Anamnesis. Том 2

– Ты чего? – удивился он.

Я обвёл рукой залитые кровью грядки:

– Поздно, Семён. Мне тут уже делать нечего. А вот тебе, кажется, работы добавилось! – и сел, где стоял: прямо на какую-то ботву.

– ……ь! – протяжно и как-то жалобно выругался лейтенант и уселся рядом, – Четырнадцатая!

Голова, лежащая под окном, удивлённо смотрела на нас остановившимися глазами.

– Что скажешь, лейтенант? Опять несчастный случай? – ехидно поинтересовался я у Михалыча, когда он, наконец, вышел из дома.

Мы с Антоном Иванычем курили на крыльце. Вернее, Иваныч курил, а я, прислонившись затылком к перилам, тупо пялился в высокое равнодушное небо. Женщин мы сразу же прогнали обратно в больницу. Не для них это зрелище…

– Чёрта с два! – буркнул участковый, – Можно, конечно, было бы предположить, что потерпевшая по каким-то причинам потеряла равновесие, влетела головой в окно и напоролась на осколки…

– Но что-то мешает этому предположению, верно?

– Две вещи. Во-первых, Ирина в собственной гостиной оказалась в грязных уличных кроссовках. А она была большой аккуратисткой.

– И о чём это нам говорит? – не унимался я.

– Погоди, не перебивай! – остановил меня лейтенант, – И вторая вещь: почти все осколки обнаружились внутри комнаты. Понимаешь? Внутри, а не снаружи!

– То есть, если бы она сама влетела головой в стекло, то осколки…

– Оказались бы, разумеется, снаружи! – за меня закончил участковый.

– Тогда как же всё случилось-то? – недоумённо поинтересовался фельдшер.

Лейтенант пожал плечами:

– Ну, я не эксперт, конечно… Думаю, кто-то снаружи разбил стекло и затаился у окна. А Ирка… Потерпевшая, то есть, надела кроссовки, чтобы не поранить ноги, и подошла посмотреть, что случилось. Высунулась в дыру. Вот тут-то этот самый «кто-то» рванул её за затылок и насадил шеей на осколки.

– А ты искал под окном в огороде? Неужели опять следов нет?

Семён тяжело вздохнул и покачал головой:

– Никаких! Я там всё осмотрел.

Я прикрыл глаза. Кобельки явно переставали быть райским местечком:

– Семён, надо что-то делать! Не может, никак не может всё это быть совпадением. Их кто-то убивает!

– Или что-то… – задумчиво протянул лейтенант.

– Что-то?! – я встрепенулся и открыл глаза, – Ты что, в мистику веришь? Это в твоей-то должности?!

– Не верю, – Михалыч старательно пытался прикурить фильтр у сигареты. Тот не прикуривался. Участковый вынул сигарету изо рта, задумчиво осмотрел её. Выругался, перевернул, закурил, наконец, – Не верю я в мистику, док! Но и в то, что преступник, кем бы он там не был, не оставляет никаких следов на месте преступления, я тоже не верю. А он – не оставляет! Отсюда вывод: либо всё это и в самом деле – невероятное совпадение, либо наш гипотетический убийца – бесплотный дух, или что-то вроде того… такое же нематериальное.

– Бред! – я вскочил и принялся расхаживать перед крыльцом. Участковый и фельдшер синхронно поворачивали головы, провожая меня взглядом, – Полный бред! А тебе не приходило в голову, что ты просто не находишь следов? Может…

– Может, есть смысл вызвать следственную группу из района? Ты это имеешь в виду? – довольно бесцеремонно перебил меня лейтенант.

– Ну да, что-то вроде того… У них же должны быть какие-то спецсредства? Ну, для обнаружения микрочастиц одежды, кожи… Не знаю, чего там ещё. Или просто кинолога с собакой вызвать. Вдруг пёс след возьмёт?

– Да вызову, конечно. Только поверь мне, за исключением случая со Смуряковой, ну, с утопленницей, которую вы с Кешкой вчера нашли, собака работала по всем убийствам. И криминалисты – тоже. Результат – большой жирный ноль. Никаких следов преступления или преступника обнаружено не было. Просто несчастные случаи! – участковый невесело усмехнулся и в сердцах ткнул окурок в землю.

Антон Иваныч кашлянул и встрял в разговор:

– Если я правильно понял, эта смерть – не единственная? Кто-то убивает женщин?

Мы с участковым оторопело переглянулись. Как-то не учли мы присутствия фельдшера, не посвящённого в детали этого странного и страшного дела.

Первым опомнился лейтенант:

– Антон, раз уж так вышло… Словом, ты должен пообещать мне, что никому об этом не расскажешь. Иначе в округе начнётся паника, а мне только её для полного счастья и не хватало!

– Не расскажу, не бойся!

– Слово?

– Зуб даю! – вполне серьёзно пообещал фельдшер. Странно, но прозвучало это вполне убедительно.

– Ну, смотри у меня… Ладно, всё равно мы уже проболтались. В районе действительно гибнут женщины. Не просто женщины, а беременные… – в нескольких фразах Михалыч обрисовал сложившуюся ситуацию.

Повисла тишина. Судя по перевёрнутому лицу фельдшера, он был шокирован.

– Вот такие пироги с котятами! – констатировал я, когда пауза перевалила за пять минут. Просто, чтобы что-то сказать.

Антон Иваныч по-прежнему сидел в ступоре. Я осторожно тронул его за плечо:

– С вами всё в порядке?

Он встряхнулся и затряс головой:

– Со мной – да! Жена…

– Что с ней? – хором спросили мы с участковым.

– В Сосновку, к матери поплыла. На лодке. Полчаса назад! – фельдшер вскочил на ноги и устремился к калитке.

Мы рванули следом. Нагнав Иваныча уже у забора, я забежал вперёд и заглянул в его испуганное лицо:

– И что?

– Беременная она! Десять недель! – отчаянно выкрикнул фельдшер, оттолкнул меня и, выскочив за калитку, понёсся вниз, к озеру.

– Твою мать! – в сердцах ругнулся лейтенант и гаркнул вслед удаляющемуся Иванычу: