Казачья поляна

– Это ударная волна. Сейчас разберёмся.

Георгий выбрался из-под укрытия и осторожно ступая по усеянному осколками ковру выглянул в приемную. Секретарша была в шоке, но цела – окон на улицу помещение не имело.

– Включите радио, Эллин, – он выскочил в коридор и выбежал на Уолл-стрит, усыпанную битым стеклом и верещавшую враз сработавшей сигнализацией сотен автомашин.

Из зданий выбегали перепуганные люди, с недоумением озираясь по сторонам. В чистом и прозрачном воздухе сентябрьского утра отчётливо ощущался запах керосина и гари. Высокие небоскрёбы закрывали обзор, но он смог разглядеть в узком просвете чёрный столб дыма, широкой полосой вытягивающийся в сторону океана. Горело что-то выше, примерно в пяти-семи кварталах западнее. В ту сторону уже потянулись всё более отчётливо слышимые сирены автомашин специальных служб.

Убедившись, что прямой и непосредственной опасности или угрозы рядом нет Георгий вернулся в офис, как раз в момент экстренного сообщения по радио.

– «…одну из башен Всемирного торгового центра врезался самолет. В здании начался пожар.»

Отец уже закрывал дверцу сейфа, убрав в него все документы со стола.

– Идём. Тут не далеко.

Не шли, бежали, огибая мигающие аварийками автомобили и образовавшиеся толпы людей. Навстречу им тоже двигались люди, испуганные, оглядывающиеся назад. Выскочив на Бродвей остановились: Северная из двух башен-близнецов была окутана дымом от бушующего на верхних этажах пожара.

– Стой, – Уилсон придержал за рукав сына. – Ты видишь какой этаж?

– Сотый примерно… подожди-ка, там же был твой офис?

Из открытого окна стоявшего рядом лимузина громкий голос диктора «Фокс-Ньюс» уже комментировал чрезвычайное происшествие:

– «…предварительной информации врезался Боинг-767, авиакомпании American Airlines, выполнявший рейс № 11, из Бостона в Лос-Анжелес. О судьбе пассажиров…»

«Вика…» – время для Георгия остановилось, всё происходящее вокруг кратно замедлилось, разом бросив его в состояние боевого транса. Оценив окружающую обстановку, словно перед боем, краем глаза зафиксировал застывшее лицо отца, смотревшего на горевшую башню хорошо знакомым взглядом – так перед атакой воин рассматривает обнаружившего себя противника.

Два в одном

Если вы обратили внимание – моего согласия включиться в процесс никто и не спрашивал. Займёмся мол, и баста! (Глеб это умеет, поэтому всегда и был шефом.) Короче говоря, с возвращением в стаю товарищей, Марк.

Если откровенно, я испытывал двойственные чувства. С одной стороны быть частью мощной и успешной команды всегда престижно. С другой… самостоятельность и свобода – тоже не плохо (хотя подразумевают личную ответственность за свой выбор, к чему готов не каждый). И ещё одно меня беспокоило: когда Глеб был арестован в 1937-м, я не стал ему помогать. Как выяснилось, он в моей помощи и не нуждался, но всё равно, нехорошо мы тогда расстались. Судя по всему Глеб меня простил, но вот забыл ли? Ладно, так или иначе, а выбора у меня сейчас не было. Я стал Привратником.

Не надо хихикать, это ничего общего с лакейством не имеет. О фундаментальности, грандиозности и всемогуществе Братства я сейчас не буду, хорошо? Кому это интересно и так в теме, а остальным стану пояснять по мере необходимости. Оно, Братство, здравствует не зависимо от того, верите вы в его существование или нет (ему самому намного легче, если вы не верите, поэтому разубеждать вас и не собираюсь, ибо сейчас я сам часть его). Привратник среди братьев должность скромная и большей частью временная, на период испытания. У неё, как и у каждой, есть свои обязанности, которыми я безнаказанно манкирую – выполнять их физически не имею возможности. Я ведь, если не забыли, прикреплен к телу Рыцаря Кадоша, а это совсем другая фигура и величина – в миру просто палач, или по нашему ультионист.

Вон оно, моё временное тело, фехтует на рапирах в большом зале замка. Его основной хозяин фанат холодного оружия и единоборств. Правда, к спортивным поединкам относится с презрением из-за ограничений, которых не признаёт.

