Пепел Аар'Дайна. Часть II: Мосты

– Что?! Он тебе это сказал? Шахарро, ты с ума сошёл? Да что же это такое, почему все так легко верят любой гадости, которую он болтает!

Хёдин фыркнул и ответил:

– Может, потому что он прав?

– В самом деле? – Кимриналь в ярости стиснула кулаки и пристукнула ими по крышке стола, с усилием заставляя себя говорить потише. – Значит, когда он тебе, как Лиснетте, скажет, что я «отбиваю» у неё Роддвара – ты тоже в это поверишь?

– Шшштоа!? – вытаращил глаза хёдин.

– А завтра он пустит слух, что я ещё и с тобой заигрываю – тоже скажешь, правда?!

– Э-э-э… Ким, успокойся… Я же не знал, шшто этот черрвяк взялся сплетни рраспускать…

– Значит, теперь знаешь, – кэриминка хмуро уставилась на свои руки, всё ещё сжатые в кулаки, и с трудом сглотнула комок в горле, мешающий говорить. – Вот и думай, какова цена его словам. И, пожалуйста, возвращайся к нам! Все беспокоятся о тебе и не понимают, что не так.

– Ладно. Я сглупил, – признал Шахарро.

Кимри покачала головой:

– Не совсем. Но, кажется, я понимаю, что происходит. Он определённо пытается нас всех перессорить!

– Ну, ушш нет, этой ррадости я ему не доставлю, – проворчал хёдин и встал, подхватив поднос с остатками завтрака. – Пошшли!

Шахарро встретили радостными улыбками. К облегчению Кимри, он сам извинился за странное поведение и объяснил, что ему нужно было обдумать своё отношение к клубу и тому, чем он тут занимается. Хёдин даже признался, что всерьёз подумывал уйти, но решил не спешить. Лиснетта с радостным писком повисла у него на шее, остальные обрадовались не менее искренне, и Шахарро, кажется, окончательно поверил, что принял правильное решение.

Только Кимри молчала, сама не своя. Айралор, садившийся неизменно лицом к их столу, смотрел прямо на неё со своей извечной презрительной ухмылкой. Магический посох, разрешённый по правилам Кадая только с третьего шага, снова был при нём. Тайсомин постукивал им об пол и с удовольствием наблюдал, какой эффект производит этот звук на обомлевшую кэриминку. Поведение Айралора было столь странным, что даже его друзья после нескольких безуспешных попыток заговорить смолкли и лишь озадаченно косились на него.

Эйно, заметив неладное, бросил короткий взгляд в сторону тайсомина и продолжил обмениваться репликами с друзьями, но нашёл под столом руку Кимриналь и крепко сжал. Чувствуя, что тихо сходит с ума, Кимри бездумно вцепилась в его пальцы, пытаясь разобраться, что вообще творится. Она могла понять, почему Айралор взялся ссорить их: разумеется, он чувствует себя униженным, хоть его и отпустили из тюрьмы. Но – посох… Ведь он явно знает, что делает, когда стучит именно в том самом ритме! Но как? Как он может знать? Это ведь её сны!..

На лекции Кимри побрела, так и не поев. На Пути Жизни сегодня начали большую тему исцеления отравлений, и кэриминка заставила себя сосредоточиться. Клан Торайни, к которому принадлежал Айралор, известен как родоначальник Пути Веществ и искусства составления ядов, так что было бы очень глупо пренебрегать знаниями, позволяющими защититься и с этой стороны. Правда, к концу лекции Кимри лишь с горечью поняла, что понадобится очень много времени, чтобы изучить только самые основы. Количество ядовитых веществ и, тем более, их комбинаций, превосходило всякое разумение. Кимриналь невольно задумалась: не существует ли некого, объединяющего все яды, магического элемента или силы, являющейся противоположностью исцеляющей жизненной силе? Но противостоит жизни – смерть, то, к чему обращаются некроманты, и это совсем не имеет отношения к ядам… Кимри со вздохом оставила размышления, чувствуя, что ей уже не хватает ни сил, ни времени разбираться ещё и в этом.

