ПАТРИК (Кэтрин, с вызовом). Не видел?! Вот он собственной персоной! (Альфреду.) Вы Альфред?
АЛЬФРЕД. Да, Альфред.
ПАТРИК. С Каймановых островов?
АЛЬФРЕД (немного помявшись). Да… оттуда.
ПАТРИК (Кэтрин). Так видел я его или нет?!
КЭТРИН. Невероятно!
ЭДМОНД. Ну зачем вы спорите? В мире столько необъяснимого. Все может быть.
ПАТРИК. Но чтобы отец был моложе сына, такого быть не может!
ЭДМОНД. Но посмотри – мы похожи.
ПАТРИК. Спорить не буду – сходство имеется. Но он старше вас!
АЛЬФРЕД. Папа, если только за этим дело, то давай сделаем, как он говорит.
ЭДМОНД. Что сделаем?
АЛЬФРЕД. Давай я буду считаться твоим отцом, а ты – моим сыном.
ЭДМОНД. Молчи, щенок! Сначала поживи с мое! Я твой отец – и точка! А это твоя внучка. (Указывает на Кэтрин.) Кэтрин, извини, но уж больно непутевый тебе достался дедушка!
АЛЬФРЕД. Я давно уже путевый и позабыл, когда карты брал в руки.
ЭДМОНД. Тогда почему так выглядишь?
АЛЬФРЕД. Потому что я, в отличие от некоторых, легкой жизни не искал, в Америку не удрал. А здесь, сам знаешь, какой климат – то жара, то холод… Без приличной одежды совсем окочуриться можно!
ПАТРИК. Я знаю, как вам помочь. (Подходит к шкафу, вынимает пальто, подает Альфреду.) Такое пальто вам подойдет?
АЛЬФРЕД. Думаю, в самый раз. (Берет пальто.) Папа, а оно действительно очень легкое. В таком от кого угодно убежать можно.
ЭДМОНД. Хватит бегать… Карты бросил и бег свой оставляй… (Кэтрин.) Трусцой он надумал заниматься! Да еще в таком возрасте! Тоже мне спортсмен! Лучше запишись в фитнес-клуб своей внучки.
АЛЬФРЕД. Папа, там тяжести надо таскать. А ты сам говорил, что не любил ворочать камни на каторге.
ЭДМОНД. Там заставляли, садовая твоя голова! А если добровольно – так это одно удовольствие. Вот если тебя насильно женить – будешь упираться. А если мне это нравится, то я сам к этому могу стремиться.
АЛЬФРЕД. Камни таскать?
ЭДМОНД. Женщину на руках носить… вот ее маму. (Указывает на Кэтрин.)
КЭТРИН. Вы шутите?
ПАТРИК. Кончайте этот балаган!
ЭДМОНД. Патрик, пожалуйста, не командуй – ты не режиссер. Наш спектакль будет продолжаться. Я понимаю, ты потрясен – твой американский компаньон выпрыгнул из окна. Но это еще раз подтверждает, насколько резвыми бывают старички. А я, по сравнению с ним, – цветущий юноша.
АЛЬФРЕД. Тогда я совсем младенец.
ЭДМОНД. Только разумом. Будешь слушать отца, и тебе встретится порядочная женщина.
АЛЬФРЕД. Папа, она уже встретилась.
ЭДМОНД. Что?!
АЛЬФРЕД. А с чего бы я, по-твоему, решил приодеться? Себе я и в таком виде нравлюсь.
ЭДМОНД. И кто она?
АЛЬФРЕД. Красивая женщина.
ЭДМОНД. Так женись!
АЛЬФРЕД. Не могу – она замужем…
ЭДМОНД. Час от часу не легче.
АЛЬФРЕД. За каким-то полицейским… Томасом зовут.
КЭТРИН. Томасом? И в каком участке он работает?
АЛЬФРЕД. В сорок восьмом.
КЭТРИН. Господи! Томасу это не понравится.
АЛЬФРЕД. Да плевать мне на Томаса и на всех остальных легавых! Лишь бы Луиза согласилась.
ПАТРИК. Боже! Луиза? Жена Томаса?
АЛЬФРЕД. А чья же! Но она мне сказала, что разойдется со своим ментом только в том случае, если узнает, что он изменяет.
ПАТРИК. Придется ей жить с Томасом вечно. Напрасно он устраивал спектакль вот с ней. (Указывает на Кэтрин.) Ох, и коварны эти полицейские – нашел способ, как избавиться от жены!
АЛЬФРЕД (с надеждой). Так он изменял Луизе?
ПАТРИК. Черта-с два! Пусть Кэтрин подтвердит.
КЭТРИН. Альфред, как вы могли такое подумать?
АЛЬФРЕД. Всякое бывает. Он человек военный… вдруг начальство приказало. У меня есть дружок в полиции, капитан… мы с ним в молодости познакомились на одном этапе…
ЭДМОНД. …На этапе изучения классической литературы.