На шипах

– Ты знаешь, тут как повезет. – Сказал Аршак, прервав затяжное молчание. – Удача, как капризная баба: сначала улыбается и строит глазки, а затем повернется задом и нагнется, но перед другим.

– А ты себе не изменяешь.

– Нет, я серьезно. Грех жаловаться. Всем в чем-то везет. Например, мне сейчас в покере. Или вспомни сегодняшнюю игру. Меньше чем за десять минут ты заколотил два мяча. Часто такое бывает? Что это, если не удача? И сколько таких случаев.

– Это да. – Кивнул я, проиграв последние фишки. На счет капризов фортуны у меня было припасено множество историй, и я с удовольствием поделился с ребятами тем, как оказался в команде. Начиная с полета на военном самолете и заканчивая беспощадной гонкой в игре Mafia.

– И правда, счастливчик. – Сказал Аршак. – Но это еще пустяки. Не так давно я попал в такой переплет, из которого мог выйти лишь вперед ногами. Год назад я перешел в Арарат и за сезон успел стать чемпионом и лучшим вратарем Армении. В январе мы приехали в Москву покорять кубок содружества. Там меня, кстати, и заприметили в Пегас. Но, в отличии от сердец столичных красавиц, кубок я так и не покорил. В Москве моей красавицей была Маша. Роскошная девка с большими сиськами и преданными голубыми глазами. А что она творила в постели, вы себе не представляете. Не девка, а мечта. Так вот, лежу я с ней в кровати.Стараюсь как кролик, стремительно приближаясь к кульминации и тут звонок. За дверью дубасит вернувшийся с командировки муж. У нас паника. Он кричит, что все знает и требует открыть дверь. Было стремно, он ведь у нее не абы кто, а настоящий мент, с табельным оружием в кобуре. Вдруг пристрелит? В итоге я в одних трусах прыгаю на балкон. На улице дубак – минус двадцать. Сижу под подоконником и морозю яйца, в надежде, что мне их никто не отстрелит. За дверью творилась страшная истерика. «Шлюха! Шлюха!» – кричал он с такой силой, что дребезжало стекло. И было сложно с ним поспорить. Так я и сидел в покрывающихся инеем трусах, ожидая чуда. Яйца съежились до размера горошин, было так больно, что я начал думать спрыгнуть вниз. И спрыгнул бы, если бы не десятый этаж. Я начал волноваться и впал в отчаяние, не зная, что делать, пока с соседнего балкона не повеяло дымом надежды. Робко высунув голову, я почувствовал как удача целует меня в самое холодное место. На соседнем балконе курил сигарету мой старый приятель Карэн. Ты представляешь? Пять лет назад мы с ним учились в одном ПТУ, после чего он переехал из Еревана в Москву и я ни разу его не видел, а здесь он стоит и курит на соседнем балконе!

– И что в итоге? – нетерпеливо спросил я.

– Что-что. Он достал веревку и помог мне перебраться на его сторону. Напоил коньяком, дал одежду и я свалил. Вот это я называю удача.

– Да уж. Доведут тебя бабы до могилы. – Вставил я свои пять копеек.

– Да херня это все. – Вдруг очнулся Суббота. – Так, детские шалости. Сомневаюсь, что рогатый муж стал бы тратить на тебя патроны. Максимум бы настучал по почкам и спустил с лестницы.

– Может у тебя есть история получше? – Спросил Аршак.

– Конечно же есть.

Суббота не сдержался и закурил. Мудрые глаза наполнились грустью. Мы внимательно слушали каждое слово.