С моим соседством Кадош смирился легко. Во-первых, раздвоение сознания, пусть и искусственно наведённое – залог продвижения по службе. Братство такое ценит. Во-вторых, память своих прошлых жизней есть критерий избранности, обладающий таким даром может быть уверен в достижении высоких уровней посвящения. Заметьте – не высших, а всего лишь высоких. Пусть свои прошлые воплощения помнит вторая сущность в твоём теле, это ничего не меняет – дорога к вершинам открывается для обоих. Поэтому у Рыцаря нет особого повода кукситься и проявлять недовольство. Кроме всего, я ему не досаждаю излишним манипулированием. Свой функционал он исполняет отлично, а когда телу палача бывают нужны мои умения, я аккуратно включаюсь в процесс, ни чем не принижая личность хозяина. Скорее наоборот, добавляя ей уважения и почтения.

Свой энергетический потенциал я восстановил на удивление быстро. Стараниями Мастера в подвале замка были собраны доноры, или говоря проще – тринадцать смертников, приговорённых к казни судами трёх разных государств. Они были нужны для ритуала, который совместили с приведением приговора в исполнение. Ради экономии времени и максимального эффекта всё это свершили единым заходом – в полночь всех приговорённых запустили в закрытое помещение, а потом в него зашли Кадош и Мастер. У Рыцаря в руках был двуручный фламберг, а у его спутника склянка с тёмно-синей жидкостью. Мастер дал выпить по глотку всем смертникам, зачитав некую ритуальную формулу, а потом Кадош за пару секунд обезглавил всех. Такого я ещё не видел… Мне показалось, что движения Кадоша слились в один плавный пирует, по окончании которого Рыцарь остался стоять в окружении обезглавленных тел, оседающих бесформенными кулями ему под ноги. А он, невозмутимо стряхнув кровь с волнистого лезвия, приложил меч к своему бледному челу, словно поцеловал распятие. Вот тут и стало потоком возвращаться всё, что вытащил из меня Ардунг – я ощутил состояние полёта и погружение во что-то горячее и живое. Длилось это секунды, но по окончании всего я словно вынырнул из бурной животворящей реки: теперь с меня буквально стекала энергия, переполнявшая моё «Я» через край. Ай да Мастер…

* * *

А вот поиск клинка и золота ожидаемо забуксовал. По началу всё казалось несложным: место последней встречи с Тумановым мне известно, стало быть и клинок где-то там. Ну и золото недалече – не зря же Туманов лез в эту глушь? Так-то оно так, да вот сгинул мой враг вместе с клинком, не оставив ни единого намёка на след. Радары Мастера (усовершенствованная конструкция из всё тех же добрых старых рамок, связанная с определением координат посредством современной вычислительной машины) молчали, не в силах обнаружить загадочный Ардунг, что почему-то радовало Глеба. Поразмышляв, я понял причину его довольства: исчезновение с радаров указывало на то, что артефакт переместился. Куда и как – пока не важно, главное в другом: он переместился вместе с Тумановым, значит тот жив и кинжал при нём. А найти его всего лишь вопрос времени, которого у нас в запасе много. Отыскав эту парочку неминуемо обнаружим и золото. Что ж, ждать мы умеем.

Отдавать золото, которое я мысленно уже считал своим, было конечно обидно. Смиряло с этим только одно обстоятельство – в нынешнем моём состоянии все богатства мира были мне ни к чему (слабоватый аргумент, между нами, ведь со временем новым телом можно и обзавестись). Решил так – будет тело, будет и дело, а пока надо упрочнять своё положение в рядах ордена и Братства, и попутно разобраться с кое-какими вопросами. Пока вопросов было два. Первый: у кого ключ от банковского хранилища, в котором почти тонна моего личного золотого запаса? (Для тех, кто не в курсе – это военный трофей, захваченный мной у Колчака и о котором Глеб не знает. Золото было помещено в хранилище, но ключ от него был преступно похищен у моего человека Тумановым. Об этом подробнее в книге «Наказ атамана».) Второй: где и как его искать? Вряд ли Туманов таскал эту железяку с собой. И то, как он отреагировал на мой вопрос в пещере, подтверждало вывод: ключ хранится в другом месте. Где и у кого? И вообще, золото ещё в хранилище?

