ЭДМОНД. Чертов старик! Пробежал по мне, как по тротуару! Ухо отдавил. А я только прилег…
(Томас бросается к спальне, забегает в нее, вскоре выходит.)
ТОМАС. Его нет!
ЭДМОНД. Разумеется. Сиганул, как с трамплина.
КЭТРИН. Вот и хорошо.
ТОМАС. Что ж тут хорошего?
КЭТРИН. Что человек не умер.
ЭДМОНД. С таким стариком ничего до двухсот лет не случится.
КЭТРИН. И у нас ничего не случилось. Мошеннику не удалось присвоить наш бизнес. Все благодаря тебе, Томас.
ТОМАС (указывая не Марию). А благодаря ей он удрал. Приютила мошенника в своей комнате!
МАРИЯ (возмущенно). Опять я виновата! Они доводят людей до того, что приходится сигать в окна, а я виновата! Хороша полиция – ничего не скажешь.
ТОМАС. Согласен. Это моя вина. Надо было сразу его хватать и никого не слушать. (Уходит в центральную дверь.)
КЭТРИН (убегая за Томасом). Томас, это из-за меня все так получилось!
ПАТРИК. Нет. Это я виноват. Не разглядел мошенника и едва не потерял бизнес. (Уходит на кухню.)
ЭДМОНД. О чем они говорят? Если кто-то и виноват, то один я. Зачем я притворялся стариком?
МАРИЯ (игриво). Эдмонд, ты оказался вовсе не стариком. И я не верю ни одному твоему слову о преклонном возрасте.
ЭДМОНД. А я никогда и не говорил, что двести лет – преклонный возраст. Это начало взросления. Бедный, бедный Альфред – умер совсем младенцем.
МАРИЯ. Но как так может быть? Это противоречит всем законам.
ЭДМОНД. Моим законам не противоречит. А вот ваши законы неправильные – потому вы и стареете.
МАРИЯ. Эдмонд, объясни.
ЭДМОНД. Да тут и без слов понятно. Люди напоминают попугаев – что увидят, то и повторяют. Смотрят, вокруг богатеют – мечтают разбогатеть. Смотрят, стареют – и сами давай подражать. Элементарное самовнушение.
МАРИЯ. Но так происходит повсюду.
ЭДМОНД. Я и говорю – внушение, массовый гипноз. Если бы вокруг все молодели, то и другие стремились бы молодеть. И зачем я согласился играть старика? Лет пятьдесят у себя украл, не меньше!
МАРИЯ. Зато мне подарил несколько волшебных минут.
ЭДМОНД. И ты мне вернула интерес к жизни. Знаешь, когда коптишь небо столетиями, поневоле начинаешь тяготиться однообразием.
МАРИЯ. И что дальше? Ты будешь молодеть, а я стареть?
ЭДМОНД. Глупости! Как ты могла такое подумать? Я научу тебя тонкостям омоложения.
МАРИЯ. В постели?
ЭДМОНД. Нет, в постели я буду учиться у тебя. Я подскажу, как оставаться молодой.
МАРИЯ. Может быть, сразу и начнем? (Кивает в сторону спальни.)
ЭДМОНД. Конечно. В любое время. (Поднимается, подходит к окну.) Мария, сегодня весь мир распахнулся передо мной заново во всем своем великолепии.
МАРИЯ. И я никогда не была так счастлива.
ЭДМОНД (обнимая Марию). Прелесть ты моя. (Эдмонд и Мария целуются.)
(Из кухни входят ПАТРИК и САБИНА. Эдмонд замечает вошедших, вместе с Марией прячется за штору с левой стороны окна.)
ПАТРИК. Сабина, какое счастье, что я не согласился на предложение этого старика.
САБИНА. Мне даже страшно подумать… Ты бы разбогател и оставил меня.
ПАТРИК. Радость моя, как ты можешь говорить такое?! (Подходит к окну, говорит с широким жестом.) Да соблазняйте меня хоть всем этим миром, зачем он, если рядом нет тебя?!
САБИНА. Как приятно слышать.
ПАТРИК. А как приятен вкус твоего поцелуя. (Целует Сабину.)
(В центральную дверь входит КЭТРИН и ТОМАС. Патрик, замечая их, прячется вместе с Сабиной за штору с правой стороны окна.)
КЭТРИН. Томас, выбрось этого жулика из головы – всех не переловишь.
ТОМАС. Это верно. Вокруг половина таких. Дурачат друг друга, хорошо что никто ни о чем не догадывается.
КЭТРИН. Вот и не надо рисковать.
ТОМАС. А я тебе что говорю? Давай будем встречаться у меня.
КЭТРИН. Хорошо, с завтрашнего дня – у тебя. Но сейчас надо избавиться от стресса.
ТОМАС. И как можно скорее.
КЭТРИН. Так за чем остановка? (Подходит к двери спальни, стучит.) Эдмонд… (Заглядывает в комнату.) Никого… Они с мамой ушли.
ТОМАС. Это лучшее, что они сделали за сегодня.
(Кэтрин и Томас уходят в спальню. Слышится поворот ключа в замке. Пауза. То одна, то вторая штора по сторонам окна шевелятся. В центральную дверь осторожно, оглядываясь по сторонам, входит АЛЬФРЕД. На его глазах черная повязка грабителя, за плечами – холщовая сумка, подобная рюкзаку. Альфред осматривает комнату, выдвигает ящики комода, подходит к шкафу, открывает дверцу, присвистывает от удовольствия.)
АЛЬФРЕД. Неплохо, неплохо фитнес накачал эту квартирку! Люди качают мышцы, а они – деньги. Вот чем надо было заниматься, папочка! Если ты был такой умный, то почему не подсказал этот бизнес? (Возмущенно.) Карты ему не нравились! А как тебе игра на бирже?! А спекуляции ценными бумагами?! А лотерея, в конце концов! Вот где простор для честного человека! Но я не настолько потерял совесть, чтобы грабить людей таким беспардонным способом. Я скромно, по старинке. (Снимает сумку с плеча.)