«Мне тогда было не больше десяти лет.» – сказал он – «Я нехотя плелся домой с очередной двойкой в портфеле. Во дворе резвилась детвора, но я не обращал на них внимания, ожидая отцовскую трепку.Зажав пальцем кнопку, одиноко стоял в подъезде. Шахта гудела под натиском медленно ползущего лифта. Сзади послышались чьи-то шаги. Я никогда не был мнительным, но здесь мне почему-то показалось, что кто-то крадется. Мурашки побежали по спине. Я обернулся и увидел замызганного мужика. Одетый в шубу и шапку ушанку, он смотрел на меня сверху вниз сквозь линзы толстых очков. «Здравствуй, мальчик» – сказал он, вызывая у меня приступ страха. Я решил пойти пешком, но постеснялся. Двери лифта затряслись и открылись. «Заходи» – шептал он, раздевая меня взглядом. Толстые очки, делали его глаза неестественно огромными.«Не пойду» – сказал я, замирая от ужаса. «Заходи, говорю» – он схватил меня за куртку, пытаясь втолкнуть в лифт. Я понял, что он злодей. Не знаю, как мне удалось вырваться, но оттолкнув его, я выбежал из подъезда. К счастью на улице был дядя Вася, староста нашего дома. В подъезд мы зашли уже вместе. Дядя Вася шел спереди, я следом. Приставший ко мне мужик лежал у дверей лифта. Настороженный староста потрепал его за плечо. «Мужик, ты живой?» – спросил он. Мужик задергался, будто его разбудили. Из подола шубы выкатилась пустая бутылка, он раскрыл рот и громко запел. Дядя Вася улыбнулся, поднял его на ноги и, повернувшись ко мне, сказал: «Ну ты Витька и паникер!Я уж подумал и правда что-то страшное. А тут всего лишь наш электрик, Андрюшха Чикатило, снова наклюкался, бывает».

Глава 5. Последняя вечеринка

Очередной роман с футболом выходил на качественно новый уровень, и наш сочинский медовый месяц стремился к концу. Я не тратил времени даром и уверенно набирал форму. Да, до прежнего уровня было еще далеко, но накопленный опыт и невероятное желание помогали компенсировать имеющиеся пробелы. Десять минут славы в матче с Таврией гарантировали мне солидный кредит доверия со стороны тренерского штаба и, если Хохол оставался игроком основы, то я уже мог рассчитывать на стабильные выходы на замену, что давало возможность получать бонусы и проявлять себя.

Несмотря на все трудности, сборы позволили Пегасу стать сыгранной и сплоченной командой, способной ставить высокие цели. Далеко не все было идеально, но имеющийся потенциал оставлял определенные надежды на то, что у нас все получится. Это подтверждали и игры, в которых мы продолжали одерживать уверенные победы. Каждый успех вкладывал в команду долю уверенности и, если в Сочи прилетело сборище игроков, то домой возвращалась цельная и боеспособная команда.

Томас Майер – диковинный для тех времен тренер, утомлял нас тактическими разборами, которых было так много, что они неизменно нагоняли тоску. С холодной головой и жарким сердцем он осуществлял тактическую революцию в наших умах. Еще несколько лет назад он одним из первых отказался от игры с либеро – свободным защитником. И настаивал на использовании фланговых игроков обороны по всей длине поля. Даже Аршак, обладающий совершенно нетипичными для голкипера данными, оказался в команде не спроста. По мнению Майера, вратарь должен разгонять атаку и активно помогать защитникам за счет умелой игры ногами по всей половине поля. Поначалу, казавшиеся бредом решения, начинали давать первые результаты. Горячий и динамичный Аршак заметно отличался от сконцентрированного на одной точке Субботы и его выходы на поле были похожи на карнавал. Он яростно защищал ворота, помогал защитникам, выбегая чуть ли не до середины поля, исполнял стандарты и даже тащил мяч в атаку, несмотря на визгливые протесты Козлова. Вспыльчивый Аршак и холодный Суббота отлично дополняли друг друга в обойме вратарского цеха.В зависимости от соперника и выбранной тактики, тренер всегда мог подобрать нужного вратаря. Безусловно Суббота, с его характером, стабильностью и опытом оставался игроком основы, но пройдет год-два и Аршак займет его место в совершенно новой современной команде.

