За Пределом

– А почему у тайфуна такое странное название? – спросил я, прекрасно понимая, что это какой-то стёб.

– Мне-то самому старое «Харибда» больше нравилось, но Тритон сказал, что теперь тайфуны называют мужскими именами. Мне всё равно, лишь бы не убило кого, – ворчливо ответил Посейдон.

Я вспомнил, как Тритон наливал в кубок напиток, который он, очевидно, называет про себя «Харибда».

– Где бы вы посоветовали начать поиски пропавшего Кроноса? – спросил я.

– Сами решите, куда идти и кого спросить. Вот если проблемы какие возникнут, тогда я помогу, – ответил Посейдон.

– У нас есть задание от Гекаты, – проронила Эмми.

– Рассказывай, чего там нашей ворожее понадобилось, – с ухмылкой сказал бог. – Кстати, как её эксперимент с метемпсихозом?

– У неё сломалась силовая установка, которая генерировала энергию трансформации. Основной деталью была красная жемчужина, которая пропала в результате аварии. Геката попросила найти жемчужину, чтобы продолжить эксперименты. Можете нам подсказать приблизительный район поисков? – спросила подруга.

– Эх, досада, – вздохнул Посейдон, – великая была задумка!

– И всё же? – не унималась Эмми. – Где искать жемчужину?

– Поговори с Главком. Он имел дела с контрабандистами и пиратами. Только не выдавай меня, намекни тонко на то, что он бог моряков, ну ещё чего-нибудь придумай. А пока предлагаю прогуляться по дворцу и посмотреть мою галерею, – предложил Посейдон.

Он накинул голубой парчовый халат, лежащий на кушетке, и жестом пригласил нас следовать за ним. Мы прошли из дендрария по коридору, увитому плющом, и вышли в зал, увешанный картинами маринистов. Пока любовались полотнами, Посейдон сопровождал осмотр рассказом о своей коллекции:

– Море – моя стихия. Идея создать галерею принадлежит моей любимой супруге, и я рад, что ей удалось собрать уникальную коллекцию. Костяк собрания составляют сто шестьдесят семь картин Айвазовского. Остальная часть – это Тернер, Пуссен, Миле, Бонавентура Петерс и ещё двадцать три художника, писавшие море. Есть одна картина Рембрандта, которой я необычайно доволен. Всё в подлинниках, разумеется.

Насладившись культурным наследием выдающихся художников разных эпох, мы проследовали за Посейдоном дальше. Поднявшись по широкой мраморной лестнице в следующее помещение, оказались в тронном зале с длинным прямоугольным столом в центре. В торце стола возвышалась скульптура дельфина с загнутым хвостом, представляющим сидение, где, очевидно, сидел царь морей. Стулья, расставленные вокруг стола, представляли собой стилизованные жемчужные раковины нежного розового цвета, а стол был инкрустирован разноцветным перламутром. По всему периметру зала на постаментах располагались макеты судов и кораблей, начиная от древних трирем и драккаров и заканчивая парусными фрегатами и корветами девятнадцатого века. На стене за троном сиял символ власти подводного царства – золотой трезубец.

– Здесь я принимаю иностранных гостей и определяю государственную политику, – пафосно произнёс Посейдон, но на его губах промелькнула лукавая улыбка.

– Эмми, – как можно тише сказал я, – почему всё это мне напоминает фарс?

– Может, потому, что ты слишком серьёзно относился к жизни? – ответил Посейдон и раскатисто захохотал.

Состояние конфуза, в котором я пребывал после этого комментария, развеял сам Посейдон:

– Боги долгое время пытались удержать власть над умами человечества, но однажды пришли к выводу, что некоторые из людей превосходят нас в понятиях нравственности и смысла существования. Спустив на землю морально-этический свод правил, мы сами нарушили его, что привело к утрате влияния и распространению других религий. Поэтому в наших божественных планах изменился подход к воспитанию в людях нравственных и социально значимых норм поведения. Геката предложила концепцию влияния личности на формирование в людях морали, необходимой для гармоничного развития цивилизованного общества, что в итоге приведет к всеобщему благу. «Золотой век» наступит на земле, прославив олимпийцев, несущих небывалый расцвет науки, культуры, искусства в массы свободных от предрассудков людей.

– Получается, об этом знает не только Геката, но и все боги Олимпа? – спросила Эмми.

– Не совсем так, моя дорогая. Пока проект не воплотился в отработанную технологию по отправке на Землю лучших умов человечества, об этом знает лишь ограниченный круг доверенных лиц. Это нормальная практика для любых научных изысканий.

В тронный зал, пока велась беседа, вошла красивая статная дама в сопровождении двух юных дев. Она великолепно выглядела в полупрозрачном шифоновом пеплосе цвета морской волны. Её длинные густые волосы были заплетены в три косы, одна из которых свисала по спине, а две других – на высокую грудь, очерченную глубоким декольте. Подойдя к ней, Посейдон нежно поцеловал её в щёку и, повернувшись к нам, представил свою жену:

– Моя несравненная Амфитрита. А это наши гости, ищущие ответы на все вопросы и мечтающие вернуться на Землю.

