Сонеты Шекспира: Вдохновение реальностью. Историческая головоломка

Эта взаимосвязь выражается в том, что указания на адресата, выведенные из сравнения с одними сонетами, подтверждаются независимыми указаниями в сравнении с другими сонетами.

Например, адресат сонета 97, выведенный из сравнения с сонетами 27—29,43—45,50,51,57,58, подтверждается адресатом сонета 99, выведенным из сравнения с сонетом 20.

Или адресат сонета 98, выведенный из сравнения с сонетом 97, подтверждается сравнением с сонетом 21.

Такая взаимосвязь адресности сонетов является контрольной проверкой для всей логики анализа, подтверждая, что эта логика является единой и не ушла в сторону других возможностей.

Если бы это было не так, то в момент ухода в сторону от единой логики мы бы столкнулись с неразрешимыми противоречиями в независимых указаниях на адресата очередного сонета, выведенными из разных сонетов.

Глава 16. Сонеты 100—105. Забытый Музой

Так выделена череда сонетов 100 -105 с адресатом – другом поэта.

Мы не можем распространить действие признаков череды 97—99 и далее на сонет 100, так как встречаем в нём противоречие адресату – возлюбленной поэта.

Сонет 100

Сменилась тема, в сравнении с сонетом 99.

Но как мы уже неоднократно видели, смена темы указывает только на смену обстоятельств, и часто не совпадает со знаком смены адресата.

Для точной диагностики необходимо проверить ракурс темы сонета 100 на противоречия в отношении адресата предыдущего сонета 99.

Первое, что бросается в глаза – то, что поэт недоволен своей Музой в хвале адресата. Может ли такое быть в отношении друга?

Да. Мы видели в череде сонетов 76—86, что поэт признал «твой вид достоин силы лучшего пера» (сонет 79) и Муза его умолкла – «я только мысль» (сонет 85).

Но может ли поэт быть недовольным Музой в хвале возлюбленной?

Тоже возможно. Ведь сонетом 21 поэт прямо ограничил свою Музу в выборе средств восхваления – «зачем хвалить…?» и следовал этому ограничению.

Так в чём же суть этого недовольства – в том, что поэт решил, что теперь он будет писать лучше и талантливее в отношении друга, или в том, что он восполнит упущенные возможности хвалы в отношении возлюбленной?

Сонет 100. Оригинальный текст
Where art thou, Muse, that thou forget’st so long
To speak of that which gives thee all thy might?
Spend’st thou thy fury on some worthless song,
Dark’ning thy pow’r to lend base subjects light?
Return, forgetful Muse, and straight redeem
In gentle numbers time so idly spent;
Sing to the ear that doth thy lays esteem
And gives thy pen both skill and argument.
Rise, resty Muse, my love’s sweet face survey,
If Time have any wrinkle graven there;
If any, be a satire to decay,
And make Time’s spoils despised every where.
Give my love fame faster than Time wastes life;
So thou prevent’st his scythe and crooked knife.

Однако, в отношении возлюбленной смена подхода к хвале означала бы, как мы знаем из сонета 36, угрозу придать всё огласке. Но вряд ли у возлюбленной за прошедшее время сменился статус или появилась возможность не опасаться огласки.

А как мы всегда видели, Шекспир очень чутко относился к проблемам своих адресатов.

Поэтому более вероятно, что поэт говорит о друге. Ведь успокоившись по прошествии времени, поэт вполне мог считать, что теперь то он покажет лучшее, на что способен.

Но такое указание на друга, как уже было сказано, не является самодостаточным, а пока только имеет гораздо более высокую вероятность.

Окончательное подтверждение этому мы найдём в сонете 101, где будет продолжение темы в сочетании с образом друга и отсутствием противоречий с сонетом 100.

А значит, мы имеем право распространить указание сонета 101 на сонет 100 и считать, что в сонете 100 произошла смена адресата.

Сонет 101

Тема «призывы к Музе» продолжается.

Но нас в данном случае интересует то, что периодическое использовании Шекспиром местоимения «he – он» однозначно указывает на персонажа сонета – мужчину.

Считать, что этот персонаж – друг поэта, есть все основания, ведь противоречий в сонете нет.

Сонет 101. Оригинальный текст
Πtruant Muse, what shall be thy amends
For thy neglect of truth in beauty dyed?
Both truth and beauty on my love depends;
So dost thou too, and therein dignified.
Make answer, Muse, wilt thou not haply say,
«Truth needs no colour with his colour fixed,
Beauty no pencil, beauty’s truth to lay;
But best is best, if never intermixed’?
Because he needs no praise, wilt thou be dumb?
Excuse not silence so, for’t lies in thee
To make him much outlive a gilded tomb,
And to be praised of ages yet to be.
Then do thy office, Muse; I teach thee how
To make him seem long hence as he shows now.

То обстоятельство, что в сонете 101, также, как и в сонете 100, отсутствует обращение к персонажу сонетов – другу поэта, но присутствует обращение к «Музе», вовсе не указывает на нового адресата – музу, а ставит эти сонеты в ряд философских сонетов с условным адресатом «поэт», также, как было подробно разобрано при анализе на адресность череды сонетов 62—68.

Это обстоятельство будет иметь значение при анализе сонетов на соответствие с фактами биографий.

Сейчас же, при анализе на адресность, можно было бы и не выделять условного адресата, ведь для короткой череды из двух сонетов (100 и 101) такое выделение не ведёт к сокращению объёма анализа, как это было при анализе череды 62—68.

Сонет 102

Поэт сменил тему и вернулся к прямому обращению к адресату, что всё вместе указывает пока только на очередное изменение обстоятельств.

В содержании сонета видно стремление к восстановлению отношений с адресатом. Ведь с тех пор как чужие стихи стали причиной размолвки (сонеты 87, 88), поэт написал другу три сонета 94,95,96 весьма «скользкого» содержания, где пытался сказать другу о его недостатках, а также два предыдущих сонета 100 и 101, где выразил недовольство своей музой, призывая её исправить положение дел.

Всё это могло вызвать сомнения у друга в силе дружеского чувства поэта.