Жнец и слеза Смерти

Даниэль, выплевывая грязь, подошел и подобрал пластины, которые недавно плодили двойников. Разочарованно оглядел каждую с двух сторон, выкинул, но потом поднял одну и сунул в карман.

Калеб бросился к сгоревшему сараю, он откидывал уцелевшие доски в поисках тела Кристины, она должна была обратиться в неупокоенную. Но под завалами никого не оказалось.

– Может, ее опять похитила ведьма? – предположил Филипп.

– Сейчас я приведу ее, – пробубнил Даниэль, копаясь в вещах Ирис, – Я ее вывел, как только она осталась одна.

– Я сам! Она жива? Где она?

– Вон там, – Даниэль кивнул куда-то в темноту, огонь от заклинания Ирис начинал тухнуть, ночная тьма снова опускалась на землю, – Марте понадобится наша помощь, ты идешь?

Филипп не мог отказать Даниэлю и спустя несколько минут он следовал за Даниэлем.

Ведьма ушла не далеко, стоило зайти в лес, как стали слышны звуки борьбы. Филипп с Даниэлем поспешили к месту откуда были видны яркие вспышки и увидели Марту. Она пыталась схватить ведьму, но та постоянно уворачивалась от ее ловушек, ее не пугала даже катана Кианга. Ведьма была изувечена, несколько ран кровоточило, но она не сдавалась, билась из последних сил.

Даниэль серпом указал место, где надо было зайти. Филипп снял косу, сразу подхватывая поток ветра, и сшиб им обессилевшую ведьму. Бой был закончен, у ведьмы не осталось сил сопротивляться.

– Я не понимаю, – зашептала ведьма, смотря на жнецов, растерянным взглядом. – Почему, на тебя не действует заклятье, – ее рука потянулась к кольцу на руке, она начала нервно крутить его, – Я делала все правильно…

Филипп узнал это кольцо. Это было кольцо ведьмы Фелисы, которое Боб-бо обменя у Робина-охотника на конфеты.

– Ей следует заткнуть рот, – Филиппа это крайне беспокоило, ведьма без кляпа – плохая ведьма.

– Скажи, ты желаешь милости смерти? – Марта присела рядом с Камелией, в ответ колдунья странно улыбнулась, словно хотела засмеяться, но не могла.

– Скажи мне имя того, кому ты передала камни? Чего вы хотите добиться?

– Время смерти вышло, Томас уничтожит ее! Вы не успели я отдала ему все слезы Смерти! – безумным голосом ответила Камелия, оно вырвала камень из кольца ведьмы и закинула его в рот.

Тело девушки содрогнулось, глаза стали похожи на стекла, голова безжизненно упала, линия жизни погасла.

– Проклятье! – выругалась Марта и отсекла голову колдунье, как только она это сделала на ее руке появился черный волдырь.

– Эта была более говорлива, – заметил Даниэль, запуская руку в горло девушки, – Теперь нам есть, что сказать Смерти.

– Думаешь, Костлявой стоит его опасаться? – ударив дерево, воскликнула Марта.

Даниэль пожал плечами и сказал, разглядывая камень:

– Надо узнать, кто такой Томас и тогда мы поймем опасен он или нет.

– Ты прав, – согласилась Марта, расчесывая черное пятно.

– Тебе нужна вода, – заметил Филипп, рассматривая пятно на руке Марты, – Почему оно появилось у тебя?

– Потому, что смертная отдала свою душу камню, – начала рассказывать Марта, она зажгла трубку и, закурив продолжила, – Слеза Смерти очень мощный артефакт, который создала Витори. Они не только помогают взять контроль над жнецом, но и увеличивают магическую силу своего владельца. С помощью этих камней графиня хотела стать богиней.

– А теперь какой-то Томас хочет уничтожить Смерть, – подытожил Филипп, мир становился все безумней и безумней.

– Мы его найдем, – уверенно сказала Марта, выдыхая дым, – Не думаю, что у смертного даже с мешком слез Смерти будет шанс убить Костлявую. Она уничтожит его одним щелчком пальцев.

– Разве только он бог или полубог, – добавил Даниэль, он убрал слезу Смерти в сумку и внимательно изучал тело Камелии.

– Ладно, нам пора вернуться в лагерь, не будем давать скучать Калебу, – усмехнувшись сказала Марта, слова напарника ее насмешили. Филипп тоже посмеялся над шуткой Даниэля про бога.

В лагерь они вернулись в середине ночи, там горел костер возле, которого сидело трое. Кристина спала, положив голову на плечо Калеба. Робин уснул на земле, накрывшись одеялом. На его лбу Филипп увидел здоровую шишку. Калеб смотрел на огонь и был, как всегда, хмур, но очень удивился, когда увидел Кинага и начал задавать вопросы.

