Там, откуда родом страх

– Наташа, у нас гость. Приведи себя в порядок. Представляешь, сегодня в земской управе встретил однокашника по кадетскому корпусу. И знаешь, кем он служит? Околоточным в соседнем околотке. Он тогда не закончил корпус. Что-то у него со здоровьем не в порядке было. Ты спускайся к нам. Я пока распоряжусь стол накрыть.

До Натальи дошло только одно слово – околоточный. Сначала она обрадовалась, но после подумала, что в городе несколько околотков. И необязательно, что это именно тот, кто ей нужен. Но стоило ей спуститься в гостиную, как все ее сомнения развеялись. На диване, закинув ногу на ногу, сидел вальяжный господин, именно тот, что заходил в лавку старьевщика.

– Вот, Наташенька, знакомьтесь, Тюнин Игорь Никитович, – представил гостя Степан.

– Очень, очень приятно, – резво поднявшись с дивана и целуя протянутую руку, произнес Игорь Никитович. – В нашем забытом Богом захолустье нечасто увидишь такую красоту. Повезло тебе, Степан Титович. Обладать такой женщиной – редкое счастье. Как это мы раньше не встретились. Городок-то маленький. Казалось бы, все на виду, да вот, поди ты, не пересекались наши дорожки до сего дня. Оказывается, и у нас могут случаться приятные неожиданности. А я все никак не женюсь. Не встретил еще женщины, из-за которой не жалко было бы лишать себя свободы. Вот переберусь в губернский город, тогда всерьез займусь женитьбой. Без этого карьеры не сделаешь.

– А что, есть такая возможность? – без особого интереса спросил Степан.

– Рапорт давно подал, да дело идет ни шатко ни валко. Мзда хорошая требуется, а с моим окладом много не дашь.

– Разве у околоточного нет других возможностей заработать? – спросила Наталья.

– Что вы имеете в виду? – подозрительно прищурился гость.

– Я полагаю, кто мзду платит, тот и сам берет. Это же закономерно.

– В логике вам не откажешь, – засмеялся Игорь. – Вот только дают меньше, чем отдавать приходится. Субординация, понимаете ли.

– Прошу к столу, – пригласила Наталья, видя, что кухарка закончила накрывать стол. – Вы, Игорь Никитович, что предпочитаете, водочку или коньяк?

– Мы люди русские, патриоты, а потому употребляем исконно русское. Зовите меня просто Игорем. Ни к чему эти условности.

– Хорошо, – легко согласилась Наталья, разливая по рюмкам водку. – Вы, Игорь, отведайте холодца. Маша отлично его готовит из курицы и свиных ножек.

На некоторое время за столом воцарилась тишина, нарушаемая стуком вилок и ножей. После третьей рюмки, когда первый голод был утолен, разговор возобновился.

– Вот вы, Наталья, про мздоимство начали говорить. А ведь это настоящее бедствие. Вы и представить себе не можете, каких размеров оно достигло. У людей это стало привычкой. Без подачки ни один не приходит на приемы к начальству. Вот и получается, что раз нижестоящие по чину берут у ходатаев, они обязаны делиться со своим начальством, иначе делу не будет дан ход. А поскольку дают все, то и преимущества никто не имеет. Так что все погрязли в этом деле и варятся в собственном соку. А ты, Степан, тоже берешь?

– Должность моя ничего не решает. С посетителями я не работаю. Мое дело – бумаги, делопроизводство. Так что довольствуюсь только положенным мне окладом. А вот у тебя, я думаю, возможностей непочатый край.

– Да какие у полицейского возможности? Так, мелочи одни. Народишко-то в нашем городке небогатый. Если даже и поможешь кому, отблагодарить должным образом не в состоянии. Вот в губернском городе есть простор. Там можно развернуться, а тут и карьеру не сделать. Жди, когда твой начальник в отставку уйдет или помрет на работе. Тогда, может быть, и займешь его место. Только протекции у меня никакой нет. Так что быть мне околоточным пожизненно.

