Худловары

И с этой мыслью, с девятым томом Кастанеды под сердцем покинул столицу. По приезде домой Ксюша сообщила, что на неё опять как-то странно подействовали мои пересказы с дон-хуанского: она стала видеть во сне свои ноги. И правда странно: в оригинале речь шла о руках. Ну да ладно. Главное, что она вещи в реку не роняет и чужие машины не бьёт.

Ещё через неделю – новая напасть. Вроде я в Питере уже, в городе аутистов. И побрился даже. Но меня не пускают в казино в кедах! Присутствующий Носик вынужден сказать охранникам что-то типа: «Если вы пустите этого аутиста в кедах, мы в вашем казино оставим кучу бабок, а если вы его не пустите – мы вам все стекла перебьем и на вашей вывеске напишем слово ХУЙ несмываемой пастой ГОИ!»

Тогда меня сразу пустили. Но я крепко призадумался. И даже занялся большим теннисом. Пора было радикально вернуться в простую человеческую реальность.

Проклятие Кассандры

Искушения лучше всего ловят нас, когда мы уже решили, что всё позади. Марта-Фрай давно говорила мне об «Амфоре», и я уже успел позабыть эти разговоры к тому времени, как тренер на теннисе научил меня «подрезать». Но хитрые инопланетяне-мокрецы не дремали.

Домик издательства на набережной Карповки мне сразу понравился. Вокруг типичная евклидовская угловатость Питера, а тут речка – раз – и выворачивает эдакую живописную петлю… На шею, ага.

– Прочитал. Круто. Издадим уже осенью, – заявил улыбчивый Вадим Назаров по поводу «Паутины».

– А у него ещё продолжение есть! «2048», – заметила Марта, которая привела меня к издателю.

– Продолжение? Отлично! – оживился Назаров.

– Ну, не совсем продолжение… скорее, отдельная книжка… И не совсем доделано… – замялся я.

– Ладно, пришли какие-нибудь готовые куски почитать.

Я прислал то, что было написано для журнала «Internet». Типа, первая книга дилогии, вторую сейчас доделываю. Назаров тут же поставил книгу в план на весну.

И как тут, скажите, не поверить в инопланетную закулису, которая тайно дёргает за ниточки литературного процесса? Одна и та же виртуальная шутка оборачивается против меня второй раз! Сначала Аля купила у меня ненаписанный албан, который пришлось в спешке сочинять, пока журнал не закрылся. И вот опять то же самое. Только это уже ненаписанная «дилогия», двумя отдельными книжками, вслед за «Паутиной». Три албана в год! Ещё с утра спокойно фигачил ракеткой по жёлтым мячикам, а к вечеру я уже грёбаный профессиональный писатель!

# # #

На самом деле, каждый писатель пишет в жизни всего одну книгу. Хотя издавать может и больше. Это либо черновики, либо разбодяженные повторы удачного решения в новой обертке. А основная книга – все-таки одна. Где-то посерёдке между черновиками и повторами.

Поэтому радикальным и при этом очень гуманным средством борьбы с писательской болезнью было бы вот что: запретить выпускать более трёх книжек одного автора. Хотя и три, конечно, многовато. Лишняя отмаза, чтобы написать вторую и третью после первой. Но это, повторяю, гуманно. И не только в отношении автора, но и в отношении окружающих. Ну вспомните, что я там говорил об опасных аутистах. Сразу не соскочишь, слишком сильная ломка.

Если развивать эту отмазу и дальше, во второй книжке многие удачно исправляют ошибки первой, но ещё не впадают в искушение штамповки сериалов.

Что же я мог исправить в «Паутине»? Послушать критиков? Так с ними все ясно. Телкам нравится, а критики-мужики – просто инфантилы, Голлимудом воспитанные.

Значит, исправлять нечего? Нет, есть. Просто они этого не заметили. Но человек с расширенным сознанием всегда видит свои ошибки сам.

Проклятый Франкенштейн моего первого албана начал оживать практически сразу после публикации «Паутины» в Интернете. Всё сбывалось. Всё самое поганое.

Первое совпадение процитировал Рома Лейбов:

«С другой стороны зала раздалось заунывное старческое бормотание: “Линк… линк… лин… клин… клин!…” – какой-то ретроград купил мультимедийную версию «Киборща» Вознесенского. Бормочущий голос закончил превращение “линка” в “клин” и смолк, но после паузы начал следующий круг: “Яху… яху…” Я не стал дослушивать, к чему в этот раз сойдётся Вознесенский, и поднялся на второй этаж».

