Последнее и единственное

Чья-то сухая ладонь легла ему на лоб.

– Как ты себя чувствуешь, Велес?

Голос Идриса.

– Сносно. А как… остальные?

– Остальные в порядке.

Идрис присел в изголовье, скрипнув стулом. Немногословен и отрешен, как всегда.

– Отчего темно, Идрис? Сейчас ночь?

– Сейчас поздний вечер.

– Зажги лампу, пожалуйста. Или хотя бы свечу.

– Погоди. Сначала послушай.

– …Он рассказывал всё это мне, Велес, но не для меня. Для тебя. Чтобы я запомнил и передал тебе. «Два человека, – сказал он, – с которыми удалось высечь искру. Которые не сломались, не хрустнули при первом прикосновении. Будр и Велес. Впрочем, с Велесом еще не окончено».

– Будр?

– Будр. «Ни с кем, – он сказал, – не было такой запредельной и высокой игры, как с ним».

– Но он же убил?..

– Да. Но, как я понял, это был необходимый завершающий аккорд. И Будр не противился ему, а наоборот, пошел навстречу.

– Странная игра…

– Возможно. Он не вдавался в подробности, но вспоминал Будра с удивлением и восхищением. «Только два человека…»

– А ты, Идрис? Разве с тобой… не высеклась искра?

– Я вне игры.

Идрис какое- то время молчал.

– Не молчи, Идрис. Когда темно, и к тому же еще тихо… совсем ничего не понимаешь.

– А о тебе он сказал так: «Велес… У нас с ним так много общего. Я тоже совершенно не способен убить человека».

– Он не способен?! А как же…

– Они все живы, если ты о своих друзьях. Нет только Будра. Гатынь изранен, но для жизни ничего опасного. Если только для психики. «Убить легко. Убить неинтересно, – так он сказал. – Это брак в работе – если, конечно, не элемент игры, как с Будром. Убитый ускользает из рук, улетает, как щегол из клетки, и он уже не твой». С тобой, Велес, по его словам, игра была самой заветной. «Я вложил в нее душу, – сказал он, – и теперь мне придется уйти при любом исходе».

– Как можно вложить то, чего нет?..

– Не знаю. Не мне судить об этом. Он обратился ко мне с той же просьбой, что и к тебе. Объясняя, что самоубийство отвращает его в той же степени, как и отнятие жизни у другого. Теперь он ждет меня. Ждет, чтобы я рассказал о тебе. Сказал, что ты жив, по-прежнему жаждешь жить и рассудок твой не помрачился.

– Он всерьез решился уйти? Не лжет и не шутит?

– Откуда мне знать? Он постоянно лжет и непрерывно шутит. «Силы разрушения во мне, – так он сказал, – настолько сильны и голодны, что теперь, когда разрушать больше некого, они обратятся на меня самого. Шива не может не танцевать. О, какое получится забавное самопожирающее чудовище…» Он то и дело поминал Шиву. Многорукого чудака, танцующего отчего-то на собственных костях. Но главная причина, как он объяснил, в тебе, Велес. "После того, что я с ним сделал, – сказал он, – оставаться нельзя. Я слишком любил его".

– О чем он, Идрис?

– Сейчас. Погоди немного. Я уже почти дошел до главного. Но сперва я хотел посоветоваться с тобой.

– Разве ты нуждаешься в чьих-то советах?

– Нет. Ни в чьих. Но сейчас я в затруднении. Я не очень представляю, в каком из двух состояний он будет свободнее.

– Не понимаю тебя.

– Ну и ладно. Придется самому.

– Не понимаю, о чем ты, но прошу, очень прошу: не поддавайся на его игры!

– Я никогда не играю, я уже говорил.

– Вот и хорошо. Никогда не играй с ним, Идрис.

– Ни с ним, ни с другим. Ладно. Не знаю, как насчет главной просьбы, но вторую просьбу, поменьше, я выполню. Она касается тебя, Велес.

Идрис замолчал. Велесу отчего-то показалось, что он зажмурился.

– Кто ты? – спросил Велес.

Молчание.

– Кто ты, кто? – повторил с упорством.

Сухая ладонь на миг коснулась темени.

– Успокойся.

– И все-таки?.. Мне безумно жаль тебя отчего-то.

– Не стоит. Это лишнее.

– Я не знаю тебя и не понимаю, но чувствую: это неправильно. То, что ты делаешь, куда идешь.

Непонятный, глухой и отрывистый звук. Неужели он рассмеялся?

– Знал бы ты, как это к месту: тебе кого-то жалеть. Впрочем, сейчас узнаешь. Главное, на данный момент, что он сделал с тобой, Губи. – Голос Идриса стал суше и неживее. – Слушай меня внимательно, Велес. Он играет до конца. До предела. Тебе стало плохо, когда вы беседовали с ним. Точнее, играли. Ты долго не приходил в себя. И он велел привести из ямы доктора и вернул ему набор его медицинских штучек. Доктор возился с тобой часа три, а потом Губи выдал ему лодку. Оказывается, он сжег не все, одна оставалась в запасе, спрятанная. И много еды. И они уплыли, Матин с женой. Они хотели взять с собой Аршу, но она отказалась. Она не разговаривает ни с кем. Почти не двигается и не ест. Главным образом из-за того, что Губи раскрыл ей секрет доктора: Матин заплатил за спасение, сделав тебе операцию. Спинной мозг. Отныне двигаться и ходить ты будешь с большим трудом. Если вообще будешь. И еще что-то – я слабо в этом разбираюсь – отчего ты больше не будешь видеть. Здесь, где мы сейчас, горит лампа и достаточно светло. Видишь, он играет до конца, Губи. Ты только не отвечай мне сразу. Подумай несколько минут, а потом скажешь, хочешь ли ты и будешь ли ты жить, Велес. Без твоего ответа Губи не сможет уйти. Он ждет.

Глава 22. Будр