ЭЖЕН. Это интересно, не поверите…
ДАНИИЛ. Почему не поверим. Как можно не верить человеку, пришедшему с того света!
ЭЖЕН. Лежу, я значит, у себя дома… в Лионе, и вижу, что вроде бы уже и не в Лионе. Песни всякие слышатся…
ДАНИИЛ. Тяжелый рок?
ЭЖЕН. Нет, мелодичные. Как мне объяснили, тяжелый рок там играют в другом отделении.
РОБЕР. Концерты в двух отделения?
ЭЖЕН. Да нет! В другом отделении небесного мира. Там у них разные территории. (Пауза. Сокрушенно качает головой.) Уж и не знаю, за что им такое наказание. Все время слушать и наблюдать, как беснуется банда патлатых?
РОБЕР. И вы туда попали?
ЭЖЕН. Боже упаси! Я так, только краем уха слышал… на втором плане. А основное действие происходило вроде как у рампы. Подлетает ко мне ангелица…
РОБЕР. Ангелица? Вы хотели сказать, ангел?
ЭЖЕН. Да что ж я ангела от ангелицы не отличу? Я ведь не настолько помер, чтобы на женщин не реагировать. Натуральная ангелица. Личико прекрасное, вот как у Шарлотты. (Указывает на Шарлотту.) И шепчет мне на ухо: Э-же-нчик, просыпаемся.
РОБЕР. Какой Эженчик?
ЭЖЕН (опомнившись). Понятия не имею. Наверное, обозналась. А потом разобралась и говорит. Дядюшка Хоаким, с чего ты собрался помирать, не повидав своего племянника месье Бланкара?
РОБЕР. А вы?
ЭЖЕН. А мне прямо стыдно стало. Чувствую, краснею. Конечно, имущество ему я заранее отписал. Но деньги – деньгами, а вот чтобы так по-сердечному, по-человечески, до свидания не сказал. Взял да и вернулся.
РОБЕР. А что родственники?
ЭЖЕН. Обступили, глазам не верят. А я им: срочно заказывайте билет, завтра отбываю к любимому племяннику.
РОБЕР. Как все хорошо обернулось.
ЭЖЕН. А не будь тебя и вот этой ангелицы (указывает на Шарлотту), еще не известно, как бы все обернулось. Мог бы и помереть.
РОБЕР. Это всегда успеется. (Даниилу.) Видишь, Даниил, как в жизни бывает. Трудно поверить. Невероятно, но иногда случается и такое.
ДАНИИЛ. Почему трудно поверить? Если передо мной сидит живехонький дядюшка Эжен, как я могу не поверить?
ЭЖЕН. Хоаким, Даниил, Хоаким. Это меня так ангелица назвала.
РОБЕР. Назвала… Но поторопилась. Оказалось, рано еще переименовывать.
ЭЖЕН. Да. Мы еще тут поживем. (Поднимается.) А теперь, дорогие мои, мне надобно ехать. В Лионе родственники волнуются.
ДАНИИЛ. Не дай бог еще какому-нибудь племяннику подарите миллион.
ЭЖЕН. Нет. Уже все роздано и оформлено. И переделывать завещание не собираюсь. Даниил, проведи меня к вокзалу.
ДАНИИЛ. Конечно.
РОБЕР. Дядюшка, останьтесь хотя бы на пару дней.
ЭЖЕН. Нет, не могу. Всем до свидания. И особый поклон спасительной ангелице. (Целует руку Шарлотте.)
(ЭЖЕН и ДАНИИЛ уходят. Входит БАРРИ.)
БАРРИ. А где наш дедушка-меценат?
РОБЕР. Уехал. Кажется, он понравился Даниилу.
ШАРЛОТТА. Такой приятный человек кому угодно понравится.
БАРРИ. И теперь мы можем не опасаться Даниила и прекратить эту экономию.
РОБЕР. Наоборот. Надо еще немного потерпеть, хотя бы пока дядюшка жив. Иначе растратите его состояние раньше, чем он перейдет в другое состояние. Даниил возмутится такой расточительности.
ШАРЛОТТА. Надо было и с Даниилом поделиться, ведь холодильник оплачивал он.
РОБЕР. Может быть, ему еще и жену свою отдать?! А грузчиков, Шарлотта Филипповна, вы почему забыли? Даниил оплачивал, они таскали!
БАРРИ. А кто-то наши деньги в холодильник заталкивал.
РОБЕР. Вот именно. Что? И с ними делиться?! Господи, а если они и в самом деле вычислят нас?! (В кармане Робера звонит мобильный телефон. Робер прикладывает трубку к уху.)
РОБЕР. Алло… алло… слушаю вас. (Пауза. Никто не отвечает. Робер выключает телефон.)
РОБЕР. Это они.
БАРРИ. Кто они?
РОБЕР. Грабители, обокравшие завод. Ищут свои деньги.
БАРРИ. Успокойся, я думаю, это полиция.
РОБЕР. Какая полиция?
БАРРИ. Наша. Я сказал, что живу по этому адресу. Они, наверное, пробили по базе и вот проверяют, правильно ли я указал.
РОБЕР. Ты… был в полиции?
БАРРИ. Они сами вчера прицепились. Видишь ли, им не понравилось, как я осадил одного типа.
РОБЕР. Какого типа?
БАРРИ. В ресторане. Мы с Шарлоттой сделали заказ, а он лезет к официанту с претензиями. Начал грубить. Прибежали охранники. Я им – а вы зачем сюда поставлены?! Они сразу – в бутылку. Если бы не полиция, я бы научил их вежливости! Уложил бы двоих. Посмотри, что сделали. (Показывает кулак со сбитыми костяшками.) Всю руку исцарапали.