Последнее проверить оказалось проще всего – Цюрих был совсем рядом. Обошёлся даже без помощи Глеба, аккуратно внушив Кадошу мысль, что нужно проверить закрома одного банка. И представьте, всё решилось с полоборота, никаких тебе банковских тайн и прочей чепухи: звонок одному из братьев, рекомендация, визит в банк и полная информация о ценностях в интересующем меня хранилище: тонна золота на месте, никто его не забирал и не проверял уже почти три десятка лет. Правда, без ключа отдать его не готовы, престиж банка и всё такое. Ну и пусть пока полежит, так даже спокойнее. Наказал только незамедлительно дать знать в случае появления обладателя ключа.

Оперативность и лёгкость, с какой решился этот вопрос, меня приятно впечатлили (никакой тебе магии, не то, что в прошлый раз, когда это золото отказывались размещать в хранилище). Может молва о всемогуществе Братства и не лишена оснований? На всякий случай я заключил уговор с Кадошем о том, что у нас с ним могут быть маленькие личные секреты и тайны, о которых совсем не обязательно знать посторонним. В общем, обошлось почти без давления: у Рыцаря имелись амурные секреты на стороне, которым мне так или иначе приходилось быть свидетелем, сами понимаете. Так что бартерный подход «молчание в обмен на молчание» он воспринял даже с определённым облегчением. А чтобы рыцарю большого секса было ещё легче и беззаботнее, я слегка отредактировал ему память, убрав из оперативного слоя данные об этом золоте: мы были в банке по делам, и хватит об этом.

* * *

Амплуа палача Кадошу подходило как никому другому – пиратская внешность злодея-аристократа, железные мускулы, точность движений, сталь клинка и прищур глаз, оценивающий жертву… Всё это вполне годилось для средневековья, когда достать противника выпадом или рубануть с плеча было делом житейским. Времена нынче не те. Приговорённые Трибуналом Братства большей частью оказывались людьми статусными и богатыми, умеющие обеспечивать собственную безопасность. А иной раз охраной таких персон занималось государство. Слабо вам переиграть с фламбергом наперевес лучшие спецслужбы мира? Да будь у вас в руках Дюрандаль и Эскалибур, и тогда я не поставил бы на вас даже полкроны.

А между тем приговоры надо было исполнять, тем паче, что они выносились не часто, а значит и контролировались с особой тщательностью. Это участникам Трибунала вольно прокричать: «Иседака! Мискор! Аменз!», а ты поди-ка, доберись до приговорённых…

Ничего, добирались. Повсеместное присутствие братьев во всех маломальски значимых структурах управления, их постоянная готовность содействовать исполнению решений Трибунала всегда позволяли успешно доводить до конца любые приговоры.

Вам известно, сколько было в России братских лож в 90-х? Ровно одиннадцать, а к 2019 их уже было пятьдесят. И это только в одной стране. Справедливости ради надо сказать, что большинство из них выполняли и выполняют декоративно-отвлекающую роль, ибо очевидное не означает истинное. Все серьёзные решения всегда принимаются в другом месте и на ином уровне. Каком, спрашиваете?

Попробую объяснить. Вас никогда не удивляла мистическая привязанность адептов различных религий, течений, направлений и конфессий к ритуалам? Любые действия, поступки, одеяния, речевые обороты, прописанные где-либо и обязательные к исполнению адептами, по своей сути ритуалы. Одни принято считать проявлением истины, света и добра, другие наоборот. Не важно, что общепринятые оценочные суждения относительны и часто ошибочны, главное в том, что они не могут быть модификатором исторического событийного ряда. Он выстраивается по иному алгоритму. К примеру: какое количество людей молилось (совершало ритуал) за окончание войн или избавление от мук, болезней и природных катаклизмов или бедствий? Несть им числа, не бывает атеистов на войне и в тяжёлых жизненных ситуациях. А что в результате? Единичные случаи исполнения частных хотелок. Глобальные события управляются через иные механизмы воздействия, ваши ритуалы тут не работают или их порог реализации неприемлемо растянут по времени – вы же не собираетесь жить вечно?

