Транзит

– Мзды не беру, понял? Дуй.

Человек, живший в домике, подбросил Игоря на невзрачной «Ниве» до станции, но не пограничной, а чуть дальше вглубь державы. «Окно» от «Национального блока» работало исправно. И застучали колеса на стыках, поплыли за окнами поля и перелески родимой сторонки…

Уставший от ночного перехода, а пуще того от нервного напряжения, Егоров без церемоний залез на верхнюю полку, сунул сумку под подушку и спал почти до самой столицы. Однажды по вагону рысцой пробежали полицейские в форме, но в лицо ему даже не заглянули. К тому же он улегся лицом к стенке.

Дико, до одури, хотелось последних новостей, однако Игорь терпел, сохраняя остатки заряда аккумуляторной батареи. Обращаться к соседям по вагону, у которых были мобильные телефоны, он остерегся. Народ и не обсуждал политику. Кто тоже спал, кто истреблял запасы домашней пищи, кто, как девушка на полке под ним, играл в компьютерные игры. Сосед на верхней полке напротив, солдат срочной службы, с наслаждением смотрел скачанный в память смартфона фильм про боевую панду. Кино для детей младшего школьного возраста так увлекло его, что он взмахивал руками, копируя главного героя, и повторял за ним отдельные звуки. Восточный сюжет вызвал у Игоря ассоциацию с прозвищем вице-директора КП – «Самурай».

Было ясно, что транзиту конец. Во всяком случае, в той его версии, которая намечалась. Юлий Святославович со своим «Фондом продвижения державных интересов», брюнетами с непризнанных территорий и другими подопечными, включая пиар-агентство «Красное и черное», потерпел крах. Конкурентная борьба им окончательно проиграна, все проекты отныне будут под «Самураем» и его «сектой». Бизнесу Егорова тоже не выплыть. «Меня уже требуют выдать «дядьке» как террориста или это чуть позже произойдет?» – подумал Игорь.

Когда за окном показались огни первых пригородов, он активировал свой ноутбук. Беспроводной Интернет общего пользования тянул еле-еле, видео не желало открываться. Пришлось довольствоваться текстовыми сообщениям и фото. За то время, пока гендиректор «Контекста» не имел связи с миром, произошло немало интересного.

Президент, приглашенный делегатами всенародного собора, прибыл во Дворец съездов утром следующего дня. Вопреки своему обыкновению, он не опоздал ни на минуту. Его речь перед гигантским залом была выдержана в самых наступательных тонах.

– Совместные договоренности относительно Общего государства сегодня вызывающе попраны. В столице соседней с нами страны верх взяли элементы, игнорирующие не только историю наших народов, но и желание людей жить вместе, в мире и согласии, вместе строить достойное будущее. Там, где я имел честь служить раньше, предательства не прощали. Не простим его и мы. На геополитический вызов, который брошен нам, держава ответит симметрично и адекватно! – заявил президент со своим характерным угрожающим выражением лица.

Фотокорреспондент ведущего информагентства мастерски ухватил это выражение, вполне достойное украсить обложку журнала Time.

Зал встал после завершения речи. Аплодисменты не прекращались, как отметил обозреватель газеты «Кооператор», шесть минут и тридцать девять секунд. Затем один за другим к трибуне потянулись представители элиты.

«Мы принимаем вызов нашего извечного врага! Каждое столетие он поднимает голову, норовя навязать уникальной державной цивилизации свою матрицу поведения, свои понятия о добре и зле. Пришла пора снова мобилизоваться и дать ему решительный отпор!» – начал спикер нижней палаты парламента.

«Руку дружбы, искренне протянутую нами, эти горе-политиканы отвергли в угоду жалким подачкам из долларов и евро! Желание продаться и продать собственный народ застило им глаза. Что ж, как говорят люди, сколько веревочке ни виться, конец обязательно будет», – подхватил спикер верхней палаты.

«В создавшихся условиях, когда рядом с нашей границей возник очаг напряженности, лучшим ответом зарвавшемуся альянсу будет еще более тесное сплочение государства и общества. Сплочение вокруг президента и его курса на отстаивание национальных интересов», – развил идею предыдущих ораторов премьер-министр, некогда либерал и новатор.

«От имени всех регионов я призываю делегатов собора обратиться к нашему президенту с просьбой – созвать чрезвычайное заседание обеих палат парламента. На нем должен быть рассмотрен один вопрос: о внесении поправок в конституцию. Пусть говорят что угодно западные партнеры, но не время менять власть в такой опасный момент в жизни державы», – выразил главное губернатор и бывший телохранитель.

– Всё, занавес, – пробормотал Игорь.

– Вы что-то сказали? – девушка, с игрушек переключившаяся на прослушивание музыки, сдернула наушники с головы.

– Я сказал: заживем.

Девушка рассеянно кивнула и вернулась к рэпу.