Томас Майер педантично расширял горизонты. И, несмотря на то, что холодный немецкий подход был диковинным для молодой русской команды, постепенно мы начинали его понимать. В схеме с фланговыми защитниками, бороздящими всю обочину поля великолепно раскрыл себя Руфус Занга. Единственный темнокожий футболист, выглядел большим родимым пятном на белоснежном теле Пегаса. Молчаливый и вечно подозрительный он не имел друзей, однако на поле не жалел себя и целиком отдавался игре в каждом эпизоде. Физическая мощь и отсутствие страха делали его одним из лидеров. На другом фланге нередко играл Николай Кандауров, но, зная причины его нахождения в команде, мне стало понятно, почему на этой позиции играет именно он. Все просто! На фланге, сложнее всего сделать роковую ошибку.

В заключительный день сборов нам полагался отдых. С идеей провести его в баре выступил Женя Чичикин, который всегда стремился наладить в коллективе необходимый микроклимат. Он арендовал большой стол в одном из ресторанов и позвал туда всех игроков. Грех отказываться от возможности весело провести время и расслабиться перед стартом большого сезона. Практически все с радостью восприняли эту идею и только неисправимый бабник Аршак уклончиво откосил от пьянки, ссылаясь на неотложные дела.

План Чичикина сработал. В роскошном ресторане, где подавали самые вкусные блюда, мы сидели за единым столом. Веселая музыка поднимала настроение. По бокалам текли различные напитки самого высокого градуса. Накопленные разногласия испарялись с каждым глотком. Устроенная Чичикиным вечеринка, настолько снизила напряжение, что даже Слава Кривоножко вел себя максимально почтительно, как воспитанный джентльмен.

Мы весело болтали, смеялись и поднимали тосты. Каждый нашел нужные слова, чтобы похвалить и ободрить новообразованную команду. Чичикин поднимал всем настроение, мелодично напевая в караоке песню «Ты такая страшная».

Чича(так его называли) оказался славным парнем с неисчерпаемым энтузиазмом. Его было так много, что он заполнял собой все имеющиеся бреши, не давая скучать на протяжении всего вечера. В отличии от Аршака, он не имел любовниц в каждом городе, но тоже нравился женщинам. По большому счету, Чича нравился всем, и это не удивительно, ведь он неизменно становился душой любой компании. Именно он был пульсирующим сердцем нашей команды. Молодой, стройный и вечно улыбающийся он всегда мог взбодрить даже самого мрачного товарища. Не зря администратор отеля называла его светлым человеком, и дело здесь не только в цвете его волос.

Но даже у такого замечательного парня найдутся спрятанные в чулане скелеты. Обладателям пушистых характеров сложно возводить плотину, перед надвигающимися пороками. Чича просто относился к деньгам вне зависимости от своего положения, он с легкостью расставался с ними, кидаясь даже в самые опасные авантюры. Будучи азартным, он постоянно встревал в различные споры, заключая самые невероятные пари. Временами играл в рулетку, но больше всего обожал ставки на тотализаторе. У слуг азарта рано или поздно возникают финансовые трудности, не умение справиться с искушением и свело на нет его некогда яркую карьеру. Ведь еще в ЦСКА Садырина он был одним из тех, кого считали будущим армейской команды. Но в итоге застрял в дубле и начал колесить по арендам в низшие лиги. Кто бы мог подумать, что такой перспективный парень к двадцати шести годам отправится в уральскую ссылку благодаря компьютерной игре «Футбольный менеджер».

В Пегасе он поумерил свой пыл, стараясь минимизировать риски. Но, все равно, время от времени, просил в долг какие-то мелкие суммы, не всегда возвращая их обратно. Зачастую это сходило ему с рук, а он, в похмелье уверял, что спасти его от пагубных зависимостей может лишь большая любовь.