На уроке Пути Разделения изучали заклинание янагиха[33 - Янагиха – букв. «лист плакучей ивы» (имперск.)] – разбивающее доспехи. Пока тренировались, Кимриналь, помня о задании наставника, изучала новые сплетения сил, создающие рисунок заклинания. Ближе концу занятия, договорившись с Роддваром, она потренировала очищение. Правда, мастер Инх Шэк чутко уловил нехарактерный звук и на несколько секунд вперил в кэриминку немигающий взгляд круглых стеклянно-золотых глаз, но ничего не сказал против. Кимри подумала про себя, что экидины[34 - Экидины – гекконолюды, жители Болотной провинции – Савано.] всё-таки очень странный народ, ещё менее понятный, чем хёдины – у тех хотя бы есть мимика. Кажется, никогда до конца не узнаешь, что кроется за этим прозрачным взглядом и пёстрой бронёй чешуи…

Гонг, возвестивший конец дообеденных занятий, прервал её размышления. Снова вспомнив обиду на Лис и поймав себя на тоскливом нежелании сидеть за общим столом, Кимри разозлилась. Да, ей всё ещё неприятно вспоминать резкие суждения рыжей. Мало того, что они касались слишком личного – они грубо отрицали существование того, что было сейчас для Кимри одним из самых важных и серьёзных чувств; они вламывались в самое хрупкое и терзали сомнениями, сеяли панику, вынуждали снова и снова напоминать себе, через что уже довелось пройти ради Эйно. Глупая Лис. Она и правда думает, что в любви самое главное – поцелуи?

Кимри было досадно, что она не может, просто не в силах пускаться в разъяснения. Но помириться с ринминкой нужно обязательно. Пусть подшучивает, болтает свои глупости и допытывается до несуществующих подробностей – всё это не важно. Им нужно держаться вместе. Нельзя поддаваться попыткам тайсомина всё сломать!

Ох, снова его посох стучит по каменному полу… Так и кажется, что сейчас раздастся сумасшедший хохот. Но – нет. Это всего лишь Айралор. Злой, мелочный гордец. И она не доставит ему больше удовольствия видеть её страх.

Кимри заставила себя выпрямить спину и сосредоточиться на дыхании. Войдя в столовую, она подошла к уже сидевшей за столом Лиснетте и проговорила:

– Лис, послушай. Извини, что нагрубила тебе утром. Я не хотела тебя обидеть.

Рыжая вскочила и порывисто обняла кэриминку, протараторив:

– Да-ладно-тебе-я-не-обиделась-ерунда-какая! Мир-мир, закатим пир? – Отстранив подругу, ринминка протянула согнутый указательный палец и объяснила: – Надо сцепить пальцы и ответить: «Цепь-крепь не отпереть!»

Кимри улыбнулась, сцепила с рыжей пальцы и повторила детскую мирилку.

– А у нас хвосты сплетают, – заметил Шахарро.

– А что говорят? – полюбопытствовала Лис.

– Не знаю, не слышал ни рразу.

– А у нас идут в таверну мёд пить, – вставил Роддвар.

– Што, даже дети? – не преминул ухмыльнуться хёдин.

– Так мёд разный бывает, не только пьяный.

– И почему я не удивляюсь?

Обстановка разрядилась, за столом археологов снова стало легко и весело. Кимри не удержалась и тайком поискала глазами Айралора, но его не оказалось среди обычной компании и, кажется, вообще в столовой.

