Жнец и слеза Смерти

Рита ответила сладкой улыбкой, как бы говоря, что она знает не только это. Такой ответ устроил Хьюго. Он взял Риту за руку и ласково погладил. Катерина отошла в сторону и наблюдала, не спуская с Риты недоверчивого взгляда, казалось она следит за каждым ее движением. Виктор, точно покорный раб, смиренно ожидал приказа, опершись на косу.

– Тут один хлам и какие-то записи на странном языке, – недовольно ответил Луи, отбрасывая очередной мусор.

– Рита, может, ты глянешь на записи этого жнеца? – вежливо спросил Хьюго, предлагая Рите пойти за ним.

Рита приняла из рук Луи записи и стала просматривать их. По ее озадаченному выражению лица, я сделал вывод, что она ни слова не понимает в записях Даниэля. А Марта даже глумливо усмехнулась, словно говоря, что никто, кроме Даниэля в этих записях не разберется.

– Увы, но я не могу прочесть это, – Рита вернула бумаги и березовые дощечки Луи, наклонилась и подняла с земли смазанный портрет Кристины. Блеск в ее глазе мне очень не понравился. Она повернулась к Хьюго и протянула ему портрет.

– Эта девушка убила Витори, – сказала Рита, – Она заслужила мучительную и публичную смерть, – добавила она, искоса смотря на меня.

Я понял, что она замыслила, даже под воздействием заклятья Рита желала отомстить мне.

– Она лжет! Витори убил жнец! – возразил я, чувствуя, как от волнения все начало клокотать, – Я был там! Мы все были там!

Хьюго никак не отреагировал на мои слова, сделал вид, что не слышит. Он забрал портрет Кристины и внимательно рассмотрел его.

– Ордену Паука нет дела до слепой девчонки, – ответил он, выбрасывая.

Рита стояла с видом, словно получила большую оплеуху. Она поджала губы и выдохнула, сердито смотря на меня, как будто это мои слова возымели действие на колдуна.

– Ордену Паука нужны камни и жнецы, Джон Нидли и Томас. Тратить время на слепую девчонку бессмысленно, – заметив недовольство, на лице Риты добавил Хьюго.

– Я хорошо знала Томаса, он талантливый колдун в нем есть что-то божественное…

– Томас предал нас, затеяв свою игру, – не дал договорить Рите Хьюго, – Он украл большую часть слез смерти и сбежал. Глава Ордена Пауков Накрад требует его казни.

– Если глава ордена требует, значит, его воля будет исполнена, – Рита поклонилась, но я уловил в ее поклоне что-то наигранное, – Но казнь этой девчонки принесет больше пользы.

– Какая польза от смерти слепой? – Хьюго подозвал жестом Герду, – Ослабь заклинание, чтобы эти жнецы могли идти, – велел он и снова вернулся к разговору с Ритой, – Ее смерть могла понадобиться несколько месяцев назад, когда Накрад, только был избран главой ордена. Сейчас ни у кого из ордена нет сомнений, что он достоин.

– Я слышала, что некоторые люди считают ее воплощением Смерти. Новый король и его последователи новой веры, собираются воздвигнуть памятник с образом этой слепой девицы. Если ее казнить сейчас, вы не дадите заложить фундамент своим будущим врагам.

Хьюго велел вернуть Марте руку и выдвигаться вперед.

– Ты считаешь, что кто-то пойдет за поклонниками Смерти? – Хьюго рассмеялся, – Люди не доверяют этому ордену. Как думаешь, почему мы так легко вернули себе власть в графстве Витори? Все дело в доверии людей. Кто в здравом уме будет поклоняться Смерти? С памятником или без, поклонники смерти обречены на провал. Особенно, когда жнецы будут подчиняться нашему Ордену, а не поклонникам. Они нам не страшнее комара.

Самоуверенные рассуждения Хьюго меня успокоили не потому, что он недооценивал врага, а потому, что его не интересовала Кристина как жертва.

Я видел, как это не понравилось Рите. Всю дорогу до лагеря она старалась уговорить Хьюго изменить свое решение, но он оставался непреклонным и под конец пути даже начал сердится. Велел Рите замолчать и вести себя, как подобает жнецу. От меня не ускользнула радость на лице Катерины и неудовольствие Риты.

Прежде чем увидеть лагерь, я его почувствовал. Пахло дымом, лошадиным навозом и человеческим потом, напоминающим своей вонью смесь горького чеснока и деревенского козла.

Когда я увидел лагерь, то замер, сердце в груди тревожно екнуло. Я не смог охватить взглядом весь лагерь. Его масштабы поражали своей необъятностью, он начинался на опушке и терялся где-то на горизонте в тенях деревьев. От количества вооруженных людей рябило в глазах, но тут были не только люди, но и жнецы. Они ходили за людьми в пурпурных мантиях с вышитым на спине пауком, как рабы, привязанные к своему хозяину. И мне становилось противно от того, что меня ждала та же участь.

