Жнец и слеза Смерти

– Воздержусь, – ответила Кристина, не скрывая усталой, но вежливой улыбки. Последнее время она очень плохо спала. После замка Витори ее мучили кошмары.

– Ты сегодня щедрый, – заметил я, смеясь над напарником, набивавшим рот булками.

– Бесфлатно, фот и федрый, – жуя булки, ничуть не думая о приличии, ответил Филипп.

Я с таким раскладом был не согласен, вернулся к торговцу, тот от испуга упал на свой большой зад, прикрывшись блюдом и с мольбой посмотрел на меня. Я достал из кошелька серебряную монету, она должна была окупить все расходы торговца, и бросил ему.

– От слуги смерти нельзя откупиться. –сказал я, – Твое время еще не пришло, человек.

Мы прошли дальше, и вышли на площадь, там над всеми домами города возвышался старый собор. Двери его были открыты, над дверьми я увидел большую деревянную табличку «Университет Доблести и Чести». На мой взгляд, это было лучшее применение старому храму Алькора. Во многих городах храмы разбирали, а соборы превращали в дома различных гильдий, в худшем случае их выкупали публичные дома.

В центре площади собралась толпа зевак. На эшафоте выставили столбы позора и пороли провинившихся. Виновные кричали от боли, а горожане наслаждались зрелищем.

Мы проехали университетскую площадь, направляясь ко второй крепостной стене, где-то на половине пути за нашими спинами послышался громкий мужской голос:

– Именем Короля Нихеля III, всем расступиться! – человек затрубил в трубу и промчался мимо нас.

Толпа расступилась, мы едва успели увести своих лошадей с дороги, как мимо нас пронесся всадник с королевским знаменем – трехглавой собакой. За ним проехала золоченая карета, окруженная стражей.

– Интересно кто там? – Филипп с завистью проводил весь эскорт, могу поспорить, он бы не стал возражать против поездки в карете, на худой конец в крытой дорожной кабинке.

– Тебе не все равно? Наше дело мертвые, – напомнил я ему, продолжая путь, – Скорее всего король.

– Ты в этом уверен? – Филипп бросил скептический взгляд, – А как же Ведьмы? – Филипп не мог не припомнить мне прошедший месяц. – Я не вижу за своей спиной ангельских крыльев, на худой конец демонических. Кристина, ты видишь у меня крылья?

– Не знаю, возможно, они у тебя есть, просто я их не заметила, – ответила Кристина с долей сарказма. Со стороны Филиппа было грубо задавать такой вопрос ей. Я этого не оценил, но смолчал.

– Нет у меня ничего! – воскликнул Филипп.

– Ведьм мы не встречали, как уничтожили все деревни мертвых в графстве Витори, – заметил я, – Хватит ныть, давно пора смириться с тем, что этот мир никому не нужен, кроме Костлявой.

– Ты ворчишь как старая бабка, – заметила Кристина.

Я улыбнулся, как точно она описала нытье Фила.

– Возьми в руки косу, и я посмотрю, как ты будешь говорить лет через триста, – огрызнулся Филипп.

– Мое счастье, что я всего-навсего смертная, – шутливо парировала Кристина, поправив косу Кроу у себя за спиной, – Но коса у меня уже есть. Осталось прожить триста лет.

Мы подошли ко второй стене, разделяющей ремесленные и торговые кварталы от кварталов зажиточных граждан города. На перекрестке, не доходя до ворот, стоял человек в льняной сорочке и кричал во все горло:

– Скоро! Скоро! Время Смерти придет! Ее псы уйдут в небытие! Мы станем свободными! – он позвенел в колокольчик, который держал в своей руке.

Такой человек не мог не собрать вокруг себя любопытной толпы.

– Скоро, новые боги придут к нам! Смерть уйдет и настанет царство истины! Мы не будем знать голода! Забудем про все проблемы!

– Только для этого вы должны отказаться от всех земных благ, – тихо хихикнул Филипп, я усмехнулся, подобные чудаки не редкость для больших городов, они обещали новых богов, новых спасителей, прощение, но за это человек должен отказаться от своего имущества в пользу своей веры и работать на главу ордена.

– Сколько лет прошло, а люди все верят, – вздохнула Кристина.

– Вы глупые создания, – беспечно ответил Фил, – Вам все равно, во что верить, лишь бы верить.

– Идем, нас ждут дела, – сказал я.

У ворот нас недовольным взглядом проводила стража, но не стала препятствовать или задавать вопросов.

За второй стеной нас встречала другая статуя, она принадлежала первой жене короля Райнталя основателя – графине Вланталь, в честь ее рода и назвали столицу. Статуя Валенталь была облачена в монашескую рясу и стояла на коленях, к груди она прижимала четки с ключом и книгой, пожалуй, это была единственное напоминание о былой вере.

За вторыми воротами уже не было такой шумихи, тут жили в основном богатые граждане города: лучшие ремесленники, судьи, рыцари и другие аристократы.

Жители этого района смотрели на нас с еще большей опаской, уходя ближе к обочине дороги.

Мы пришли к гостинице под названием «Большой стол». Это был дом в три этажа, с зелеными стеклами, окруженный деревянным забором, летом забор обрастал диким виноградом, о том свидетельствовали старые пожухлые стебли, оставшиеся после лета. Октябрь выдался холодным, так что даже дворовые собаки решили не встречать нас, только лениво гавкнули из будки. Именно про это место мне рассказал уличный мальчишка. Мы прошли небольшой передний двор, оставив лошадей у забора, конюх к нам не вышел, и зашли в гостиницу.

Я был рад, тому, что мальчик не соврал нам, внутри гостиница действительно выглядела прилично. У нее был деревянный пол, без соломенного настила, отсутствовал стойкий запах навоза. Зал освещал очаг, два камина и три свечные люстры. За столами обедали гости города, богатые купцы, одетые в дорогие меха и странствующие менестрели. Слуга при виде нас выронил поднос. Посетители прекратили разговоры и обратили на нас все взгляды.

– Мы хотим снять комнату, – я подошел к одному из слуг.

– Жнецам не сдаем, – отчеканил он перепугано.

– Не для себя, для девушки, – я показал на Кристину.

Слуга замялся, все еще не желая помогать нам, он смерил нас испуганным взглядом, ушел на кухню и с кем-то там переговорил, а когда вернулся, вынес свой вердикт:

– Есть комната, небольшая, с одной кроватью, подойдет?

– Вполне.

– Это вам обойдется в пять золотых монет сутки.

Филипп присвистнул, с нас содрали как за три месяца, впрочем, удивляться тут было не чему, люди наживались на жнецах как могли.

Мы расположились на третьем этаже в маленькой комнате, где размещалась деревянная кровать, стол и стул. Фил сразу занял стул.

– Как лихо ты прикрываешься Кристиной, – усмехнулся Филипп, когда слуга ушел, – Мог попросить комнату побольше, за такие деньги!

– Мы с тобой тут не задержимся, – напомнил я Филиппу, – У нас дела, ты забыл?

– Очень жаль, – Филипп достал медовую булку, и с набитым ртом продолжил, – Мофет, ты сам поифефь этого бефумца, – Филипп проглотил кусок пирога, – как его там, Леонхард, кажется?

– С чего ты взял, что он безумец? – спросила Кристина, раскладывая вещи на кровати.

– Только безумец будет просить защиты и помощи у смерти, – проглотив булку, ответил Фил.

– Ты недавно сам говорил, что людям все равно кому молиться, – поддела его Кристина, но задумалась, как будто устыдившись сказанному, и более серьезно добавила:

– Может человек отчаялся. Только Смерть защищает людей.