После практики Пути Переноса и лекции по истории соклубники дружно отправились на раскопки. Мастер Эшши-Дан выслушал в пересказе Эйно информацию из дневника Итто Генбу и одобрил идею учеников попытать счастья в Архиве Рикухэй. Затем все спустились в уже расчищенный и укреплённый коридор. Пока Эйно и Кимри оставались в лазарете, остальные потрудились на славу. Им даже удалось добраться до шкафа, который освобождали Роддвар и Шахарро перед самым обвалом и добыть из него несколько книг и свитков. Правда, от того холмика, что раскапывали Кимриналь и рыжая, не осталось и следа. Мастер Эшши-Дан указал им другое место, и подруги принялись за работу.

Копаясь в земле, Кимри размышляла об опыте, проведённом с помощью Роддвара. Она никак не могла решить, стоит ли попросить мастера Эшши-Дана присоединиться сегодня к её разговору с наставником, или сначала обсудить увиденное только с мастером Эттилором. По здравом размышлении выходило, что нет смысла тянуть время. Но тогда нужно после занятия подойти к хашину и… после того ночного разговора это было ужасно неудобно. Кимри встряхнула головой и в очередной раз мысленно одёрнула себя: сколько можно быть такой трусихой?

Под ножом, которым рыжая рыхлила землю, что-то глухо скрежетнуло, и Кимриналь, отбросив на время размышления, взялась помогать. Среди комьев земли серебристо блеснул изогнутый металлический край. Лиснетта азартно пискнула и с удвоенным рвением принялась освобождать находку. Вскоре они достали кубок: тяжёлый, но удобно ложащийся в руку округлой чашей. Снаружи едва проглядывал сквозь чёрные окислы необычный орнамент.

– Что у вас? – раздался прямо над головой голос хашина.

Лис даже вскрикнула от неожиданности и выронила кубок. Мастер Эшши-Дан успел его подхватить и одарил заполошную ринминку гневным взглядом. Наверное, он разразился бы очередной раздражённой тирадой о том, что суета может уничтожить ценные предметы, но тут подошёл Эйно и, взглянув на кубок, уверенно сказал:

– Это кофуминский, из Хайно. Я видел такие. Надо будет его почистить…

Хашин задумчиво покрутил находку в руках потом протянул Даррису.

– Полагаю, вы знаете, как это делать. Займитесь.

Покончив с сегодняшней частью работы, археологи потянулись мыть руки, поливая друг другу из кувшина, который стоял теперь у выхода с раскопок. Лис и Роддвар дурачились с полотенцем, перетягивая его друг у друга, хёдин беззлобно ворчал на них, Эйно бережно ополаскивал кофуминский кубок. Пользуясь тем, что на неё никто не обращает внимания, Кимриналь подошла к хашину и попросила подойти через полчаса к мастеру Эттилору. На долю секунды лицо Малларена разгладилось. Кивнув, он чуть тронул кэриминку за плечо и ответил, что, может быть, минут на десять задержится, но непременно придёт.

Кимри вернулась к соклубникам и поймала на себе взгляд Шахарро, но не поняла его выражения. На её вопросительную мимику котолюд лишь дёрнул усами и отвернулся, отбирая полотенце у хохочущей Лис.

8. Сражения

«Сегодня было очень трудно. Я рассказала наставнику и мастеру Эшши-Дану об исследовании, которое провела с Роддваром. Так и знала, что это закончится чем-то тяжёлым… Мастер Эттилор настоял, чтобы я снова посмотрела на сплетение, что причиняет хашину столько страданий. Да, теперь я лучше понимаю, как оно получилось. Видимо, если кто-то не хочет, не в силах отпустить ушедшего – получается вот такой узел: нить пытается свернуться в петлю, но мысли и чувства оттягивают её, опять и опять, и заплетают всё больше.

И всё бы ничего.

Но наставник заставил меня коснуться этого сплетения…

Я не хотела!

А мастер Эшши-Дан молчал. Не знаю, о чём он думал. Может быть, решил довериться тому, кто уже столько лет ему помогает.

В общем, наставник убедил меня, а он не возразил.