Обитель Блаженных

– Ну это просто замечательно. – расцвёл инспектор. – Спасибо вам, Евпсихий Алексеевич, за содействие в следствии. Я прямо сейчас и возьмусь за вашего рыжеволосого и узнаю от него, кто и где вдруг окочурился… Он у меня как миленький заговорит.

Инспектор вытащил из ящика стола знакомую резиновую дубинку и с торопливой любезностью проводил Евпсихия Алексеевича до выхода из участка, по дороге созывая оперативных работников и распоряжаясь насчёт рыжеволосого.

– Всё тайное становится явным. – напомнил он на прощание Евпсихию Алексеевичу.

С очень пространными и неудовлетворёнными размышлениями Евпсихий Алексеевич покинул отделение полиции, понимая, что неосмотрительно поступил, сообщив о разговоре с рыжеволосым, которому сейчас может крепко достаться. Успокаивало совесть представление о том, что рыжеволосый мог и не случайно упомянуть про любовницу с канавой, точнее говоря, мог просто проболтаться о том, что знает, и о том, в чём мог быть замешан.

– Нельзя предугадать результаты каждого сказанного слова, незачем и зацикливаться на этом. Пускай люди делают, что хотят, лишь бы на пользу шло, а мне надо спешить по своим делам.

На этот раз Евпсихий Алексеевич торопился в агентство недвижимости, которое вчера обнаружил через рекламу в интернете и затем договорился о встрече с консультантом, занимающимся вопросами сдачи жилья в аренду. Именно с этим агентством связывал Евпсихий Алексеевич улучшение своего материального положения, полагая переселиться на какое-то время – желательно как можно длительное – в катенькину двухкомнатную квартиру, а свою однокомнатную сдавать внаём.

– К счастью, и сын у ней вполне себе взрослый человек. – рассуждал Евпсихий Алексеевич, вышагивая с той редкой уверенностью, с которой можно штурмовать неприступные крепости. – Вернётся из армии, найдёт себе невесту, заживёт своей жизнью. А мы с Катенькой заживём своей. И всё у нас будет хорошо.

Агентство располагалось на первом этаже недостроенной высотки, и Евпсихий Алексеевич слегка понервничал, когда извазюкал замшевые ботинки в липкой строительной грязи, но вытер их листом лопуха и остался доволен. Охранник у входа молодцевато принял позу дуэлянта, смекнувшего, что позабыл дома шпагу, и пропустил Евпсихия Алексеевича вовнутрь, не спросив ни словечка. Далее в помещении располагалось лишь три крепких офисных стола, заставленных разнообразной оргтехникой, жужжащей деловито, но бесполезно; за центральным столом и присутствовал консультант. Хотя, Евпсихию Алексеевичу не доводилось раньше встречаться с консультантами, но именно так он их себе и представлял: упитанный юноша с глуповато-праздничной короткой стрижкой и небольшой ухоженной бородой неопределяемого цвета, с глазёнками, приспособленными держаться в меру заносчиво и видеть собеседника насквозь, а также с потными ладонями, непременно желающими прикоснуться до собеседника как можно чаще. Вдобавок у консультанта блестела ерундовая серьга в левом ухе в виде фигурки распоясанного джокера. Почему-то Евпсихию Алексеевичу это не показалось предосудительным.

– Кажется, вы к нам? – прищёлкнул пальцами консультант.

– Да, мне назначено на сегодня. Я пришёл посоветоваться насчёт сдачи своей квартиры в наём. Через агентство.

– Вы пришли именно туда, где вам помогут! – возгласил консультант с интонацией безмерно счастливого человека. – Вы принесли с собой все документы?..

– Разумеется, вот посмотрите. – и Евпсихий Алексеевич вытащил из сумки необходимые документы, несколько ревниво следя за нетерпеливыми пальцами консультанта.

