали проводиться дронами на удаленном управлении и полностью автоматизированными роботами. «Бульдоги» были переоборудованы для ведения боя против живой силы, зачистки территории от партизан. Почти трехметровое тело, больше всего похожее на сильно сплющенную в горизонтальной плоскости сигару, специально спроектированное, чтобы под большинством предполагавшихся углов обстрела вызывать рикошет. Из наплывов на корпусе в верхней части торчали два крупнокалиберных пулемета, которые, поворачиваясь, могли простреливать всю верхнюю полусферу и большую часть нижней. Слепая зона была под «брюхом» в паре метров от центра, но туда еще попробуй доберись.

Встроенные гироскопы позволяли им держать равновесие гораздо лучше человека. Глушилки против них не помогали, где падали или останавливались почти все беспилотники ранних поколений, «бульдоги» продолжали работать, переключаясь на автономные алгоритмы. Единственное, чего, пожалуй, они не умели – это одновременно двигаться и точно стрелять. Собственно поэтому их рекомендовали использовать в парах. Один перемещается, другой ведет огонь.

При всем этом я даже попробовать не мог по ним пальнуть. Нутром чуял, что гад за углом с видеокамерой уже знает, где я нахожусь, и стоит мне только направить оружие в другую сторону…

Сердце бешено колотилось в груди. Адреналин не давал по–настоящему испугаться, хотя по ситуации давно можно было начинать паниковать.

«Бульдоги» замедлились, до них оставалось меньше сотни метров. У ближайшего пулеметы начали разворачиваться в мою сторону. Идей у меня больше не было.

Быстро навелся на первого робота и, почти не целясь, выстрелил. Пуля срикошетила от корпуса машины и ушла куда–то в сторону. Из-за угла высунулся «череп», я только и успел, что отскочить от окна и упасть ничком на пол.

С внешней стороны стены шарахнул взрыв. Таки саданул из подствольника, сука. На меня посыпалась бетонная крошка, в ушах зазвенело. Я кое-как попытался отползти от фасада. Перед глазами плыли разноцветные круги, полз почти наугад, подтаскивая левой рукой винтовку, а правой ощупывая пространство перед собой. Сквозь звон в ушах послышался грохот пулеметов, похоже, «бульдоги» обрабатывали то окно, где я был десяток секунд назад.

– Времени нет совсем! Меня накрыли! – проорал я в микрофон, почти не слыша свой голос.

Смоукер что-то ответил. Даже если бы я разобрал – что именно, было уже неважно. Теперь каждый сам по себе.

На случай, если нам требовалось разделиться, была договоренность встретиться у схрона на окраине города, где мы оставляли большую часть содержимого наших рюкзаков, чтобы не тащить все на себе в город. И это был первый раз, когда пришлось воспользоваться нашим «планом Б».

Круги перед глазами плыть перестали, но в голове еще шумело. Один из «бульдогов», судя по звукам, перенес огонь на оружейку, доносился звон разносимой витрины, на крупный калибр она рассчитана не была.

Значит, второй робот все еще охотится за мной.

Я кое-как поднялся и начал лихорадочно искать глазами пути к отступлению.

Узкая улочка за развалинами, на которых находился я, несколько невысоких домов рядом и сумасшедшее количество дохлятины. Они были везде. Десятка три, не меньше. Обходили мои развалины справа и слева, направляясь к главному месту действа, ошивались на этой узкой улочке, выходили из домов, вылезали из каждой щели как тараканы. Парочка из них безуспешно, но с маниакальным упорством пыталась забраться ко мне на второй этаж.

Быстро проверил, что кроме этих двух больше никто мной не интересуется, достал «Беретту» и аккуратно успокоил обоих выстрелами в голову.

Я, естественно, не знал, сколько времени понадобится «черепам» с их металлическими зверушками, чтобы меня достать, и это только подгоняло. Сзади стрельба пошла во всех направлениях, работали не только пулеметы, били еще несколько АК. И хотя, по идее, гребаным «черепам» было теперь не до меня, расслабляться нельзя было ни в коем случае. «Бульдоги» легко разберутся с дохлятиной, а за мной может уйти группа людей. Начинать с ними перестрелку, не имея ни малейших преимуществ, было равноценно самоубийству.

Взяв короткий разбег, я сиганул через здоровую дыру между плитами, чтобы оказаться на краю этажа. Оставалось бы только спуститься вниз. Новый взрыв грохнул в самый момент приземления. Я потерял равновесие, и, едва успев сгруппироваться, кубарем скатился к «подножью» развалин.