Нас с Мартой завели в один из шатров и оставили одних, скованных заклятьем. Некоторое время мы стояли и молчали, даже не смотря друг на друга. Я думал о Кристине. Радовался, что Рите не удалось убедить колдуна казнить ее, но зная Риту, понимал, что она не отступит, пока не добьется своего. Я был уверен, что она приложит все силы, чтобы отомстить мне, когда войско войдет в деревню за провизией.

– Нам нужно как-то выбраться, – вдруг заговорила Марта, она попыталась двинуться с места, но заклятье, нанесенное на ошейник, не позволило ей. Ее глаза яростно вспыхнули, дыхание участилось, она вновь и вновь пыталась сдвинуться с места, но у нее ничего не выходило. Она не могла даже двинуть плечом, как и я, – Проклятые колдуны, проклятая Рита!

Я сочувственно посмотрел на Марту, на ее попытки избежать неизбежного и не нашел слов, чтобы ее приободрить или поддержать. Марта и сама это поняла и прекратила мучить себя.

– Без чужой помощи, нам не выбраться, – вздохнул я, подчеркивая всю безнадежность нашего положения, – Даже если нас пойдут искать.

– С чего ты взял, что нас кто-то будет искать?

– Кристина забеспокоится, – я даже улыбнулся этой мысли, она давала надежду, – И Кианг, думаю, он тоже будет волноваться за вас.

– С чего ему волноваться за нас? – хмыкнула Марта, – Он просто скелет.

– Он бывший человек, людям свойственно переживать за других.

– Я еще поверю, что Кристина может переживать за тебя, но Кианг? Это смешно. Он давно не человек и на мой взгляд уже слишком долго пробыл на этом свете. Не знаю, чего ждет Костлявая. Раньше он был нам нужен, но сейчас, когда заключен союз с людьми, его следует отпустить. Мы с Даниэлем…

Марта не договорила, мысль о напарнике тронула ее и взгляд печально притух.

– Калеб, что ты почувствовал, какая была твоя боль, когда Фил отправился в небытие?

Я мысленно вернулся к тому моменту, когда Фил упал без сознания и снова пришел к выводу, что ничего не почувствовал. Его просто не стало, мне его недоставало, даже его нытья и чавканья, но на душе не было чего-то такого, что не могло пройти со временем. Я так и ответил Марте. Оказалось, Марта, так же, как и я ничего не ощутила и ее это смущало.

– Может мы ошиблись, и они остались живы? – высказал я свое предположение, подкрепляя его тем, что, когда жнец умирает – он превращается в пепел.

– Тогда им крупно повезло, – ответила Марта с горечью в улыбке, – А помнишь…

Мы, два обреченных на рабство жнеца погрузились в воспоминания о прошлом. Мы не без улыбки вспоминали Филиппа и Даниэля. Марта вспоминала, что Даниэль всегда был погружен в исследования различных наук, постоянно проводил какие-то опыты, создал свой язык, на котором и делал все записи, поэтому Рита и не могла прочесть записи Даниэля. То, что написал Даниэль – мог разобрать только Даниэль.

Я в свою очередь вспомнил все глупости Фила, как он любил попугать пекарей и кондитеров, чтобы те отдали ему сладости. Как он ныл, когда дорога выдавалась долгой, и сладости заканчивались. Как он «любил» оставаться с Кристиной, лишь бы не идти и не помогать мне с неупокоенными. И при всех его недостатках, на него всегда можно было положиться в бою.

Внезапно наш разговор прервали. В шатер вошла Рита, а за ней Хьюго и Герда. Рита держала в руках деревянную банку с торчащей из нее толстой палкой.

«Вот и все», – подумал я обреченно, прощаясь с Мартой молчаливым взглядом. Она едва дернула уголком рта в ответ и безотрывно начала наблюдать за нашими палачами.

– Не переживайте, эта мазь снимет с него все печати, просто надо нанести ее чуть больше, – сказала Рита, приближаясь ко мне. Она подошла вплотную и начала замазывать отметку на плече, которую поставил мне Фил, когда снимал проклятье колдуна.

Я чувствовал, как она тщательно мажет кистью по спине, чувствовал дыхание, когда она наклонилась и на языке ангелов произнесла:

– Подыграй мне.

Я решил, что мне послышалось, но, когда Рита обошла меня, и намазала нос, лоб и щеки содержимым из банки, по запаху напоминающую одну из красок Даниэля, и повторила ту же фразу на ангельском языке, я понял, что расслышал ее верно и смутился. Я не допускал мысли, что Рита хотела помочь нам с Мартой, и искал подвох.

– Вот, теперь сделай то же самое ты, – Рита отдала банку Герде, – Ей достаточно закрыть мазью только печать на плече. И повтори те же слова, что я сказала.

– Что значит это заклинание? – спросил с любопытством, наблюдающий Хьюго.

– Подчинись мне, – солгав или перепутав значение слов, ответила Рита, я не мог понять ее, она вела себя настолько естественно и спокойно, что казалось, сама верила в свои слова.

– Подыграй мне, – повторила слова Риты на ангельском Герда, закрасив метку на плече Марты, – И все?

– Да и все, очень простое заклинание при сложном зелье. Теперь ты можете испытать этот камень на них.