– Дайте-ка посмотрю… действительно, вы принесли все необходимые документы, все до единого… сейчас я с каждого сделаю копию, после чего мы с вами перейдём к этапу оформления сделки… Евпсихий Алексеевич, если вы решились доверить свои жилищные проблемы профессиональным риелторам, то агентства лучше нашего не найти!.. – слова консультанта звучали убедительно, даже упрямо проникновенно, но были мягкими, словно птичьи пёрышки, что подбросили вверх озорной рукой, и теперь они, плавно покачиваясь, опускаются на землю. – Не мне вам говорить, что иные агентства специально созданы для махинаций в сфере недвижимости, иные сотрудники полны коварства и ловкости, с которой входят в доверие к гражданам, и за короткий срок всех обдирают как липку: и тех, кто сдаёт помещение, и тех, кто арендует!.. А если внимательно разглядывать оформленные ими договоры, так в самом конце увидим, что мелким шрифтом указаны юридические нонсенсы, при которых только и остаётся ждать, когда судебные приставы в дверь постучатся и всё имущество опишут. Вот в нашем агентстве подобные нонсенсы категорически не допускаются. У нас если кто-то вздумает мелкий шрифт использовать, хотя бы и для самых невинных целей, хотя бы и для того, чтоб бумагу сэкономить, то обязательно от руководства нагоняй схлопочет. Нам вы можете доверять абсолютно, Евпсихий Алексеевич!..

Однако, консультант не спешил предоставить визитёру бумагу со своим замечательным договором.

– Помимо естественной цели заработать, наше агентство сфокусировано на интересах клиентов настолько, что клиенты в некоторой степени могут считать себя сотрудниками нашего агентства, непосредственно связывающие своё личное благополучие с прибылью организации. – далее консультант, демонстрируя лишь пальцы рук, с щегольской ловкостью перевёл квадратные метры квартиры Евпсихия Алексеевича в круглую денежную сумму, отдельно отметил раздельные санузел и ванную комнату, добавил триста целковых ежемесячно за лоджию с видом на солнечный восход, и чуть ли не обнял Евпсихия Алексеевича от восторга. – Вы не будете знать нужды.

– Это очень мило с вашей стороны. – только и нашёл что сказать Евпсихий Алексеевич.

– Вы знаете, я даже завидую вашей интуиции, той проницательности, основанной на жизненном опыте, которая направила вас именно в наше агентство. Мы сейчас как раз переживаем период невиданного взлёта. Смотрите сюда!..

Консультант повернул к Евпсихию Алексеевичу лучезарный экран компьютера, по которому предприимчиво сновали таблицы, графики и пирамидки из сложно сопоставимых цифр.

– Но и это не главное. Главное, что вы можете прямо сейчас, прямо здесь и сию секунду перечислить небольшую сумму со своей банковской карты на вот этот счёт… – консультант вывел на экран соблазнительно мерцающий числовой код. – И вы незамедлительно получите статус vip-клиента нашего агентства, исключительно высококвалифицированные менеджеры будут сопровождать и консультировать вас в сделке любой сложности, а также вести персональную отчётность ваших средств. Торопитесь, предложение действует всего один день!..

Чем больше разливался многозначительной речью консультант, тем понятней становилась Евпсихию Алексеевичу вся шарлатанская сущность и самого консультанта и всего его заведения. И, пока консультант окончательно не выплеснулся на манер неосторожно откупоренной бутылки шампанского, Евпсихий Алексеевич задумал дать отсюда дёру.

– Душно тут у вас. Мне бы воздухом подышать. – изобразив на лице невероятно послушную и доверчивую мину, Евпсихий Алексеевич как бы машинально собрал все свои документы в сумку. – Вот погодите, я только на минутку отойду на свежий воздух, а как вернусь, так мы всё с вами и подпишем. Ведением персональной отчётности моих дел вы меня весьма соблазнили.

– Позвольте вас проводить! – угодливо подскочил консультант.

– Не извольте беспокоиться, я сам… я повсюду привык ходить сам…

Взмахивая ладошками у лица, словно нагоняя побольше свежего ветерка, Евпсихий Алексеевич вышел на улицу, вызывающе беззаботно улыбнулся охраннику, осмотрелся по сторонам, как бы в поисках благодатной тени, вроде даже обнаружил её за углом здания, показал охраннику, что он всего лишь зайдёт за угол на минуточку, а после вернётся, но, как только зашёл, воинственно взбрыкнулся и стремительно потопал прочь.