«Чем тебе не транзит? Разве не красиво?» С этими словами, но уже сказанными не вслух, политтехнолог принялся пролистывать фотогалерею «Кооператора». Один из снимков неожиданно заставил его сделать паузу. На галерке Дворца съездов репортер зафиксировал нескольких гостей и среди них Анатолия Красикова. После провала операции в столице бывшего братского государства тот должен был сидеть мрачнее тучи. Но гендиректор «Красного и черного» излучал такую радость, которую никак нельзя было объяснить удовольствием, получаемым от выступлений должностных лиц.

Егоров был готов поклясться чем угодно, что видит абсолютно счастливого человека после удачно решенной задачи.

Поезд, тащившийся как черепаха, совсем сбавил ход и остановился. Игорь сгреб пожитки в сумку, поднялся с нижней полки, где его временно приютила соседка, и протиснулся в тамбур. Дверь вагона была открыта.

– Почему стоим?

– Поезд проходящий, воду берем для туалетов, – пояснила проводница.

– Покурить можно?

– Только за насыпью и быстро.

Игорь поблагодарил ее, спрыгнул с подножки, огляделся по сторонам. За насыпью росли чахлые кустики, далее тянулась широкая неосвещенная полоса земли, а за ней параллельно железной дороге пролегало шоссе. На столбах горели фонари, по бетонной полосе катили машины и автобусы. По субъективному ощущению Егорова, до большой кольцевой дороги, которая служила границей мегаполиса, было рукой подать.

– Мужчина, куда вы? Мужчина-а-а!

Под возмущенный крик проводницы Игорь проскочил через кусты и галопом понесся в направлении огней.

В квартире после долгого звонка в дверь некоторое время продолжал греметь тяжелый рок. Потом звук прикрутили, раздались шаги.

– Свои, – Егоров помахал пятерней перед глазком видеокамеры.

Вместо Камиллы ему открыл Константин. Был он в пляжной рубахе и шортах, будто прямиком с Бали. Пахло от него то ли какими-то ликерами и вином, то ли смесью алкогольных коктейлей. Подбородок, как и в прошлый раз, украшала густая щетина. Глаза блуждали.

– Ты как в подъезд просочился?

– Ловкость рук, – ответил Игорь.

На самом деле его пожалела сердобольная соседка после того, как он пустил в ход всё свое мужское обаяние. Это качество пригодилось ему и часом раньше, у станции метро, где технолог упросил другую столичную жительницу связаться с Камиллой. Ему сильно повезло, что неуемная тусовщица не отбыла со своим другом в загородный дом, а осталась в запасной резиденции Константина. И еще повезло, что устойчивые ароматы болота и плацкартного вагона не отпугнули добровольных помощниц. Тот факт, что голову он не мыл без малого трое суток, тоже вряд ли был плюсом в этой ситуации.

Константин махнул в ответ: мол, милости просим. Игорь прошел за ним на кухню размером с добрую гостиную. Огромный телевизор на жидких кристаллах показывал концерт Deep Purple.

– А Камилла где? – спросил странствующий политтехнолог.

– В спальне дрыхнет, с подружкой. Обе в отключке.

– С подружкой?

– Подцепила на днях. Танцует на шесте и без шеста. Аппетитная! – и Константин без дальнейших объяснений налил Игорю кубинского рома.

Чокнулись, выпили.

– Помощь нужна, – сказал Егоров, закусив жирной сардиной в масле из початой коробки.

Выслушав его повествование, в котором Игорь постарался избежать не самых важных деталей, Константин смачно крякнул.

– Тебе не позавидуешь.

– Откровенность за откровенность, – предложил Игорь. – Ты меня предупреждал в аэропорту. Знал что-нибудь?

Взрослый друг Камиллы, он же экс-депутат и советник партийного вождя на общественных началах, больше не пил спиртного. Он полез в необъятный холодильник с двумя створками, выудил из его недр запотевшую баклажку ледяной минералки и выдул примерно пол-литра прямо из горлышка.

– У нас в кулуарах разная публика трется. Ну, ты понимаешь, где, – сказал он таким голосом, словно не пьянствовал до часа ночи. – Про то, что эти головорезы на проект влезли, один сведущий человек говорил. Но без подробностей.

Сделав еще глоток, Константин добавил:

– Ты мужик нормальный, свой, а я всю эту южную братию на дух не выношу.

Пресс-конференция в информагентстве «Международный телеграф» прошла зенит и благополучно близилась к финалу. С блеском, как всегда, выступил известный политолог Зинченко, нарядившийся по такому случаю в пиджак цвета морской волны с отливом, поверх которого повязал ярко-алый шейный платок. По выражению политолога, сегодняшнее заседание палат Национального собрания подвело совершенно новую основу под державную государственность.

– Разрешение действующему президенту баллотироваться без ограничений, вне всякого сомнения, уберет из текущей повестки тему так называемого транзита. Кроме того, увеличение срока его полномочий с шести до восьми лет позволит эффективно сосредоточить усилия на решении прорывных задач, что будет положительно воспринято населением и элитами, – развеял он скептицизм корреспондента «Голоса Америки».