– Да и в большом городе система та же. Там тоже рука руку моет. Не пойму, почему ты решил, что там ты продвинешься по службе быстрее, – откровенно удивился Степан.

– Есть у меня там добрый знакомый. У него большие связи, но за хорошую должность платить надо соответственно, а у меня таких больших денег пока нет.

– Ну, деньги достать не проблема, даже большие, – вступила в разговор Наталья, внутренне ликуя. Разговор шел в нужном ей русле. Оставалось только подтолкнуть Игоря к откровению. – Ведь все сводится к морали. Есть люди, не способные взять чужого, а другие и глазом не моргнут. Таким все дается легко, и совесть их не мучит, спят спокойно. Что-то вы не пьете, давайте-ка за удачу выпьем, – предложила она, поднимая свою рюмку. – Сейчас Маша горячее подаст. Жаркое из гуся.

Игорь задумчиво повертел в руке рюмку, потом опорожнил одним глотком.

– Боюсь, что я вас не понял, Натали, – на французский манер назвал он ее и поставил на стол свою рюмку. – Деньги, как известно, на дорогах не валяются. Что вы имели в виду?

– Только то, что сказала. Что тут неясного. Есть люди, способные на поступок, а есть – нет. Если вы способны на поступок, остается найти объект и действовать.

– Что-то уж очень все у вас просто. Вы предлагаете совершить преступление, верно я понял?

– Ну, если говорить языком полицейского, то да. Но вы ведь не считаете преступлением покровительство ворам.

– Каким таким ворам? – прищурил глаза Игорь. – Что-то вы не договариваете.

– Буду с вами откровенной. Вам нужны деньги, мне тоже. Есть способ их раздобыть.

– Преступным путем, конечно, – с сарказмом произнес Игорь. – Что-то у нас разговор пошел не в ту сторону.

– Да нет, как раз в ту. Вы сами завели его и откровенно признались, что нуждаетесь в деньгах совсем не для благотворительных нужд. А ворам вы покровительствуете. Это аксиома, и вы прекрасно это знаете. Если хотите, я даже назову, с кого вы мзду берете и кого при этом покрываете.

– Что вы хотите от меня? – резко произнес Игорь. Вся его вальяжность и лоск словно испарились, он вдруг стал самим собой: обыкновенным полицейским грубым и неотесанным, привыкшим унижать людей подвластных, бесправных. Наталья почувствовала это так остро, что стала обращаться с ним адекватно.

– Я хочу всего лишь заручиться вашей поддержкой в одном пикантном деле. Многого от вас не потребуется.

– За кого вы меня принимаете! – истерично произнес Игорь. В его глаза горели откровенной злобой.

Наталья посмотрела в его глаза долгим презрительным взглядом. Игорь не выдержал его и сник, поблек. Теперь он уже не был ни вальяжным господином, ни грубым полицейским. Он стал никем.

– Так что вы, в конце концов, хотите от меня? – устало спросил он уже без всякого апломба и посмотрел на Степана. Тот растерянно пожал плечами.

– Степушка у нас святая невинность, – пояснила Наталья. – Он не при деле. Его устраивает то, что он имеет, это меня не устраивает, и я сама решила действовать на свой страх и риск. Старьевщик, с которого вы имеете некоторый доход, в ближайшее время умрет, без явных признаков насилия. Вы должны сделать так, чтобы никакого следствия по этому делу не начиналось. Думаю, это будет нетрудно, он уже стар. А вы получите то, что поможет вам устроиться на новом месте.

– А если я откажусь?

– Да куда ты денешься!? – С откровенным презрением и издевкой воскликнула Наталья. – Как миленький будешь делать то, что я тебе скажу.

Лицо Игоря пошло красными пятнами, в глазах снова вспыхнула откровенная злоба, но полный превосходства взгляд Натальи остудил его.