– Это не агентство, это чёрт знает что такое!.. Я вот теперь с участковым инспектором знакомство завёл, у меня и телефон его имеется – теперь есть куда пожаловаться на жуликов!..

Возвращаясь к собственному дому, Евпсихий Алексеевич немного израсходовался в экспрессии и запыхался, поскольку шёл походкой торопливой, не пригодной для передвижения по городским улицам в июльскую жару. Чем скорей он пытался избавиться от услащённых фраз консультанта, выбить их из своей головы напрочь, тем больше придавал ногам скорости. Только во дворе собственного дома он остановился передохнуть, бросил взгляд в сторону подвала, чтоб проверить, всё ли там в порядке, и убедился, что с порядком могут быть проблемы.

– Вот полюбуйтесь, что у нас творится посреди белого дня!.. – невольно присутулился и даже сжался в комочек Евпсихий Алексеевич, стараясь быть как можно больше незаметным. – Попробую за всем этим тщательно проследить.

И Евпсихий Алексеевич, подкравшись на цыпочках поближе к подвалу, спрятался в кустах облепихи, уже не обращая внимания на грязь, липнущую к замшевым ботинкам. Отсюда ему хорошо был виден дрянной грузовой фургончик, не имеющий номерного знака, до верху забитый мешками подозрительно непривлекательного цвета и с куда более подозрительными громоздкими надписями ЦЕМЕНТ А-Ш42,5Н. Два удивительно активных человечка перетаскивали мешки из фургончика в подвал с музыкально-ритмической прытью, обстоятельно и плутовато сверкали узенькими азиатскими глазами, и не забывали подбадривать друг друга лёгкими толчками и похлопываниями по взмокшим спинам. Один – кажется, как раз тот, за которым утром безуспешно пробовал шпионить Евпсихий Алексеевич – постоянно бормотал на незнакомом языке словесные эстакады, другой понимающе отмалчивался. Не менее подозрительной, чем азиаты, Евпсихию Алексеевичу показалась элегантно-упитанная крыса, восседающая в сторонке на камушке и наблюдающая за происходящим с издевательским интересом. Солнце палило немилосердно, минут через десять наблюдения Евпсихия Алексеевича одолела зевота, потянуло рухнуть в сон прямо здесь, прямо в облепихе, и он взбодрил себя решением немедленно вмешаться в происходящее.

– За какой надобностью вы тут усердствуете, мужики? – непринуждённо осведомился Евпсихий Алексеевич, выныривая из-за кустов с видом потешно-довольным, как будто только что помочился после долгого вынужденного терпения. – Я ведь ничего не имею против того, когда люди работают. Мне важен окончательный смысл труда, его – так сказать – адекватная интерпретация.

Безотказный рассыпчатый говорок резко прервался, парни выронили мешки из рук, и те плюхнулись на землю с явной обидой и недоумением.

– Что ты? Кто ты? – вглядываясь то друг в друга, то в Евпсихия Алексеевича, заканючили азиаты.

– Давайте для начала вы представитесь, а уж потом я. – потребовал Евпсихий Алексеевич. – По сути говоря, это вы у меня в гостях.

Азиаты непонимающе запереминались, заоткашливались и пробурчали поток из недоразумений, перебирая в памяти всё, что могли знать о родном языке Евпсихия Алексеевича, произнося гости как кости, а смысл труда как посыл туда. «Нет-нет!» – решительно затрясли они головами, отказываясь куда-либо идти без разрешения начальства. Кажется, крыса, восседающая на камушке и наблюдающая за происходящим, собралась помереть со смеху.