Сказав это, Посейдон подмигнул нам, как бы давая понять, что не надо возражать против такой характеристики. Интересно, как он узнал о нашем потаённом желании?

– Вам понравилась наша художественная галерея? – спросила Амфитрита, обращаясь к нам.

– Великолепный подбор лучших работ на морскую тематику. Пожалуй, не один музей мира не сможет похвастать такой коллекцией, – озвучил я наше общее впечатление.

Одобряющая улыбка царицы озарила ее прекрасное лицо.

– Намерены ли вы остановиться у нас или хотите осмотреть достопримечательности владений? – продолжила Амфитрита.

– Нам предстоит грандиозный вояж с посещением всех уголков вашего царства и общение с их правителями. Мы благодарны за тёплый приём и надеемся, что ещё не раз посетим этот великолепный дворец, чтобы почтить вас своим присутствием, – ответила Эмми, почтительно кланяясь.

– Нам не терпится осмотреть ваши огромные владения. К тому же они разительно отличаются от унылых ландшафтов царства Аида. Хотим насладиться прекрасными видами и общением с местными богами. Подскажите, с кем поговорить о предметах наших поисков и как туда добраться? – спросил я.

– Дорогой, – сказала царица, – позволь я провожу гостей и укажу им дорогу.

– Хорошо, любовь моя, я буду ожидать тебя на ужин в обеденном зале, – ответил Посейдон.

В сопровождении Амфитриты мы вернулись в дендрарий, где она дала нам подробный инструктаж по перемещению в разные области и локации:

– Первое, что я вам советую посетить, – остров Наксос, которым управляет мой отец Нерей. Он очень общителен и словоохотлив, так что не перебивайте его на полуслове, и он расскажет много интересного. По морю до него добраться крайне сложно, но вы можете воспользоваться порталом из этого зала. Затем я советую посетить Главка. От него вы можете узнать о разных вещах, которые не принято обсуждать в наших кругах. А напоследок оставьте Протея. Он мудр, проницателен и наделён даром предвидения. Вы можете прогуляться в океане, но для этого понадобится сопровождение дельфинов. Их могут вызвать все управители островов, ежели будет в этом нужда. Дельфины неразговорчивы, но необычайно понятливы и чутки к любым желаниям просящего. Относитесь к ним с почтением, и вы ни о чём не пожалеете. Я желаю вам приятных встреч и доброго пути.

Амфитрита указала на кадку с цветущим рододендроном и сказала:

– Пройти можно здесь.

За кустом появилось облако входа, и мы с Эмми шагнули в портал…

Остров мечты

Благоустраивая свой ареал, олимпийцы не стали заморачиваться над креатурой божественного мира, а в общих чертах скопировали то, что уже было на Земле. Почему я так считаю? Потому что наличие природных зон, от арктической до экваториальной, со множеством вариантов красивейших ландшафтов даже близко не отражено в мире богов. Помимо всего, флора и фауна Земли во много раз превосходят местные аналоги убогой растительности и ничтожно малого разнообразия животных. Из этого резонно вытекает, что земля была первична, а Олимп строился по остаточному принципу. Когда мы будем встречаться с мудрецом Протеем, я обязательно спрошу, что он об этом думает. Ну, а пока нас встретил остров Наксос своей восхитительной природой и голубоватыми бурунами волн, накатывавшими на рыжий песчаный берег. Мы оказались на нижней площадке невысокой горы у входа в грот, поросший мхом и лианами. Вниз на пляж вела извилистая тропа. Справа покатый склон переходил в густой лес причудливых деревьев с треугольными листьями. Между деревьями проглядывал высокий кустарник, покрытый васильковыми цветами. Направляясь к лесу, я обратил внимание на стайку птиц, круживших над морем, и небольшую лодку с прямоугольным парусом, стоящую на приколе на берегу. У лодки, перебирая рыбацкую сеть, копошилась обнажённая девушка.

«– Подойдём к ней», – сказал я Эмми.

– Давно не видел голых девушек? – ревниво спросила подружка.

– Представь, что мы в кино. Представила? Ты хочешь запретить мне наслаждаться кинофильмом? – усмехнувшись, ответил я Эмми.

– Ты прав, в кино и не такое увидишь, – рассмеялась Эмми, – пошли.

Девушка была мила и атлетически сложена. Она кропотливо освобождала ячейки сети от набившихся туда водорослей.

– Привет, красавица! Наверно, ты дочь Нерея, если я не ошибаюсь? – поздоровался я.

– Ой! Ты кто? – моментально прикрывши тело сетью, вопрошала нереида.

– Мы шли в гости к Нерею, но свернули к морю, чтобы поближе рассмотреть тебя, – ответила за меня Эмми.

– Я никогда не встречала таких… таких странных гостей. Вы откуда? – немного растерянно сказала девушка.

– Мы два блуждающих призрака по прозвищу Эмми и Илья, а кто ты? – полушутя спросила Эмми.

– Меня зовут Аиппа. Я дочь Нерея, – девушка разглядывала нас с большим интересом, затем сказала: – Вы не очень-то похожи на души.