Будучи настоящим миротворцем, Чича сумел уговорить Кривоножко выпить с Суворовым на брудершафт. Повеселевший Хохол залпом высосал бокал вина и принялся травить байки про немецкий вояж в Шальке. Суворов сидел скромным птенчиком и поклевывал закуску, молча наслаждаясь атмосферой. Руфус Занга тоже принимал участие в застолье, но держался особняком. Безрадостное африканское лицо ясно говорило, что он чувствует себя чужим на этом празднике жизни. Субботин, гордо сидел во главе стола и, с высоты, философским взором наблюдал за остальными. Он пил исключительно водку, принципиально не признавая виски и коньяк, которые, по его мнению, были накрашенной бодягой. Чича пытался предложить ему коктейль, но и тот, получив ярлык «ерша», был отодвинут в сторону.

В гуще стола сидел и Николай Кандауров, блатной игрок не отбивался от коллектива. Не проронив ни слова, он с удовольствием слушал других. Я предложил ему выпить. Он согласился. Согревающая смесь потекла по жилам, провоцируя разговор.

– Как дела? – спросил я, пытаясь перекричать громкую музыку.

– Хорошо. – Ответил он.

– И каково оно, купить мечту?

Я положил горлышко бутылки на край стакана и наполнил его. Кандауров сопровождал это действие подозрительным взглядом, но выпив, смягчился.

– Ты про мое место в Пегасе? – Сказал он, вдыхая свежий огурец. – Приятно конечно. Вроде бы все довольны, разве нет?

– Ну, в целом да. А почему именно футбол, а не что-то другое?

– А ты кем мечтал быть в детстве?

– Футболистом. – Задумался я. – Еще космонавтом.

– Я тоже, только в Пегас попасть можно куда дешевле, чем на МКС.

Мне бы его проблемы, но, даже будучи «блатным» он серьезно относился к делу и отсутствие таланта, компенсировал физической мощью и самоотдачей. К тому же, благодаря ему, мы получали хорошие деньги. Пегас – команда чудес.

Вечеринка набирала обороты. Кто-то уже клевал носом в стол, тщетно отгоняя сны, кто-то пустился в пляс, я же сидел и наслаждался минутой отдыха перед бурей футбольных страстей, которая неизменно затянет нас сразу после прилета в Челябинск.

– У меня для тебя есть предложение, от которого невозможно отказаться. – Окликнул меня голос Чичи. – За соседним столиком сидят три красотки, по глазам которых видно, что им не хватает теплой мужской компании. Сделаем девушкам приятное?

Неожиданное предложение оказалось одновременно заманчивым и пугающим. С Таней меня больше ничего не связывало, ведь сев в самолет до Челябинска я сжег все мосты. Она недвусмысленно дала понять, что между нами больше ничего нет. Муки совести тут были не причем, просто за годы совместной жизни я совершенно утратил охотничьи навыки, а на фоне Чичи и вовсе мог выглядеть как лопух. С другой стороны, понимая, что завтра нас здесь не будет, глупо отказываться от легкого флирта для того, чтобы чувствовать себя не только футболистом, но и мужчиной.

– Даже не знаю. – Уклончиво ответил я. – А оно им надо?

– Надо! Очень надо! И мне надо! Ведь без любви я снова пущусь во все тяжкие, что мама не горюй. Ну, пойдем. Просто посидим, пообщаемся.

Чиче вообще сложно в чем-либо отказать, а в такой ситуации, так тем более. Уломав меня, он пошел искать третьего, дабы соблюсти баланс. Кривоножко не поддался даже после долгих уговоров, а вот скромный Суворов согласился, и блекло поплелся за нами.

За небольшим столиком с холодными морскими закусками сидели три обаятельные девушки. В прозрачных бокалах игриво пузырилось шампанское. Чича заприметил их еще пару часов назад, когда они как три сирены голосили в караоке, подражая Анжелике Варум. Подобно матерому ветерану любовного фронта, Чича шел в бой после тщательно проведенной разведки. Лишь убедившись, что с дамами никого нет, и ничто не мешает знакомству, он вышел на линию огня.

– Моя рыженькая. – Шепнул он мне, подходя к столику.

Молодые и красивые, разодетые в стильные платья, подчеркивающие изгибы прекрасных тел, они задорно хихикали, искоса поглядывая в нашу сторону. Опустевшая бутылка шампанского одиноко стояла по центру стола, говоря о готовности девушек к приятным беседам. Как мохнатый шмель,Чича взвил вокруг столика, обхаживая их вниманием. Без особых проблем девушки приняли нас и пригласили за стол. Вечер становился интереснее.