Совсем другое дело, когда ритуал проводят Иерофиты. Их мало, можно сказать наперечёт. И почти все они на тех уровнях пирамиды власти (я веду речь об истиной пирамиде), куда обычным людям хода нет, и никогда не будет. Почему? Бывают ситуации, когда эзотерические и оккультные способности перестают быть достаточным условием для восхождения на следующую ступень иерархии. Например в случае, если родословная подкачала (вы же не антисемиты, нет?). У Глеба и у меня с этим всё в порядке, ещё есть куда расти, а вот для Барченко стать Мастером – предел возможностей. Как говорится, умному достаточно.

Орден «Генезис» действовал по всему миру. После моего появления в его рядах некоторые обычные до этого календарные даты стали для человечества историческими, превратившись в цифры на могильных плитах государственных лидеров. И как итог всему: череда событий 1991 года. Да, приговоры Трибунала касались не только физических лиц, но и государственных образований… Ну, и много бы тут помогло фехтование Кадоша?

Именно поэтому я обучал его искусству манипулирования (делать всё чужими руками, оставаясь невидимым). Вынужден был этим заниматься: покинуть тело Рыцаря я не мог. Мастер разводил руками – мол, побочный эффект подселения, но я догадывался о настоящей причине. Мне не доверяли.

Стремление Глеба держать всех и вся под контролем было понятным. Сам такой. Только этим я мог объяснить наложенные им ограничения на моё самостоятельное перемещение в пространстве. При том, что все прикладные возможности энергетического воздействия мне были возвращены. По сути, это был короткий поводок. И как Глеб рассчитывает в таком случае разыскать клинок и золото, интересно? Мне не улыбалось вечно состоять у него на побегушках, нужно было менять такое положение дел. Я решил выждать удобного момента.

Случай представился не скоро, но стал тем самым спусковым механизмом, завертевшим все последующие шестерёнки событий вокруг исчезнувшего золотого обоза. И не только вокруг него.

* * *

Летом 2001 года пришло сообщение с Цюриха: в хранилище банка заявился некий господин, предъявивший ключ к тому самому отделению, где лежало моё личное золото. Согласно договорным обязательствам банк предоставил обладателю ключа беспрепятственный допуск к хранилищу. Что он там делал неизвестно, похоже лишь ознакомился с содержимым. Личность посетителя осталась не установленной.

Вообще-то, новость была частного характера, которая касалась лично меня. Однако присутствовал один нюанс – ключ от хранилища ранее был похищен Тумановым, а вот это уже касалось и Глеба.

Оставалось придумать, как преподнести новость Великому Инспектору так, чтобы заинтересовать, и в то же время оградить себя от ненужных расспросов и подозрений. Задачка та ещё, учитывая могучий интеллект шефа и его дотошность. Не придумав ничего стоящего решил для начала попытаться установить личность посетителя самостоятельно.

В банке я потребовал предоставить видеозаписи службы охраны (буду рассказывать от своего имени, оставим Кадоша на время в покое). Техническими возможностями динамично развивающейся индустрии безопасности мы пользовались уже давно и успешно. На записи был виден мужчина среднего роста, лет шестидесяти, в деловом костюме но с военной выправкой. Бывший военный, не иначе. Зашёл в банк, предъявил ключ, дождался подтверждения от служащего, прошел в хранилище, открыл дверь и скрылся внутри. В самом отделении запись не велась. Через некоторое время вышел, закрыл замок и покинул помещение, ничего не объясняя. Так, тут ничего стоящего, кроме внешности посетителя.

Запись с уличных камер была более информативной. Человек прибыл на представительском лимузине, который ожидал его на стоянке всё это время. На нём же он и уехал. Номера транспортного средства оказались закреплены за местной авиакомпанией, обслуживающей вип-клиентов и выполняющей частные чартерные рейсы. Беспокоить местных авиаторов не стал, всего лишь поднял расписание рейсов этой компании, наиболее совпадающих по времени с прибытием и отъездом таинственного клиента. Выяснить, что он прибыл из Нью-Йорка и убыл обратным рейсом, никакого труда не составило. Уже интересно.

В США наш орден был представлен достойно, даже лететь туда не пришлось. Потребовал у братьев установить по фото пассажира рейса LX18, прилетевшего в Нью-Йорк 21 июля, и собрать всю информацию о нём. Суток не прошло, как в полученном факсе было всё о неком Алексе Уилсоне, 1942 г.р., бизнесмене, меценате и пр. Жена, дети, учился, служил, ничего особенного, если не считать русских корней. А откуда у нас корни? Мать – Софья Уилсон, урожденная Дуглас. Отец погиб на фронте, в Нормандии. Хм. К отцу вопросов не было, но вот мать… Не вязалось одно с другим. Сделал ещё запрос: братья, поищите вокруг Софьи Уилсон, кто родители, откуда родом. Копните поглубже, не стесняйтесь.

