АЛАН (выпрыгивая с кресла). Положи! Положи на место! (Заглянув в проем, поднимает книгу и засовывает ее на полку. Шкаф задвигается.)
ДАНИИЛ. Что это?.. Шкаф… (Изображает рукой движение шкафа.)
АЛАН. Обыкновенная галлюцинация. Виртуальная нереальность.
ДАНИИЛ. Я видел…
АЛАН. В пограничном состоянии всякое видится. Тебе ли, психотерапевту, этого не знать?
ДАНИИЛ. Не шути.
АЛАН. Какие шутки! Я тебя еще в школе предупреждал, когда ты собирался в медицинский, общение с психами к добру не приведет.
ДАНИИЛ. Я все понял! Ну конечно! Там за стеной живет твоя любовница.
АЛАН. Что за бред! Там за стеной живу я и моя жена! И моя разлюбезная теща. И не смотри так, словно не знаешь Берту и Марину Петровну.
ДАНИИЛ. А здесь?
АЛАН. А здесь живу я – Алан Громобойников.
ДАНИИЛ. А там?
АЛАН. А там я и Берта.
ДАНИИЛ. Ничего не понял.
АЛАН (в негодовании бегает по комнате). Это надо же! Канта ему почитать захотелось! А если бы они оказались дома?!
ДАНИИЛ. Успокойся. Глубоко вдохни и задержи дыхание на четыре секунды.
АЛАН. Я к тебе на прием не записывался.
ДАНИИЛ. Особо тяжелых принимаю без записи.
АЛАН (в негодовании все еще вертит головой). Критика чистого разума! Я думал, в этом городе скорее схватятся за оголенный провод!
ДАНИИЛ. Да не томи, рассказывай. (Показывает в сторону зрительного зала.) Зрители ожидают.
АЛАН. Ты хочешь, чтобы я вот так, при всех, открыл свою тайну?
ДАНИИЛ. А почему бы и нет?
АЛАН. Я не анонимный алкоголик.
ДАНИИЛ. Тем более. Расскажи избирателям, как живется партийному боссу?
АЛАН. Хреново! Очень хреново! Намного хуже, чем психотерапевту.
ДАНИИЛ. Слава богу, не наоборот.
АЛАН. Людям всякой ерундой голову морочите!
ДАНИИЛ. Ты о коллегах по партии?
АЛАН. О тебе и о твоих дружках горе-психиатрах. Посмотри на свой живот. Какой набрюшник наел!
ДАНИИЛ. Согласен. У Канта поменьше был. Но белый халатик надену и ничего – животик замаскирован. (Любовно поглаживает свой живот.)
АЛАН. Я бы таким пастырям от медицины, как ты, посоветовал ходить в черном.
ДАНИИЛ. Я подумаю, сын мой. А сейчас пришло время исповедаться. Зачем тебе две квартиры, притом – в разных подъездах?
АЛАН. Зачем?! А ты знаешь, сколько у меня врагов?!
ДАНИИЛ. У тебя враги?! Избиратели?
АЛАН. Причем здесь избиратели? Они меня любят и обязательно выберут!
ДАНИИЛ. Конкуренты из других партий?
АЛАН. Какие конкуренты? Застройщики! Ведь наша партия в городком общественном совете. И стоит мне, например, выступить против выделения земельного участка какой-нибудь компании вроде «Строй-чертеепобери-инвест», и все – у меня смертельный враг! А эти застройщики… о-о-о!.. эти застрельщики, (подносит палец к виску) шутить не любят!
(Раздается дверной звонок. Звонок короткий, мелодичный, приятный на слух.)
АЛАН (испуганно). Это они!
ДАНИИЛ. Кто они?
АЛАН. Не знаю. Кто-то угрожает меня убить. Я уже получил два письма.
(Вновь слышится дверной звонок.)
ДАНИИЛ. Не смеши. Кого надо, того щелкают без всяких записок. Я пойду открою.
АЛАН. Если что, меня здесь нет. (Прячется в спальню.)
(ДАНИИЛ отворяет входную дверь. На пороге с портфелем в руках стоит ТЕОДОР – председатель домового комитета.)
ТЕОДОР. Здравствуйте!
ДАНИИЛ. Здравствуйте!
ТЕОДОР. Я председатель домового комитета – Теодор Романовский… (не спрашивая разрешения, входит в комнату.) …и, к моему несчастью, ваш сосед по подъезду.
ДАНИИЛ. Очень приятно, Даниил.
ТЕОДОР. А вот мне не очень! У вас всю прошлую неделю работал отбойный молоток. Вы решили развалить этот дом раньше октября?