Все шло как по классике. Распределив дам по плану, мы сидели все вместе, устраивая рандеву с каждой. Чича, как и хотел, завоевывал внимание рыжей красавицы. Мне досталась улыбчивая блондинка, а скромняга Суворов краснел рядом с пышногрудой брюнеткой. На вид девчонкам было лет двадцать пять и Чича чувствовал себя еще более раскованно в компании ровесниц. С привычной непринужденностью он подбивал клинья к заранее выбранной красотке. За пару минут он знал о ней достаточно, чтобы окунуть в омут своего обаяния. Словно завороженная, она даже не заметила, как оказалась в его объятиях. На фоне раскованного Чичи, Суворов выглядел безропотным мальчишкой, попавшим в водевиль. Заметно, что ловко укладывающий на газон даже самых опытных защитников парень, за свои восемнадцать лет так и не уложил на кровать ни одной девчонки. Вот оно, поколение пепси. С другой стороны, целиком отдавая себя футболу, сложно преуспеть одновременно в чем-то еще. Но ничего, стынущий в рюмке сорокаградусный эликсир обязательно придаст ему храбрости.

Я и сам поначалу выглядел нелепо в этой юной компании. Возраст давал о себе знать, и в первые минуты я ощущал себя скучным классруком на встрече выпускников. За годы брака, да и после него я совсем отвык от ухаживаний и то, что для Чичи было обычным делом, для меня давалось лишь с огромным усилием. Блондинку звали Марина. Сначала она показалась мне дурной и поверхностной, но с каждой минутой общения стереотипная установка стиралась под мощью ее лучезарной улыбки и звонкого смеха. Нарастающая симпатия заставляла учащенно биться сердце. В компании с ней я чувствовал себя моложе. Не прошло и пяти минут, как совершенно незнакомые люди слились в теплых веселых беседах. Футболом девчонки не увлекались и никогда ничего не слышали о нас. Но общее между нами было.

«Как тесен этот бренный мир, сударыни». – Воскликнул Чичикин, узнав, что девушки приехали в Сочи на отдых с Урала. Я не был таким прытким, как Женя и не глотал язык собеседницы в затяжном поцелуе после десяти минут общения, но симпатия к Марине неизменно росла. Заблудившийся в тоннелях зеленых глаз, я был настолько очарован, что даже не заметил, как коснулся ее руки. Приятный холодок трусцой пробежался по спине. Грохот ритмичной музыки прекратился, сменившись лиричной мелодией кинофильма «Титаник». Оторвавшись от назойливой Чичиной болтовни, мы с Мариной закружились в медленном танце. Обнимая ее стройную талию, я чувствовал шторм эмоций. Приземлив голову на мое плечо, сладким дыханием она согревала мне ухо. Неуклюже пошатываясь в танце, мы слились в единое целое и шепотом общались друг с другом. Светлая и улыбчивая девочка оказалась родом из Челябинска, где и провела всю жизнь. Закончив экономический факультет она проработала пару лет бухгалтером после чего решила сменить уральские горы на черноморское побережье и пару месяцев назад переехала в Сочи.

Мне хотелось ее поцеловать. Очарованный нежной улыбкой я боролся с соблазном, а шквал сыпавшихся из неоткуда вопросов не давал никакого покоя. Стоит ли это делать? Не отвергнет ли она меня? Есть ли у нее кто-то? Надо ли оно мне?

Глупо было об этом спрашивать. Тут как в футболе, чтобы забить гол, нужно ударить по воротам. Всегда будет риск промахнуться и скорее всего мяч поймает вратарь или он попадет в защитника, но, если ты не попробуешь, то ты точно никогда не забьешь. В конце концов, если она позволяет держать руки на упругих ягодицах, и шепчет, касаясь губами моего уха, вряд ли она несвободна.