Сонеты Шекспира: Вдохновение реальностью. Историческая головоломка

That tongue that tells the story of thy days
(Making lascivious comments on thy sport)
Cannot dispraise, but in a kind of praise,
Naming thy name, blesses an ill report.
О what a mansion have those vices got
Which for their habitation chose out thee,
Where beauty’s veil doth cover every blot,
And all things turns to fair that eyes can see!
Take heed (dear heart) of this large privilege:
The hardest knife ill used doth lose its edge.

Кроме того, в сонете 95 дано указание на элемент социальной морали, который, весьма вероятно, не сильно отличался от сегодняшнего.

Речь о «фривольности утех», которые могут быть оправданы «именем» адресата – Naming thy name, blesses an ill report.

Нет оснований предполагать, что английское общество 16-го века могло оправдывать «фривольное» поведение женщины, даже до брака. Тем более, что в этот период пуритане во власти были весьма сильны.

Но для мужчины не было таких жёстких ограничений. Например, вдова была обязана соблюдать траур в течение года, а для вдовца он равнялся трём месяцам. И так, в пользу мужчины, было во всём.

Поэтому «имя» в сонете 95, которое-таки «оправдает» адресата не может быть женским, ведь оно «оправдывает» перед любым (т.е. всем обществом), «кто расскажет…».

То, что таким отношением поэта к «утехам» в сонете 95 там подтверждается адресат – мужчина, указывают и женские сонеты 57 и 58, где выражено противоположное отношение, казалось бы, к тем же утехам (но не названным «фривольными»), ведь противоречие, по нашей логике, является указанием на другого адресата.

В сонетах 57 и 58 нет общественного оправдания, как в сонете 95, а есть только желание самого поэта не придавать значения и не расстраиваться из-за таких «грехов» адресата.

Помимо вышеизложенного, видим также в сонете 95 развитие темы «мужских» сонетов 69 и 70. Поэт сменил форму подачи основной идеи, памятуя о неудачной попытке сонета 69. Теперь недостатки друга преподносятся как достоинства, без которых можно и обойтись.

Все это, вместе взятое, избыточно указывает на то, что адресатом сонета 95 является друг поэта.

Сонет 96

Продолжает тему «грехи как достоинства».

Противоречий с предыдущим сонетом нет. Адресат – прежний – друг поэта.

Сонет 96. Оригинальный текст
Some say thy fault is youth, some wantonness,
Some say thy grace is youth and gentle sport;
Both grace and faults are loved of more and less:
Thou mak’st faults graces that to thee resort.
As on a finger of a throned queen
The basest jewel will be well esteemed,
So are those errors that in thee are seen
To truths translated, and for true things deemed.
How many lambs might the stern wolf betray,
If like a lamb he could his looks translate!
How many gazers mightst thou lead away,
If thou wouldst use the strength of all thy state!
But do not so; I love thee in such sort,
As thou being mine, mine is thy good report.

Сонет 96 примечателен тем, что его замок в оригинале в точности повторяет замок «женского» сонета 36.

Нам интересен сам факт повтора. Он подтверждает разных адресатов в сонетах 36 и 96, ведь Шекспир не повторяет одно и то же одному адресату – только разным (правило 3).

Другие указания, на адресата сонета 36 – возлюбленную поэта, были разобраны при его анализе.

Но если сонет 96 рассматривать отдельно от, связанных с ним, сонетов, то в нём нет признаков, по которым можно было бы определить адресата только из текста сонета. Поэтому здесь мы имеем случай, когда сонет нельзя отделить от предыдущей череды, так как первым указанием на адресата, является отсутствие противоречий с предыдущими сонетами.

Мы продолжаем наблюдать преемственность смысла с сонетами 95 и 94. Но основная мысль сонетов 94—96 не в том, что красотой можно «обернуть в добродетель» любой порок, а в том, что, несмотря на красоту, у друга не должно быть пороков вообще.

«Не делай так!» (сонет 96) – вот что беспокоит поэта, вот что его удручает. Это – всё та же мысль, но выраженная в сравнениях: несмотря ни на какую внешнюю привлекательность, если завелась гниль, она убьёт самый лучший цветок (сонет 94), если завелась ржавчина, она разъест самую прочную сталь (сонет 95), если завёлся порок, он убьёт не только честь друга, но и честь поэта (сонет 96).

Вероятно, Шекспир хотел объяснить другу намёки, и использовал замок из сонета 36 второй раз.

Важно заметить, что, использованный повторно, замок сонета 36, в сонете 96 утверждает смысл ровно противоположный сонету 36.

В том и другом сонете смысл замка идёт в связке с третьим катреном, иначе невозможно понять, чего же «не делать» адресату.

В сонете 36 воззвание «не делай так» связано с желанием поэта не допустить ситуации, когда отношения адресата с ним станут известны всем, т.е. поэт призывает адресата ввести всех в заблуждение на счёт «греха» адресата (в этом случае – связь с поэтом), мол, только это сохранит честь адресата.

В сонете 96 мы также видим призыв «не делай так», но к противоположному – не пользоваться своей способностью придать «грехам очарование» в отношении «многих» (всех), т.е., наоборот, не вводить никого в заблуждение на счёт своих «грехов» (в этом случае – всех грехов, без исключения), и только так адресат сохранит свою честь.

Поэтому это противоречие является дополнительным указанием на разных адресатов в сонетах 36 и 96, т.е. ещё одним подтверждением адресата – друга поэта в сонете 96.

Глава 15. Сонеты 97—99. Украденная цветами

Так выделена череда сонетов 97—99 с адресатом – возлюбленной поэта.

Мы не можем распространить действие признаков череды 94—96 и далее на сонет 97, так как встречаем в нём противоречие в отношении адресата – друга поэта.

Сонет 97. Сменилась тема, но не она противоречива в отношении друга поэта. Ведь разлука с другом вполне возможна также, как и с возлюбленной.

Сонет 97. Оригинальный текст
How like a winter hath my absence been
From thee, the pleasure of the fleeting year!
What freezings have I felt, what dark days seen!
What old December’s bareness every where!
And yet this time removed was summer’s time,
The teeming autumn big with rich increase,
Bearing the wanton burthen of the prime,
Like widowed wombs after their lords’ decease:
Yet this abundant issue seem’d to me
But hope of orphans, and unfathered fruit,
For summer and his pleasures wait on thee,
And thou away, the very birds are mute;
Or if they sing, ’tis with so dull a cheer
That leaves look pale, dreading the winter’s near.

Указанием на адресата является смысл, выраженный в настроении сонета, который мы ранее встречали только в «женских» сонетах, когда речь шла о чувствах поэта в разлуке.