В реальности Вознесенский написал поэму про Интернет в конце 2000-го. Он не допёр до шутки с Yahoo!, но был очень близок. У него все начиналось словами «Я вышел в сайт», дальше шла откровенная психиатрия:

Только выбегу поутру,

с горки с выгибом посмотрю:

за Рублевским шоссе – ru,

и в брусничном бору – ru…

До таких тонкостей я в своих прогнозах, конечно, не додумался. Хотя знал, что раньше Вознесенский бегал голышом перед иностранными корреспондентами, показывая им свою версию «Купания красного коня». Но теперь он, значит, бегает везде, где есть «ру». Его уже видели на Рублевском шоссе и в брусничном бору. Поступают тревожные сообщения из Румынии и Руанды. Остерегайтесь говорить слова с «ру», граждане! Даже когда вы произносите их шёпотом, не успеете оглянуться – а за спиной у вас уже стоит… А я, выходит, косвенно поспособствовал.

Другую неприятность, предсказанную в «Паутине», заметили уже несколько человек. Цитату публиковали даже с фотографиями реальных подтверждений.

«Говорили, что нынешняя мэр города, ярая феминистка, развернула широкую, хотя и неявную кампанию против фаллических символов в городской архитектуре. Законодательному Собранию, посвятившему этой проблеме специальное закрытое заседание, как будто удалось отстоять некоторые крупные столбы и стамески, понатыканные на больших площадях. Но что касается столбиков поменьше, их спешно реконструировали с учётом новых политико-архитектурных веяний, то есть заменяли на низкие круглые павильончики, прудики с умеренными фонтанами и прочие композиции горизонтально-вогнутой ориентации. Стало быть, Петр с Московского вокзала оказался одним из пострадавших.

Ещё минут пять я прогуливался вокруг огромных губ, держащих петровскую голову, и от нечего делать пытался представить, как звучало бы пушкинское “Я памятник себе…”, если бы и соответствующий Столп заменили на символ противоположного пола. Какое определение стоило бы тогда поставить вместо “выше”?»

Казалось бы, Валентина Матвиенко ничего такого не делала специально. Однако, став губернатором Питера в 2003-го, она дала послабление в вопросе, который давно отличал Питер от Москвы. Я говорю о Церетели.

Культурная подоплёка церетелиевских подарков, установленных в восемнадцати странах мира, всегда вызывала у меня подозрение. Ежу понятно, что французы сами могут изваять себе Оноре де Бальзака, греки – Колосса Родосского, а американцы – монумент памяти жертв 11 сентября. Они и сами говорили тысячу раз, да все без толку. А сколько отказов ещё не дошло до прессы! Я слышал, Япония отказалась от бетонного ядерного гриба Церетели высотой в полтора километра. А Колумбия вежливо, но настойчиво попросила Зураба не строить посреди Боготы небольшую горную цепь, символизирующую кокаиновую дорожку.

Однако возникновение памятников Церетели неподвластно никаким планам. Они возникают словно бы сами по себе, а потом ещё долго ищут себе место. Год за годом я видел, как они бродят по Европе, скрипя стальными суставами и гулко вскрикивая «Ты ещё крепкий старик, Розенбом!» при встрече с собратьями.

Иногда они возвращаются. Иногда образуют группы. Николай Чудотворец, более всего чтимый русскими, оседает в Италии. Туда же едет Гоголь, почитающий Николая. Но Гоголю не люб маленький городок Бари, и он остаётся в одном из парков Рима – благо там уже есть Пушкин, а ещё обещает подтянуться Брюллов.

Тем временем Де Голль и принцесса Диана ищут друг друга в Москве, где их не узнают даже послы их собственных стран: о такой конспирации могли только мечтать мушкетёры Дюма. А усталый стометровый Колумб, которому не дали причалить в пяти американских городах подряд, наконец пришвартовывается в Пуэрто-Рико, потратив на свой трип 30 миллионов баксов. Но путь в Латинскую Америку уже проложен, и вслед за Колумбом туда гребёт его брат-близнец Магеллан: он вот-вот откроет для себя Уругвай, где без него как без зонтика.

И наконец, эти несчётные отряды Георгиев-Победоносцев, эта армия клонов, захватившая множество ключевых точек нашей планеты, от штаб-квартиры ООН до площади в Тбилиси!