Из кабины машины выпросталась пышная, голубоглазая и русоволосая тётка, в которой легко угадывалось начальственное лицо. Тётка обследовала создавшуюся ситуацию с идиллическим любопытством, мурлыкнула азиатам что-то многозначительное, вытащила из пакета сочно-перламутровое яблоко и протянула его Евпсихию Алексеевичу, предлагая угоститься, испробовать сладенького. Машинально Евпсихий Алексеевич поднёс яблоко ко рту и откусил, не сводя глаз от роскошной женской груди, совершающей увлекательно-колебательные движения. Давненько его не соблазняли подобным нахальным образом.

– Кочумай, мать! – неожиданно на чистейшем русском заговорил один из азиатов и, кажется, не тот, за которым утром следил Евпсихий Алексеевич. – Народ здесь дрянной живёт, а ты их яблоками подкармливаешь. Делаешь им добро, а они потом к мусорам бегают жаловаться.

– Это какое же добро вы нам собрались сделать? – критически окинул взглядом азиата Евпсихий Алексеевич.

– Да вам хоть любое добро сделай, всё равно недовольными останетесь. Хоть зад за вами подтирай каждый день, будете ворчать на чёрствость помыслов и отсутствие душевной теплоты.

– Не будь скрягой, Адоэль. – обратилась к своему приятелю тётка, угощая и его яблоком, а Евпсихию Алексеевичу поправляя воротничок рубашки. – Вы в позапрошлом году общедомовое собрание созывали, насчёт капитального ремонта дома?..

– Я не помню, я не созывал… – замялся Евпсихий Алексеевич.

– Созывали. – заверила тётка и обнаружила у себя в руке внушительный лист бумажки. – Собрание провели в соответствие с уставом собственников жилья, при наличии уполномоченных сотрудников от жилищно-эксплуатационной компании; извольте полюбопытствовать на протокол собрания.

– Я не помню, я не присутствовал. – замялся Евпсихий Алексеевич, но протянул руку к бумажке протокола, не лишая себя удовольствия полюбопытствовать.

– А надо было присутствовать, ведь это касается каждого из нас. – тётка ласковым взглядом пожурила Евпсихия Алексеевича, и отвела его руку прочь. – Из протокола собрания следует, что собственники жилья потребовали от жилищно-эксплуатационной компании провести капитальный ремонт дома. Вот мы и прислушались к требованию жильцов, готовимся к ремонту. Чем вы теперь недовольны?..

– Если это всё затевается для ремонта дома, то я очень доволен. Но почему вы не предупредили жильцов заранее?

– Предупредили разумеется заранее, объявления на подъездах были развешаны.

– Я сам лично объявления по подъездам развешивал. – выбрасывая яблочный огрызок в знакомый фанерный ящик, заявил парень, прозываемый Адоэлем. – Да эти объявления, судя по всему, хулиганьё местное сорвало. Дети ваши напрочь избалованные и невоспитанные; растут шпана шпаной. А потом все претензии к нам. К кому угодно, только не к себе.

– Однако, позвольте, у вас тут одних мешков с цементом хватит, чтоб полгорода на капитальный ремонт поставить… Зачем столько? – Евпсихий Алексеевич чуточку оскалился на агрессивность Адоэля.

– Что же тут плохого, если, после ремонта вашего дома, мы ещё и полгорода отремонтируем? – кажется вполне искренне удивилась тётка. – Ведь если хорошенько взяться за дело и довезти его до конца, то люди начнут верить, что именно они хозяева на своей земле, а не какие-нибудь там непредвиденные обстоятельства.

К этим тёткиным словам Евпсихий Алексеевич отнёсся крайне уважительно, и даже осмотрелся по сторонам, ярко представляя себе, как расцветает и украшается праздничными буднями его любимый город, а вот крыса пронзительно захихикала, чуть не свалившись со своего камешка, и захихикала каким-то противным приглушённым дребезгом, напоминающим звук газонокосилки.

– Цыц, плутовка! – сдвинула брови тётка и пшикнула в адрес крысы что-то излишне глинистое, удручающее.

Крыса нехотя сползла с камня и засеменила к мусорным бакам, где уже несколько минут подозрительно активно сновали голуби.