– Если вам трудно пойти на сделку в том виде, в каком она есть, считайте, что вы покарали преступника данной вам властью. Это облегчит вашу совесть, – с иронией сказала Наталья. Но Игорь не заметил иронии, он воспринял это как руководство к действию. – Я сообщу вам, когда дело будет сделано, – подвела черту Наталья.

Дальше ужин проходил молча. Игорь много пил, и, лишь опьянев, вернулся к прерванной беседе.

– А что, много я с этой акции буду иметь? – с пьяной непосредственностью спросил он.

– Я еще и сама не знаю, но думаю, что достаточно. Иначе я не стала бы рисковать.

– Наташа, это действительно опасно? – встревоженно спросил Степан. – Зачем тебе все это? Ведь живем, не бедствуем.

– Тебя это не касается, а за меня не беспокойся. Надоела мне эта жизнь без бедствий.

Проводив поздним вечером совсем отяжелевшего гостя, Наталья помогла Маше убрать со стола и ушла в спальню. Степан попытался, было, вернуться к разговору, но Наталья оставила его без внимания, посоветовав не забивать голову ненужными ему проблемами, и он обиженно замолчал, укладываясь к ней спиной. Наталья нехотя погладила его по голове. В ее начинании нужны были союзники, хотя бы умеющие просто молчать. Степан на короткую ласку отозвался моментально. Его жадные руки и губы ласкали ее тело нежно и настойчиво. Потом была короткая страстная атака, принесшая удовлетворение и чувство нежной благодарности. Уже лежа рядом, он поцеловал ее в плечо, погладил по руке и, осчастливленный, моментально заснул. А Наталья еще какое-то время перебирала в памяти детали разговора и пришла к выводу, что выиграла по всем статьям. Игорь был теперь в ее руках. Заснула она с самыми радужными надеждами.

Глава девятая

После наступления ранних осенних сумерек, когда улицы опустели, в лавку старьевщика негромко постучали условным стуком. Семидесятидвухлетний старик, неопрятный, одетый в старье, отпер дверь. На пороге стояли трое подельников, в последнее время основных его поставщиков краденого. Появились они в здешних местах сравнительно недавно. Никто ничего о них не знал, но старику удалось кое-что выяснить через блатных. Ему рассказали, что из Читинского острога бежали минувшей зимой четверо заключенных. Трое закоренелых преступников и деревенский увалень, попавший в острог за чужие грехи. Бежали они вчетвером, но объявились за тысячи верст от места побега уже втроем. Куда подевался четвертый, голову ломать не приходилось. Без харчей далеко не убежишь. Успех побега был обеспечен тем, что они бежали в метель. Шансов выжить в таком случае было минимум, но возможность успеха возрастала многократно. Они выжили. В то время прошел слух о налете на обоз из Китая. Скорее всего, это была их работа. Во всяком случае, в городке они появились при деньгах и с документами. Здесь отпустили себе длинные бороды, взяли за привычку сутулиться и ходить тяжелым шагом, имитируя солидный возраст, хотя старшему из них было не более сорока.

Гости отстранили старика и прошли через лавку в жилую комнату. Старик, привыкший к такому обращению, запер дверь и последовал за ними. Всю обстановку комнатки составляли железная жесткая кровать, застланная неопределенного цвета выгоревшим одеялом, небольшой покрытый запятнанной скатертью стол, пара табуреток, навесной шкафчик для посуды и маленький одностворчатый гардероб. Завершала обстановку голландская печь, сложенная обогревателем в лавку. Она весело гудела, в чугунке что-то варилось.

– С чем, соколики, пожаловали? – осведомился хозяин, поглядывая на саквояж в руках высокого. Тот раскрыл его и выставил на стол бутылку водки и каравай хлеба.

– Это еще к чему? – недовольным, строгим голосом спросил старик. – Я разве разрешал без дела ко мне заходить. Нечего светиться. Не шпана какая-нибудь, понимать должны.