Объяснение тут может быть только одно: Церетели – инопланетянин, застрявший на Земле и пытающийся передать какой-то сигнал своим собратьям, которые наблюдают за нами из космоса.

Но Питер, славный Питер ещё держался под натиском этого инопланетянина-гигантомана. Летом 2001-го космический Зураб пытался всучить городу скульптурную группу из восьми членов, однако мэр Яковлев «мягко уклонился». В результате Питеру досталось лишь одно твёрдое тело графа Шувалова, которое воткнули в каком-то левом дворике, забаррикадированном со всех сторон. С тех пор москвичи особенно полюбили Питер и стали ездить туда на выходные целыми толпами, чтобы отдохнуть от инопланетной тирании.

Но вот на хозяйстве осталась слабая женщина и сдала город. Законодательное собрание одобрило проект тотальной зурабизации Парка 300-летия Петербурга в Приморском районе. Включая «фонтан с аллегорическими фигурами». Одна радость, что хоть фигуры аллегорические. Потому что памятник с явно выраженным вагинальным контуром, который предсказан в «Паутине», – его Церетели тоже сделал. Но отправил в Нью-Джерси. Наш Московский вокзал не пострадал. Пока что. Мы ведь живём в век клонирования…

Следующее чудовище, выскочившее в реальность из моих бредовых прогнозов, атаковало старого знакомого Максима Мошкова.

«Внутри “Тетрис” не особенно изменился за последние годы. На стенах – все те же гипсовые барельефы со зверями и фруктами, что висели здесь в девяностых. Над стойкой за спиной бармена – все тот же кусок эльбума с нарочно рваными краями: стиль первого десятилетия. И даже фото на этом цифровом панно никто так и не перегрузил – все та же классическая картина времён УСОРМа: “Суд над библиотекой Мошкова за систематическое нарушение закона об авторском праве”»…

В реальности суд, который состоялся в 2004-м, не имел особых последствий. Возможно, потому, что иск против Мошкова подала компания KM.Ru, которая сама была воровской конторкой покруче мошковской библиотеки: среди чужих текстов, которые без спроса утащила KM, была даже моя «Паутина» с прогнозом этого самого суда!

Зато другая поганенькая картинка развернулась не на шутку:

«В вагон вошёл патруль. Волна испуганной тишины говорила достаточно и о типе патруля. Приход алексиевцев невозможно было спутать даже с рейдом ОМОНа. Сидевшая напротив меня женщина с картофельным носом и большой корзиной трижды перекрестилась и прошептала молитву. Её молодая спутница с носом того же корнеплодного типа одёрнула юбку и стала застёгивать верхнюю пуговку воротника. Пуговка не давалась, девушка судорожно теребила воротник дрожащими пальцами – но вдруг широко распахнула глаза и замерла, как кролик перед удавом.

В проходе выросли три черные пуленепробиваемые ряс-палатки, увенчанные тремя головами с одинаковой стрижкой в стиле “брит-поп”. Золочёные крестообразные АКЭЛы покачивались на крепких шеях, разбрасывая ослепительные зайчики. Такие же крестики, но в миниатюре – эмблема святназа – сияли в петлицах. Слезоточивые гранаты РПЦ-5 звякали на поясах…»

Сообщения о том, как сбывается святназ, мне присылали неоднократно, из разных городов. В 2005 году выскочил самый точный новостной заголовок: «В российских поездах появятся миссионеры РПЦ». Затем пошли истории о введении священников в армии, о молодёжных полувоенных организациях под эгидой церкви…

Впрочем, для молодёжных организаций в «Паутине» имелась отдельная фантазия:

«Компания заржала и пошла дальше перпендикулярным курсом. Драки не будет, понял я. Мокрой ватой под колени плюхнулась слабость. Сбилось дыхание, руки задрожали. Псих! Читал же в новостях: у тинейджеров входят в моду пластические операции “под негров”».

У меня это было назначено на 2016-й. Но нынешняя молодёжь такая бойкая! Особенно когда ей дают растащить чужие деньги. «Члены движения “Наши” придумали, как бороться с фашистами. Они перекрасятся в негров. Для этого в Москву свезут 100 тысяч человек со всего СНГ и целенаправленно их переоденут и перекрасят», – сообщила Gazeta.Ru 22 декабря 2005 года.