Он с недоверием отнесся к объяснению Марты и Даниэля почему неупокоенный находится среди живых, но отправлять скелета в небытие не стал, а узнал про ведьму. Марта рассказала ему все, что рассказала Филиппу.

Робин проснулся под утро и рассказал про свою шишку. Камелия ударила его камнем по голове, когда он отдал ей кольцо и мешок со слезами Смерти.

– Ведьма оглушила меня и думала, что я без сознания, когда призвала некоего Томаса, – рассказывал смертный, морщась от головной боли, – Я не видел их, но из отрывка разговора понял, что Камелия отдала ему заряженные камни, Томас обещал ей в скором времени принести еще камней для зарядки, а потом исчез.

Марта просияла, Даниэль остался невозмутим, его куда больше интересовал его рисунок. На листке бумаги он изобразил Кристину нагой, закованную в кандалы. Картина возмутила Калеба, к счастью смертная не видела, а может и плохо, что она не видела. Смертная получилась на картине довольно хорошенькой.

Глава 4. Господа и мертвые

Столица королевства Райнтель – город Валенталь, встречал нас зловоньем, едва мы успели приблизиться к городским стенам. Кристина закрыла нос платком и старалась не дышать. Я закрыл нос рукавом, но это не спасало от разъедающего глаза запаха. Филипп пальцами зажал нос и не дышал.

Причиной этой жуткой вони был ров, окружающий первую городскую стену. Приближаясь к стене, я увидел телегу и троих мужчин, выливающих в эту яму бочки с дерьмом

– Как они тут живут? – выдохнул Филипп, едва мы прошли под аркой и оказались в городе. Дышать стало чуть легче, но я не спешил убирать рукав от носа

– Не позавидую я страже, – Филипп с жалостью посмотрел на встречающих нас в воротах охранников.

Лица городской стражи наполовину скрывались под толстыми масками, они окинули нас презрительным взглядом и, не решаясь спросить цель визита, пропустили за ворота.

Впереди нас встречала статуя Короля Райна I, основателя королевства, в честь которого оно и было названо. Король сидел на лошади, держа в левой руке щит и в правой меч, лицо скрывало забрало.

Дальше от памятника улица расширялась и соединяла еще несколько таких же широких улиц. Валенталь огромный город. В нем располагалось сразу два порта. Западный, выходивший к реке Берг, берущей начало с земель мертвых и восточный порт, выходивший к Валентальскому рукаву, берущего начало из Берга и заканчивающегося почти у самой границы Райнталя.

Валенталь никогда не пустовал. Он напоминал огромный, переполненный муравьями муравейник. Люди шли по улицам с телегами, тюками, мешками, толкая друг друга, ругаясь и ворча, но стоило кому-то заметить нас, как они старались уйти в сторону или прейти на другую часть дороги. Даже уличные мальчишки, предлагающие снять комнату, не торопились приближаться к нам. Только один, сильно увлекшийся, парнишка одиннадцати лет подскочил к нам, схватил поводья моей лошади и спросил:

–Господа, не желаете ли снять комнату? Я знаю прекрасный дом, где нет клопов и блох, там вам накроют хороший стол, а вечером уложат спать, все за приемлемую плату…

Мальчик говорил заученно, даже не глядя на нас, но внезапно запнулся, разглядев в нас жнецов и бросился наутек. У другого мальчишки я разузнал про хорошую гостиницу и дал ему две бронзовые монеты.

На плотно забитой улице торговцы орали во всю глотку, предлагая свои съестные товары приезжим. Толстяк с зеленым кушаком на штанах прошел мимо нас с блюдом полным различных сладких булок, не уставая кричать:

–Пирожки с медом! Горячие пирожки с Медом!

Филипп немедленно остановил лошадь и поспешил догнать торговца, напугав беднягу до полусмерти. При виде жнеца торговец потерял голос и уронил металлическое блюдо на землю.

Тут же собралась толпа зевак, обступившая Филиппа и продавца пирожков кольцом, такое представление никто не мог пропустить. Напарник поинтересовался ценой пирожков, торговец ответил, что ему отдает все даром, только его пусть не трогает. Филипп спорить не стал, тем более, что торговцу предстояло прожить еще пять лет. Напарник собрал все пироги в свою сумку и поблагодарил за щедрость несчастного торговца.

– После люди сочинят историю, что от жнеца можно откупиться пирожками с медом.

– Буду не против, если, придя в дом мне дадут медовую булку, – довольно запихивая в рот мучную сладость, ответил Фил, и протянул Кристине свою сладкую добычу, – Девжи, – с набитым ртом предложил он.