Копнули: отец не установлен, мать некая Вероника Дуглас. Погибла в авиакатастрофе под Бостоном, в сентябре 1931. Меня словно морозным облаком накрыло… Я помнил тот день и этот самолет, с отважной женщиной-пилотом. Моя вспышка гнева из-за побега Туманова и последующих за сим неприятностей была столь сильной, что его жене просто разорвало за штурвалом голову. Она стала единственной, до кого я смог тогда дотянуться.

Теперь я знал, с какого конца подать эту информацию Глебу. Версия отработки наследников погибшей женщины вполне годилась. Будем считать, что через неё мы и вышли на внука Туманова. Кто подумает, что всё было наоборот? А пока я собирался с мыслями и духом, пришла новая информация от братьев из-за океана: этот таинственный Алекс Уилсон основал благотворительный Фонд «Преображение». Каково? Он всерьёз намеревается развивать благотворительность за счёт моего золота? Короче говоря, Глеб санкционировал разработку таинственного Уилсона и его Фонда по полной программе. И завертелось.

В Нью-Йорк на пару дней пришлось вылететь лично (разумеется вояж осуществлял Кадош, а я был тайным пассажиром). Мистера Уилсона взяли под плотную опеку ещё до моего прибытия – следили за его домом, перемещениями, семьёй, переговорами. И наткнулись на грамотно поставленную охрану и профессиональную службу безопасности: никаких очевидных подходов к охраняемой персоне, никаких записей разговоров. Единственное, что удалось заполучить братьям, это видеозапись момента, когда мистер покидал автомашину, доставившую его к Департаменту юстиции. Впрочем, всё это укладывалось в задачу изучения объекта и ситуации в целом. Я попытался вычислить или снять дистанционно информацию о местонахождении ключа от банковского хранилища, и неожиданно обнаружил, что мистер обладает способностью скрывать свои мысли. При малейшем подозрении дистанционного воздействия на него он как бы закутывался в некое энергетическое одеяло, искажающее истинную суть носимой информации. Знакомая штука, так Туманов входил в некую «Силу». Но всё же, из обрывков того, что удалось мне выцепить с сознания мистера, я пришёл к выводу, что ключ надёжно хранится в сейфе, в обширном бункере под домом Уилсонов. Охранялся он не хуже, чем Форт Нокс, и лезть туда при таком режиме охраны было самонадеянной авантюрой. Нужно было время для тщательной подготовки, которого у меня не было. Сходу пришла одна идея, которая вряд ли понравится Глебу: ликвидировать мистера, а когда охрана дома по понятным причинам ослабеет (некого будет охранять так тщательно), попытаться забрать ключ. Глебу же наоборот – мистер теперь был нужен живой и невредимый, для выхода на Туманова и золото.

Прямое летальное воздействие на объект я исключил, это грозило мне нешуточными проблемами. Поэтому попросил братьев подключить к делу риелторскую компанию, которая предложила мистер Уилсону помещение под офис нового Фонда с демпинговой скидкой и в самом престижном месте, в одной из башен Всемирного торгового центра. Мне пришлось даже компенсировать часть убытков хозяину помещения, но план сработал. Мистер был хорошим дельцом, не смог пройти мимо очевидной выгоды, и в середине августа Фонд въехал в офисные апартаменты, на девяносто восьмом этаже Северной башни.

* * *

Ну, результат вы, наверное, знаете. Сентябрьская трагедия, огромное количество жертв, траур. Только вот объект моего воздействия остался жив. Интуиция у этого старого Уилсона оказалась поистине феноменальная, никак не хуже, чем у самого Туманова. В последний момент смог уйти из-под удара сам, и даже офис успел накануне перевезти в новый адрес, а я не стал вмешиваться – изменить инерцию уже запущенных механизмов не так-то просто. Ну, что-ж… Очень рассчитываю на то, что теперь он сто раз подумает, стоит ли трогать золото, которое тебе не принадлежит.